В Музее русского импрессионизма показали художников группы с роковым номером

На самом деле история «Группы 13» началась еще в 1927 году, когда три уроженца Саратова встретились в редакции газеты «Гудок», куда устроились работать художниками. Владимиру Милашевскому, Даниилу Дарану и Николаю Кузьмину было слегка за 30. Они хорошо помнили бурное время авангарда, которое к тому моменту почти сошло на нет. Каждый имел за спиной творческий стаж. Милашевский — выпускник саратовского Боголюбского рисовального училища — освоил язык постимпрессионизма в студии Алексея Грота и Эдуарда Штейнберга, выучился на архитектора в Императорской академии художеств, занимался в «Новой художественной мастерской» у Мстислава Добужинского, Александра Яковлева и Евгения Лансере, поработал иллюстратором и театральным художником в Петрограде. Николай Кузьмин по натуре был больше поэт и как художник успел проявить себя в иллюстрации — начинал в символистском журнале «Весы» (его рисунки понравились Брюсову), поступал в Академию художеств, но провалился, зато занимался в рисовальной школе у Ивана Билибина, потом рисовал для журналов «Лукоморье», «Аполлон» и «Новый Сатирикон». Даниил Даран (Райхман) — сокурсник Милашевского по саратовскому реальному училищу — получил профессию юриста в Киевском институте, но брал частные занятия по рисунку.

Троицу объединяли не только саратовские корни и «Гудок», но и Первая мировая война. Все они прошли фронт, видели все ужасы войны и после возвращения с трудом могли понять, как можно жить как раньше. Они не верили в монументальную утопию светлого будущего, не старались мечтать о лучшем, а решили писать настоящее и ускользающее прошлое и собственные фантазии. Вокруг себя они собрали выпускников ВХУТЕМАСа и других к тому моменту закрытых центров новаторского художественного образования. Сначала собирались на квартире Кузьмина — говорили о низком и высоком в искусстве, о тенденциях и времени. А потом решили заявить себя как группу — писать больше с натуры, отражая действительность.

Название было выбрано просто — по числу первых участников. Но за этим, конечно, стояла история. Все они помнили и испытали определенное влияние выставки Малевича «0.10», где был впервые показан «Черный квадрат», а еще объединения «Четыре искусства» (Милашевский участвовал в одной из выставок). Несколько участников того объединения присоединились к «13» — это Юрий Юркун и его жена Ольга Гильдебрандт. К ним добавились молодые москвичи Татьяна Лебедева (Маврина), Борис Рыбченков, Лев Зевин, Надежда Кашина и ее младшая сестра Нина с мужем Михаилом Недбайло. Все они тяготели к свободному натурному рисунку, который был противовесом моде на нарастающую плакатность. Первая выставка «Группы 13» состоялась 17 февраля 1929 года в московском Доме печати на Никитском бульваре, где ныне расположен Центральный дом журналистов. Публика приняла ее на ура, хотя критики о ней не писали. Уже после выставки появилась статья Сергея Ромова, который хорошо знал парижскую школу и угадал ее влияние на «13» и который позже ввел в оборот термин «социалистический реализм».

Первый же зал выставки «13» в Музее русского импрессионизма дает представление о стиле группы. Перед нами «летящие» зарисовки уходящей Москвы: тут можно найти Сухаревскую башню, храм Бориса и Глеба, московские, только строящиеся, окраины и старую Москву, многое из архитектуры которой вот-вот пойдет под нож. В следующих залах — живопись маслом, зарисовки посиделок у Кузьмина, портреты участников группы и книжные иллюстрации, натурная живопись и рисунки-фантазии.

Надо сказать, что книжная графика, отличающаяся живостью и мягкостью, стала коньком объединения. А главное, предметом дискуссий, ведь она шла вразрез с текущей модой на геометрию и плакатность. В «стиле 13» читаются отблески символизма и постимпрессионизма, авангардная свобода письма, преобладает светлая, часто монохромная палитра. После первой выставки было еще несколько — в актовом зале МГУ и Нарпите. Правда, на вернисаже в Нарпите показывали свои работы художники, которые откололись от «13». После первого успеха участники разошлись во взглядах, состав объединения поменялся, к группе присоединились Давид Бурлюк, Александр Древин с женой Надеждой Удальцовой, Залман Либерман, Георгий Рублев и другие. «13» собрали вокруг себя десятки художников.

В 1931 году «Группу 13» обвинили в формализме, она была ликвидирована. Но художники остались. Многие не пережили время репрессий, как, например, Древин и Юркун, которых расстреляли в 1938-м. Кто-то побывал в ссылке, как Валентин Юстицкий, который после лагерей вернулся в Саратов, где жил еще в 1920-х, и продолжил там писать под влиянием «13». Последний зал выставки, расположенный на третьем этаже музея, показывает работы 1940–1970-х годов. И становится очевидно, что в самые сложные времена художники скрывали себя и писали как положено, находясь под давлением конъюнктуры. Но нет-нет, а «стиль 13» проглядывает и здесь. А в годы оттепели то самое свободное письмо, которое отличало художников объединения с мистическим номером, стало почвой для свежего искусства 1960-х.

История «13», если рассматривать ее в деталях и судьбах, оказывается роковой и растянутой во времени на десятилетия. Многие художники оставили после себя мемуары, где продолжили споры о смысле и форме искусства, которые начались на квартире Николая Кузьмина в конце 1920-х.