Патриотизм со знаком вопроса: почему в новый список для внеклассного чтения попали авторы, выступавшие против СВО

Например, упрекали составителей за то, что они посоветовали детям мало Прилепина и проигнорировали бывшего участника СВО Дмитрия Артиса, который как раз стремится в последнее время позиционировать себя литератором, пишущим для детей и подростков (пример — книга Артиса «Как настоящий солдат» о мальчике Гоше с говорящей фамилией Победоносцев, пережившем войну).

Впрочем, в разделе «Zа наших» рекомендовали поэтическую книгу другого писателя-добровольца, Алексея Шорохова, так что у создателей списков в целом все в порядке с политической ориентацией.

Но многим действительно бросилось в глаза, что Прилепина, награжденного орденом Мужества, пережившего покушение и реально воевавшего в ДНР, детишкам «подсвечивают» только единожды (советуя его «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы»), а вот книги исключительно гражданского писателя Олега Роя — дважды, в разделах «Великая Отечественная война. Историческая память и традиции» и в уже упоминавшемся «Zа наших». Понятно, что не все решают знаки отличия. Но в комментариях к постам канала «Книжный лис Z», где горячо обсуждалась данная тема, пояснили, что «Рой как раз один из составлянтов списка».

Будучи человеком, не привыкшим верить на слово, корреспондент попросил писателя и литературного критика Ирину Лисову привести некие доказательства данного утверждения.

В ответ Ирина прислала «агитационный» видеоролик Минпросвещения о выполнении поручений президента, в котором идет речь о модернизации школьных библиотек и о составлении того самого нового перечня. В кадре несколько раз появляется… Олег Рой, говорящий почему-то в третьем лице в том числе о себе: «Они (писатели-патриоты) пишут о великой стране».

Лисова напомнила, что Владимир Путин по итогам прошлогоднего заседания Совета по реализации государственной политики в сфере поддержки русского языка и языков народов Российской Федерации поручил «предусмотреть включение литературных произведений патриотической направленности, созданных современными писателями, в списки рекомендованных произведений для внеклассного чтения».

Подчеркивая важность для воспитания подрастающего поколения не только классики, глава государства призывал учитывать в творчестве современников «высокую художественную ценность и гражданскую позицию».

Но не боги горшки обжигают, поэтому далее поручение отдали профильному ведомству. Те скинули задачу на подведомственный «Институт содержания и методов обучения»; институт в свою очередь обратился к специалистам из РГДБ. Главная детская библиотека сформировала черновую версию, ее показали общественности. Дальше шли какие-то подводные обсуждения, к которым в том числе был привлечен Олег Рой как писатель. И в завершение мы увидели готовый вариант.

«Список оказался не так плох, как могло показаться при обсуждении первоначального или чернового варианта РГДБ. Из него исключили писателей, которые выступили против спецоперации. И это радует. Однако в списке остались, например, подписантки против СВО Ольга Колпакова и Наталья Волкова. Меня удивляет их нахождение там в связи с занятой ими гражданской позицией. Саму позицию я при этом никак не обсуждаю — каждый волен выбирать. Но цель-то у списка литературы для школ — воспитание чувства патриотизма. Каково понимание патриотизма у этих дам, мы можем легко догадаться», — недоумевает Ирина.

Самый главный минус перечня Лисова видит в малом отражении темы именно современных героев, приводя в качестве примера как раз «незамеченные» книги Артиса. Зато в качестве плюса наша собеседница назвала включение в документ коллективного поэтического сборника «Поэzия русской зимы». «Несмотря на разноуровневость стихотворений, которые туда попали, он имеет право там быть — как срез времени и живой слепок с него», — подчеркивает критик.

Остается упомянуть, что особо рьяные хулители перечня возмущались попаданием в него документальной повести о ВОВ «Девятьсот дней мужества» Валерия Воскобойникова (1939–2024), который якобы тоже что-то там не одобрял. Но, во-первых, мертвые неподсудны дню сегодняшнему. А во-вторых, Воскобойников — несомненный классик, просто живший рядом с нами; о той войне он говорил как человек, оказавшийся ребенком в блокадном Ленинграде (война прошла через его судьбу в отличие от 99% диванных экспертов и патриотов).

Хорошо, что составители министерских (то есть государственных) рекомендаций это понимают.