«Мы устали бояться»: в Челябинской области рецидивист держит в страхе молодую мать

Когда-то Бакал считался центром горняцкой славы. Сегодня это депрессивный населенный пункт, где руины шахт соседствуют с серыми бараками.

Вечером улицы пусты, магазины работают по укороченному графику. Местные трудятся в основном в ритуальных услугах, торговле или мелком ремонте. Именно в такой атмосфере легко оседают люди с тюремным прошлым, без профессии и без цели.

Для Татьяны Устиновой Бакал стал клеткой. С одной стороны — родные улицы, привычные лица, дом. С другой — каждый звук пугает. Город шахтерской славы превратился для матери и ребенка в город выживания. Здесь вроде все на виду, но при этом спрятаться от угроз почти невозможно.

«Каждый шорох — как сигнал тревоги»

28-летняя Татьяна Устинова поведала предысторию отношений с экс-возлюбленным Иваном Шалютовым в соцсетях.

«В 2017 году я забеременела. Биологический отец ребенка пропал. Я осталась без поддержки. Приятельница познакомила меня со своим братом, который отбывал срок. Заверила, что он сидит по мелочи».

После освобождения мужчина приехал к Татьяне, обещал стать прилежным отцом ребенку. Но вскоре жизнь превратилась в кошмар: вспышки ревности, подозрения, контроль и унижения. Тем не менее семья каким-то чудом продержалась почти 8 лет.

Последней каплей стала история с копилкой дочки. Девочка годами собирала деньги на мечту, но сожитель разбил копилку и забрал все сбережения — 5000 рублей. Тогда Татьяна выгнала гражданского супруга. Он ушел не с пустыми руками — прихватил все свои вещи, вплоть до утюга. А на прощание пообещал загнать в петлю гражданскую жену.

По словам Татьяны, после расставания мужчина не раз появлялся возле их дома, караулил во дворе, пугал ребенка и отпускал угрозы. А недавно выяснилось: срок он отбывал вовсе не за мелкую кражу, как говорил раньше, а за убийство предыдущей сожительницы!

«Каждый звонок в дверь, каждый шорох в подъезде я воспринимаю как сигнал тревоги. Мне страшно за жизнь дочери и свою собственную», — написала Устинова в соцсетях.

Особенно пугает мать поведение экс-возлюбленного по отношению к ребенку. Однажды, встретив Шалютова на улице, девочка в панике прибежала домой: «Мама, я его боюсь!»

Угрожает отсидевший не только семье. Татьяна утверждает, что он грозился зарезать участковую, хвастался, что никто его не возьмет.

Записи беседы Шалютова с участковой Устинова выложила в соцсети.

Мы прослушали. «Я буду делать так, что она (Татьяна) морально загонит себя в петлю. Мне терять нечего! Я тебе могу горло перерезать запросто, раз-два — и всё. Это вам надо?» — слышно на записи. И дальше: «Очнись, Бакал — это мой город. И Сатка».

Материал передан в полицию.

Сама Татьяна не раз писала заявления. Правоохранители провели профилактические беседы с Шалютовым. Итог: преступник гуляет на свободе, а жертвы фактически живут под домашним арестом.

Общественные организации Челябинска, Сатки и Бакала заявили, что берут под защиту мать и ребенка. Активисты требуют от полиции и прокуратуры дать оценку словам Шалютова, проверить его угрозы и при необходимости направить на психиатрическую экспертизу.

«Мы очень устали бояться. Я не могу выйти на работу, а ребенка опасаюсь отпускать на улицу. Он говорит, что доведет меня до самоубийства. Пожалуйста, помогите нам!» — обратилась Татьяна к главе СК Александру Бастрыкину.

29 августа СК возбудил уголовное дело об угрозах убийством.

«Опомнись, куда ты влипла!»

С Татьяной Устиновой мы познакомились несколько лет назад. Тогда помог ей решить квартирный вопрос как сироте, оставшейся с малолетним ребенком. О проблемах с сожителем женщина не обмолвилась. То ли постеснялась, то ли верила, что все наладится.

Татьяна — сирота с детства. Воспитывалась в приемной семье. Она грамотная, привлекательная, порядочная женщина. Мне страшно представить, как обстоят дела с мужским населением в Бакале, если такая достойная дама предпочла жизнь с бывшим уголовником.

Сама Устинова признается, что решилась на такой поступок от страха и неопределенности, когда осталась одна, да еще и в положении: «Восемь лет назад беременность заставила меня столкнуться с собственными тревогами и сомнениями. Я находилась в полном отчаянии. Приняла судьбоносное решение, начала переписываться с этим человеком. Он оказался намного старше меня — разница составляла целых двадцать лет. Я думала, чем старше человек, тем умнее, опытнее, все будет хорошо. Мне нужна была поддержка и защита. Этот мужчина пообещал позаботиться обо мне и моем ребенке».

— Ивана из тюрьмы я ждала пару месяцев, — продолжает Татьяна. — Жила у его мамы, которая болела. Иван звонил, говорил, что у него якобы есть сбережения — миллион рублей. Я тогда его матери сказала, что когда он освободится, то наверняка оплатит ей лечение. Она посмотрела на меня как на дуру. А еще я помню слова его двоюродного брата: «Таня, ты ошиблась! Опомнись, куда ты влипла. Смотри, будет поздно».

Летом 2017 года Шалютов освободился. В сентябре Татьяна родила. Гражданский муж устроился на работу. Начал выпивать.

