12-летний ребенок написал заявление на мать, но теперь ничего не помнит

В семье Королевых (фамилии и имена героев изменены – авт.) – пятеро детей. Трое взрослые и живут отдельно, а двух девочек – трех и 12 лет – родители воспитывают в любви и заботе. По крайней мере, как они себе это представляют. Кормят, одевают, следят за оценками, приучают к порядку и отвлекают от телефона. Но 12-летней Инне не понравилось, что мама отбирает телефон и мешает встречаться с любимым мальчиком.

Все обиды девочка доверяла дневнику. Обращалась к нему только в трудные минуты. Сливала негатив, как выразились бы психологи. Иногда писала текст, а иногда – делала зарисовки. Картинки получались черные и страшные.

- Однажды прибегает ко мне младшая дочь, - рассказывает Елена, мама Инны. – Посмотри, какие рисунки черные. Я не стала читать записи, но поговорила с дочкой. Попросила ее писать не только плохое, но и хорошее. Ведь так же ведут дневники.

Эта девичья тетрадочка скоро станет важным документом. А пока семья живет как обычная ячейка общества: ссорится, мирится, зарабатывает на жизнь. Все изменилось, когда 12-летняя школьница влюбилась. Конечно же, раз и навсегда, как это часто бывает в этом возрасте. Родители из друзей превратились во врагов и разлучников. 14-летний избранник стал единственным лучом света в темном подростковом царстве.

- Мальчик живет совсем рядом. Она стала проситься к нему домой. Я говорю Инне: гуляйте во дворе. Зачем тебе ходить к нему, - рассказывает мама. – Или пригласи его к нам. Заодно познакомимся. Но сначала — наведи в комнате порядок. Такой был у нас договор.

Порядок в комнате Инна долго не наводила, но однажды демонстративно заправила кровать и подошла к маме. Как назло, в этот день Елена плохо себя чувствовала, и попросила мальчика не приводить. И это стало поводом для страшной обиды.

- Дочь ушла из дома. Я думала, как всегда вернется к 9 вечера. Позже я ей гулять не разрешаю. Но захожу к ней в комнату – у нее записка на тумбочке. Пишет, что она покончит с собой. Я жутко испугалась. Вызвала полицию. Вместе мы стали искать Инну и нашли ее дома у этого мальчика.

Девочку забрали в ПДН для дачи показаний, а сотрудники полиции осмотрели комнату ребенка и нашли на ее письменном столе тот самый дневник. Раскрыли и прочитали записи. После этого в полицию отправилась и мама.

- Там она писала: «Как я ненавижу маму, как я ненавижу папу». Описывала, будто я замахиваюсь на нее ножом. А это было, когда я резала салат, и мы в очередной раз поссорились. Я просто держала в руках нож. А про ненавижу, это она написала, когда я отобрала у нее телефон. Мне не нравится, что она там постоянно залипает, - рассказывает Елена.

То, что писала собственная дочь в дневник, Елена не знает. Она, как современная мать, старалась соблюдать личные границы ребенка и не читала записей. Ждала, когда дочь сама расскажет, что ее беспокоит. Но теперь по результатам девичьей тетради на Елене висит три тяжких уголовных статьи: покушение на убийство, истязания и доведение до самоубийства. Женщина в шоке. Как и ребенок, который уже второй месяц в приюте.

- Она там стонет, плачет и просится домой. Обещает сбежать. Ей говорят, что если сбежишь, хуже будет.

Кроме содержания дневника, против мамы играет и заявление от дочери. Инна написала его сразу после неудачного побега к своему Ромео. Там она также пишет, что мама замахивалась на нее ножом и регулярно избивает.

- Я поговорила с дочкой. Она сейчас вообще не помнит, как что-то писала. Находилась просто в невменяемом состоянии. Возможно, на нее оказывалось давление, - уверена мама школьницы.

Но колесо правосудия уже закрутилось. В семью наведалась опека и нашла условия проживания Королевых крайне неудовлетворительными.

- Мы снимаем частный дом в Кемерово. Несколько лет назад хозяин ломал печку в комнате, для этого снес стену между комнатами. Так и не восстановил. Кроме этого, когда выносил сажу, в свежие доски впиталась чернота. Полу получились черными. Обои тоже не поклеены. Но мы снимаем недорого, поэтому нас такие условия устраивали. Опека велела сделать ремонт. А где мы деньги возьмем? Тем более, это не наш дом, - рассуждает Елена. – Но будем исправлять, конечно.

Елена ходит к дочке два раза в неделю – по вторникам и четвергам. Приносит домашнюю еду, рассказывает новости. С такой же регулярностью она ходит в полицию и просит ускорить решение вопроса. Но девочке назначены экспертизы, а это дело не быстрое. Написать отказ от показаний школьница уже не может. Мама надеется, что вернуть дочь в семью поможет испытание на детекторе лжи. Но его пока не назначают.

- Мы все очень устали от этой ситуации. Я боюсь, что каждое мое действие может обернуться против меня. Ведь я совершенно обычная мама. А у Инны – просто гормональный всплеск, - разводит руками Королева.

Последствия этого разбирательства могут быть весьма печальны, уверен юрист по защите прав несовершеннолетних Никита Сорокин. В его практике уже встречались подобные дела. Как правило, они превращались в затяжные.

- Обвинения предъявлены очень серьезные. Если найдутся доказательства, то маме грозит лишение родительских прав, - рассказывает юрист. - Просто в 12 лет дети из курса обществознания хорошо знают, что у них есть права. Но забывают, что есть и обязанности. Исходя из своего опыта, я считаю, что мама совершила ошибку, вызвав полицию. Пуская их на частную территорию, она должна была убедиться, что на ней нет ничего, что может свидетельствовать против нее. Например, этот дневник. Большая ошибка мамы в том, что она с ним не ознакомилась. В 12 лет родители должны знать, чем живут их детям. Выстраивать личные границы еще слишком рано. И вот результат – она не читала этот дневник, зато его прочитала полиция. Хотя с точки зрения закона мама все сделал правильно: ребенок в опасности, значит, нужно обратиться в полицию.

Второе, я бы не советовал маме настаивать на детекторе лжи. Ведь там нет тонких настроек. Например, будет вопрос: «Вы били ребенка?» А что имеется в виду: истязания или шлепок по попе? Неизвестно, как будет реагировать организм мамы на этот вопрос.

- Сколько времени девочка еще может находиться в приюте?

- Она будет там, пока не примут процессуальное решение. А это небыстрый процесс. Полгода – в лучшем случае.