«Отдавала себя людям»: коллеги и друзья рассказали о погибшем при крушении поезда докторе детского хосписа

«Искренняя, светлая, бескорыстная»

Виолетта выросла в Москве, в многодетной семье. Училась в школе №1055, в районе Нагатинский Затон. А также посещала воскресную школу при Заиконоспасском монастыре.

— Виолетта со школьных лет была очень активным человеком, — рассказывает ее подруга детства, продюсер Фаина Черепанова. — Мы были волонтерами, участвовали в различных мероприятиях «Детского движения Москвы» (ДДМ). Ездили в детские дома, помогали пенсионерам. Восстанавливали воинские мемориалы. В ночь на 22 июня заступали на «Вахту памяти». Регулировали потоки, раздавали сухпайки.

Как говорит Фаина, Виолетта была одной из «звездочек» ДДМ.

— Нашими точками сбора были: военный патриотический клуб, «Молодежный ученический совет». Мы прошли школу вожатых, вместе с Виолеттой работали в детских лагерях. Она была прирожденным наставником, очень внимательной, энергичной и невероятно доброй. Было видно, насколько она любит детей. Умела с каждым из них найти общий язык. Круто их организовывала.

Как вспоминают подруги, возможно, это шло из семьи Веты. Она много времени проводила со своими братьями и сестрами. Была для них второй мамой.

— Виолетте все было интересно, у нее горели глаза, — рассказывает Фаина. — Она всем готова была помочь. В нужную минуту всегда была рядом. Такая вот девушка с крыльями за спиной.

Как говорит Фаина, после школы каждый из них пошел своей дорогой. Виолетта поступила в Медицинский университет имени Пирогова на педиатрический факультет. Но они продолжали поддерживать друг друга.

— Известие, что Виолетта погибла, стало шоком. Она была особенная, очень искренняя, светлая, бескорыстная, все делала самозабвенно, от чистого сердца. Таких людей сейчас очень мало.

Врач-анестезиолог-реаниматолог Светлана Шишкина училась с Виолеттой в одном университете.

— Она была очень волевой, с сильным характером, — рассказывает Светлана. — И в то же время очень легкой в общении. Будучи студенткой, на старших курсах, получив сестринский сертификат, пошла работать медсестрой в кардиореанимацию Центра сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева.

Как вспоминают подруги, это был бесценный опыт. Они увидели уже другую Виолетту — сосредоточенную, серьезную, собранную.

Виолетта также работала в детской клинической инфекционной больнице №6, детской поликлинике №131, на станции Скорой и неотложной медицинской помощи.

— А потом мы встретились с ней в детском хосписе, — вспоминает Светлана. — Меня направили к Виолетте на стажировку. Мы вместе отправились к ее пациентам на юге Москвы. Я поразилась, насколько мудро, по-доброму она общалась с детьми. И мне потом помогала в работе. Отзывалась при первой же возможности, старалась разрешить вопросы лечения большой сложности. Виолетта постоянно совершенствовалась. Много читала специальной литературы. Была просто удивительной девушкой. Умной, смелой, жизнерадостной и женственной.

Как говорит Светлана, Вета была не только прекрасным, чутким врачом, но и замечательной женой, заботливой мамой. И все успевала.

«Была плечом, на которое можно было опереться»

Главный врач детского хосписа «Дом с маяком» Григорий Климов вспоминает, как Виолетта пришла к ним устраиваться на работу в 2020 году.

— Я всем соискателям задаю вопрос: «Почему вы, куративный врач, который настроен на спасение жизни человека, на восстановление его здоровья, пришли работать в детский хоспис, где совсем другой подход, — делится Григорий Климов. — Где пациенты неизлечимо больны, прогрессирующие, будут умирать. Вы хотите помогать людям, у которых горизонт жизни составляет неделю-две, месяцы, может быть, год — в зависимости от диагноза. Но все равно эти дети-пациенты умрут». Виолетта, которая до нас работала на «скорой помощи», сказала: «Я чувствую в себе силы помогать людям, у которых есть неизлечимые дети».

Как говорит Григорий, Виолетта показалась ему очень доброй, энергичной и волевой.

— Семьи, в которых есть неизлечимо больной ребенок, это мрачное место. Семья живет под страхом смерти своего ребенка. Видит, как он мучается. Если ребенку не вставить трубку в трахеостому, чтобы отсосать мокроту, он задохнется. Если вы когда-нибудь поперхивались, испытывали затруднение от попадания в дыхательное горло частицы пищи, можете себе представить, каково это. А тут ребенок по 20 раз в день, каждый час, переживает подобное. И родители все время находятся рядом с хрипящим, захлебывающимся ребенком. У ребенка может быть неизлечимая опухоль, которая уже распадается, из нее течет кровь. И семья «умирает» вместе с этим ребенком…

Поэтому, как говорит Григорий, очень важно, чтобы человек, работающий с такими семьями, во-первых, имел на это силы, во-вторых, был добрым. Не жалостливым, а именно добрым. Потому что жалеть — это не то, что нужно. Нужно помогать.