— Пьяный мог высказать мне, что я нагуляла ребенка, лез в драку с мужиками. Его забирали в полицию. Я сразу бежала в отдел, просила: не закрывайте, он просто пьян, отрезвеет, все будет хорошо.

— Как вы узнали, что он сидит за убийство сожительницы?

— Все 8 лет, пока мы были вместе, я не сомневалась, что он сидел за воровство. В июле этого года участковая рассказала, что он отбывал срок за убийство женщины. Я пришла в ужас. Спросила его. Он в отказ: неправда, я обычный вор. По его словам, он провел за решеткой в общей сложности 28 лет. Якобы попадался еще подростком. И долго на свободе не гулял.

«Вам всем бошки поотрываю»

Передо мной фотография Шалютова. В голове не укладывается, за что его можно полюбить. Спрашиваю Татьяну: а была ли любовь?

— Не могу точно ответить. Изначально я была благодарна, что он принял моего ребенка. А сейчас скажу честно: было жалко этого человека. Он ведь никогда не видел нормальной жизни. Я хотела, чтобы он почувствовал, что такое семья. И делала для этого все. Он всегда был одет, сыт, в тепле.

— Где он работал?

— В 2017–2024 годах — в ритуальных услугах. В 2024 году я его попросила устроиться на завод в город Сатка. Работает он сейчас там или нет, не в курсе.

— Скандалы в семье когда начались?

— Скандалы начались через полгода после его возвращения. Когда он выпивал, то нес чушь про нагулянного ребенка. Пугал меня своими приятелями с зоны, угрожал: если они приедут — мне конец. Был момент, когда он кинул в меня табуретку. Я выскочила из квартиры с ребенком. Так он давай звонить: прости, я погорячился, не смогу жить без вас. Я его всегда прощала, думала, изменится. Но с каждым годом становилось хуже и хуже. А его необоснованная ревность переходила всякие границы. В какой-то момент он запретил мне общаться с подругами. На работу я не могла устроиться, боялась, что он туда придет и закатит скандал. После того как мы расстались, я устроилась на работу в столовую. Смена начиналась в 4 утра. Я пришла и вдруг получаю от него смс: «Ты работаешь в столовой, стряпаешь, варишь? Жди, я приду». Как он узнал, где я, ума не приложу. Возможно, следил за мной. Я тут же все бросила и бегом домой.

— Он сильно выпивал?

— Не скажу, что он прям пьющий. Мог в месяц три-четыре раза выпить. Но у него и на трезвую голову случались странности. А с 2024–2025 года совсем стало плохо. Я ему советовала сходить в больницу, полечить голову. Он отмахивался: я здоровый.

— На что вы сейчас живете?

— Материальное положение ухудшилось. Помимо того что я никуда не могу устроиться, так еще и ребенка одного дома не оставлю, пока он ходит тут на воле. У меня на книжке было маленько сбережений, плюс я получаю на дочь детские пособия. Тяжело, но держусь. Дочь одета, сытая, не страдает.

— Вы рассказывали в соцсетях, что экс-сожитель обвинял вас в смерти его матери. С чего вдруг?

— Иван всегда всех обвиняет. Его мать умерла два года назад в паллиативном отделении Бакальской больницы. В ее смерти он сначала обвинял родную сестру. В этом году она скончалась от пьянки. Винить стало некого. Переключился на меня. А когда его мама еще лежала в больнице, он грозил врачам: я вам всем бошки поотрываю в случае ее кончины. Когда пенсионерки не стало, доктора в тот же день написали на него заявление в полицию. Но ему ничего не было.

— Где он сейчас живет?

— В Бакале у него осталась только тетя. Может у нее жить. Но, по сути, он никому не нужен.

29 августа в отношении Шалютова возбудили уголовное дело. Пока идет расследование, мужчине запрещено приближаться к Татьяне и ее дочери ближе чем на 100 метров.

— Теперь я еще больше стала его бояться. Трое суток не спала после возбуждения дела, места себе не находила. Сейчас я дочь одну никуда не отпускаю, она везде со мной. Пока, тьфу-тьфу, тишина с его стороны. Он дал слово следователям, что не тронет меня. Но я не верю. Мне дали понять: посадить его не посадят.

Я сирота, меня защитить некому. Друзья от меня отвернулись после того, как я с Иваном сошлась. Родных никого не осталось. Когда он мне стал угрожать, я выложила свою историю в Интернет. Меня поддержали бойцы СВО, «Русская община», СМИ и сотрудники СК. Но страх остался.

— Не думали переехать в другой город?

— Еще как думала. Я бы с радостью уехала в Челябинск. Хотя бы на неделю отдохнуть от всего этого ужаса, забыться. Но не позволяют финансы. Пока он тут, нам не будет жизни. Я нахожусь в постоянном страхе. Миллион раз пожалела, что связала жизнь с этим мужчиной. Знаю парней, которые были судимые, так у них семьи, дети, карьера. Кого-то тюрьма все-таки перевоспитывает. А с Иваном ничего не вышло. Не знаю, что будет дальше. Надеюсь, его проверят на адекватность. Если он невменяемый, его подлечат и выпустят. Но пока он на воле, не успокоится. Думаю, на время притих, а потом все заново.

«МК» проследит, чем закончится эта история. А пока Татьяна с маленькой дочкой продолжают жить, оборачиваясь на каждый шаг, и ждать: услышат ли их крик о помощи?