«Система мониторинга у нас разрушена»: ученые рассказали о загрязненности российских рек

Лучшее решение проблемы адаптации к меняющемуся климату, по словам ученых, является наведение порядка на наших водоемах. А с ними у нас, хоть Россия и занимает второе место в мире по воспроизводимым запасам водных ресурсов, далеко не все ровно и благополучно. Во-первых, территория, на которой они находятся, неоднородна, находится в разных климатических зонах, в общем, – где – засуха, где – наводнения. Во-вторых, много трансграничных водных объектов, которые ставят вопросы справедливого распределения ценного ресурса. И, в-третьих, мы пока не научились использовать их максимально рационально.

Что касается озер, «голубых глаз Земли», то они, по словам члена-корреспондента РАН Николая Филатова, за 30 лет далеко не улучшили свое состояние, хотя систему самовосстановления никто не отменял. Но, по-видимому, и она уже не очень-то справляется. По данным международной экспертной группы, которая оценивала состояние 500 озер, больше всего «голубые глаза» «туманят» потепление климата, производственная и антропогенная нагрузка, микропластик. Что же касается наших Ладожского и Онежского озер, им последнее время уже нехорошо от большого количества форелевых хозяйств.

– С одной стороны, неплохо, что у нас много форели поступает на рынок с наших озер, – рассуждает Филатов, – но плохо, что чрезмерная нагрузка, корма, всевозможные добавки, которые подсыпают аквакультурам, вредят водоему.

Основная причина порой катастрофического загрязнения рек, по словам ведущего гидролога страны, члена-корреспондента РАН Виктора Данилова Данильяна, – это отсутствие системы мониторинга.

– У нас крайне низкая достоверность информации о степени загрязнения рек и озер, – говорит Виктор Иванович. По его словам, если предприятия и отчитываются о мерах по сохранению водоемов, то «врут с поразительной систематичностью». Кроме того, многие мелкие предприятия находятся вне системы отчетности. Есть такая уловка – крупные компании, чтобы не платить штрафы, делятся на несколько мелких и полностью выходят из поля зрения систем контроля и учета.

Но, как ни странно, не предприятия являются основным источником загрязнения водоемов, а так называемое диффузное загрязнение, на которое приходится больше половины всех случаев. Это смывы с сельскохозяйственных полей, пристаней, дорог. Исторически так сложилось, что этот вид загрязнения у нас в стране никогда не мониторился. Если меры какие и принимаются, то только в отдельно взятых хозяйствах.

Малые реки, которыми питаются крупные артерии, по словам Данилова-Данильяна, порой бывают загрязнены настолько, что водоочистка их по стоимости оказывается сопоставима с опреснением морской воды!

- Последнее время мы слышим с трибуны Госдумы, что провален нацпроект «Оздоровление Волги». По каким параметрам специалисты понимают, что Волге-матушке плохо, – спрашиваю я Виктора Ивановича.

– Когда мы говорим о Волге, то речь обычно идет о бассейне реки – то есть, о системе реки и питающих ее притоков первого порядка (рек, впадающих в Волгу), второго порядка (которые впадают в реки первого порядка и т. д.). У больших рек бывает семь порядков притоков. Так вот, если мы говорим о самой Волге, – в целом ее загрязнение мы оцениваем на средний уровень, но очень плохи дела с ее притоками. Хуже всего – на средней Волге, где в нее впадают основные ее притоки Ока и Кама, которые несут много грязи с востока и запада, да и в верховье реки есть проблемные места.

К счастью, у рек, как и у озер, есть способность к самоочищению. Это удивительно, что на самом нижнем участке, где Волга впадает в Каспийское море, она чище, чем средняя Волга.

– С какого времени у нас отсутствует мониторинг рек и озер должного уровня?

- Система станций, которые следили за чистотой рек, существовала у нас вплоть до 2000 года, пока существовал Государственный комитет РФ по охране окружающей среды. Но потом указом президента страны он был распущен, и вместе с ним исчезли станции госконтроля и анализа, которые, кстати, мерили уровень загрязнения не только воды, но и воздуха, и почвы. А если заглянуть в советское время, там система мониторинга воды была поставлена на высочайший уровень, – пробы воды по всем основным участкам рек и их притоков брались раз в неделю. Сейчас этого просто нет.

– Есть ли сейчас в стране проблемы с питьевой водой?

– Серьезная проблема с ней существует только в Калмыкии, – на Элисту уже в течение семи лет тянут водовод. Что-то пересматривают, пересчитывают, сначала хотели пускать его в земляном русле, потом решили часть взять в трубы, и в итоге до сих пор водовода нет.

Что касается водонедостаточных районов,– это степной Крым, Курган, Оренбург, Краснодарский край, Ставрополье, Ростовская область, Донецк, Запорожье и Херсонская область.

- В Крыму Северо-Крымский канал как-то используется сейчас?

– Как раньше, он не работает, потому что Каховское водохранилище спущено, как вы знаете. Но он используется сейчас в качестве разводной сети для передачи воды хозяйствам из крымских водохранилищ. Кстати, воду в Крым можно поставлять из Днепра и по трубам, – просто закачивать ее в канал.

– А недавно присоединенные к России регионы от чего зависят?

– Там своя система водоснабжения. Тот же Херсон питался из Северо-Крымского канала, остальные республики – из водохранилищ, расположенных между Доном и Днепром. Некоторые из них также сейчас повреждены, поэтому жители ощущают нехватку воды.

– Грозит ли жителям средней полосы России снижение водоносности рек из-за потепления климата?

– Нам это, к счастью, не грозит, по крайней мере, в обозримом будущем. Но то, что изменения климата влияют на водоносность, это факт. К примеру, доказано, что водоносность Дона упала за последние 30 лет на 30 процентов. Но он протекает в зонах степи и лесостепи, где влага не задерживается, как у нас в лесной зоне. К примеру, у Волги весь водосбор в лесах, потому и количество осадков у нас не уменьшается, а наоборот, в связи с потеплением, растет.

Но если заглянуть в более отдаленное будущее, со временем в связи потеплением климата и наши леса начнут постепенно сдвигаться к северу. Уже сейчас начинает отступать тундра (на нее наступает лесотундра), на лесотундру с юга наступает тайга и лесостепь...