Иван Глазунов высадил “Русский сад» в Подземелье

— «Русский сад» посвящен нашей цивилизации, ее традициям, основам, — рассказывает Иван Глазунов в полутьме Подземного музея.

Здесь можно найти писаных красавиц в сарафанах и кокошниках в домашних старорусских интерьерах. На некоторых из них изображены близкие автора — жена, дочери, сестра. Да и интерьеры не выдуманные: Иван Глазунов с семьей живет в квартире, которая больше напоминает русский терем допетровских времен. Одна из дочерей, например, написана на фоне изразцовой печи с зеленым орнаментом, которая находится у него дома. Многое из этих артефактов досталось художнику от родителей. С детства Иван с отцом, Ильей Глазуновым, ездил в экспедиции на Русский Север. А с юности начал путешествовать уже самостоятельно.

— Эти предметы я собрал во время поездок в 1990–2000-х, — продолжает художник. — Я успел застать и пообщаться с людьми, которые родились еще до революции. Иногда выкупал какие-то вещи, иногда менял на конфеты или другие сладости — есть такая традиция. Что-то отдавали даром, чтобы сохранить для истории. Что-то находил в заброшенных домах. Такого больше нет: все, что можно было найти в уходящих в историю деревнях, уже собрано профессиональными антикварами.

На выставке можно найти три витрины, в центре которых — манекены девушек с лицами дочерей художника, одетые в разные виды сарафанов, кокошников, душегреек. По словам Глазунова, несмотря на то что девочек на Руси сызмальства учили вышиванию, большую часть этих парадных вещей, которые надевали на важные события, например на свадьбу, шили в профессиональных мастерских. Благодаря Екатерине II, которая способствовала развитию местных мануфактур, в России в конце XVIII века появился довольно богатый выбор тканей, а вместе с ними и ткачи. Прежде шелка приходилось везти из-за границы. Но элементы западной и восточной моды остались в русской культуре — не случайно так часто можно встретить на тканях «турецкий огурец». «Наши мастера сделали западные узоры более цветистыми, пышными, изысканными», — уточняет художник.

В ХIХ веке, на волне славянофильства, русский национальный женский наряд стал очень популярен. Такие костюмы носили и царские особы, и зажиточные крестьянки. В экспозиции — наряды таких крестьянок, а еще купчих. Здесь несколько видов кокошников, которые принадлежали замужним женщинам. Согласно традиции, только девушка на выданье могла демонстрировать косы, а вот жена должна была носить головной убор, полностью скрывающий волосы. В Москве чаще отдавали предпочтение кокошникам с закругленными назад краями, которые «рисовали» над головой круг, словно солнце. В Ярославле и Владимире носили кокошники в форме месяца. Можно было покрывать голову и платком — на выставке такой расшит богатыми золотыми узорами.

— Цветочные мотивы символизирует рай на земле, уют и покой, которые создавала дома женщина, — рассказывает художник. — Поэтому вокруг дома высаживали цветы, а интерьеры украшали цветочными мотивами. Русский сад, то есть внутреннюю красоту, нужно оберегать, поливать и смиренно взращивать…

Символичная реконструкция русского дома на выставке собрана из резных деревянных наличников из Костромской области. За окном виднеются расписная детская люлька и ярко украшенная цветочными мотивами дверь. Каждый цветок и цвет не случаен и имеет свое значение. Красный — процветание, голубой — чистота, желтый — солнце. Часто можно встретить изображение винограда — это символ семьи.

Что ни вещь — история. Вот, например, один из экспонатов выставки — сундук, на крышке которого изображено застолье. И это не просто праздничный пир, а целая книга, иллюстрирующая повесть «Петр Златые Ключи», популярную на Руси в допетровские времена. Она рассказывает о княжиче, который уехал в дальнее странствие, оставив невесту дома. После многих приключений и подвигов он возвращается в родные края, а его избранницу собираются выдать замуж за другого. Княжич притворяется гусляром, но в какой-то момент девушка догадывается, что вот он — ее суженый. Все заканчивается славно, сама повесть учит храбрости и верности. Дубовый сундук — родом из села Холмогоры, что в низовье Северной Двины, уточняет Глазунов. Работа мастеров из артели, которая профессионально занималась росписями.

— Мне кажется, сейчас самое время для разговора о национальной идентичности, — говорит Иван Глазунов. — Грусть берет, когда думаю о брошенных деревнях, вместе с которыми уходят многие традиции и понимание их значения и символизма. Наш русский сад нужно беречь…