— Вот Виолетта ходила в такие семьи. Вела около 50 таких семей. Обеспечивала необходимыми медикаментами, чтобы у ребенка не было болевого синдрома, не было судорог. Рекомендовала при необходимости установить гастростому, если ребенок сам не мог глотать. То есть занималась обеспечением качества жизни этой семьи. И чтобы ребенок оставшееся ему время жил без мучений и максимально полно.

Наш собеседник отмечает, что Виолетта пошла работать не в коммерческую организацию, а в благотворительную. Где и зарплаты меньше, и нагрузки выше, работать порой приходится за троих. Будучи доброй, сильной и позитивной, со всем справлялась.

— Может быть, ей в этом помогала православная вера, любовь к людям.

— Виолетта никогда не подчеркивала свою религиозность. Видимо, это было что-то внутреннее, сокровенное. Она была необычным районным врачом выездной группы паллиативной медицинской помощи. Виолетта любила спорить, отстаивать свое мнение. Говорила, что этому ребенку надо то-то и то-то. Я объяснял, что это не входит в паллиативную помощь. У нас есть лицензия, свои обязанности — то, в чем мы профессионалы. А Виолетта все время тестировала эти границы, старалась больше сделать для пациента, хотя это была задача уже других медицинских организаций. Но делала это настолько позитивно, что я часто шел ей навстречу. Потому что видел, что врач «горит», что хочет и может помочь.

Как говорит Григорий, для Виолетты очень важна была справедливость.

— У нее случались споры с ее непосредственным руководителем. Но она могла признать свою неправоту, сказать: «Слушайте, меня что-то занесло». Улыбнуться. И все. На нее невозможно было дальше сердиться.

Как говорит Григорий, к Виолетте все хорошо относились.

— Она проработала у нас 5 лет. Когда стало известно, что она беременна, с одной стороны, я огорчился, что уходит на время хороший врач. А с другой — был очень рад за Виолетту, что она второй раз станет мамой. Поздравил ее. Сказал: «Давай в декретный отпуск». Потому что мы все-таки работаем во вредных условиях, контактируем с тяжелой бактериальной и госпитальной флорой, плюс психологические нагрузки. Но Виолетта сказала: «Нет-нет, я поработаю, для меня нормально». С ней было комфортно. У нее на все хватало сил. Я ни разу не слышал, что она устала, не было случая, чтобы она где-то застопорилась. Это был суперэнергетичный человек. Сейчас говорят, что ей было 32 года. Я бы никогда в жизни не дал ей больше 24.

Как говорит наш собеседник, Виолетта была для пациентов и их родителей опорой, плечом, на которое можно было опереться. Полностью отвечала хосписной философии.

— Она была «большим» человеком, заполняла собой компанию, пространство. Я хорошо помню тот день, когда она уходила в декрет. У Виолетты уже был округлившийся животик, румяные щечки. Она умела над собой пошутить, рассказывала о своих гормонах, как у нее меняется настроение. Мы пожелали ей огромного материнского счастья. Я обнял ее, она улыбнулась и пошла. Такой и запомнил ее — веселой, красивой, устремленной вперед.

Как говорит Григорий, когда ему позвонили и сказали, что Виолетта погибла, он долго не мог в это поверить.

— Я был на даче. Час, наверное, ходил, машинально поливал грядки, думал, но это же невозможно. В голове было одно: «Господи боже мой, за что? Почему так?» Ее младший сын был еще совсем маленький. Виолетте было отпущено всего-то пять месяцев этого материнского счастья.

— В каком состоянии были ее сыновья?

— Я разговаривал с главным врачом центра Рошаля, куда доставили мальчиков. Он сказал, что старший скоро будет готов к выписке. Его прооперировали, собрали плечевую кость. А у младшего были серьезные переломы черепа и таза. Но у детей в этом возрасте переломы не требуют операции, они хорошо срастаются. Самое главное, что у малыша не поврежден мозг, угрозы жизни нет. У него еще ножка сломана, проводится пластырное вытяжение.

«Сшила мишку с гастростомой, чтобы ребятишкам было не страшно»

Заместитель главного врача детского хосписа «Дом с маяком» Дина Шагалова в свою очередь делится, что они, трое врачей, одновременно начали в 2020 году осваивать специальность паллиативного доктора.

— Вместе проходили испытательный срок, готовились к экзаменам, поддерживали друг друга. Виолетта была очень жизнерадостным, искренним человеком. Много смеялась, много шутила. В ней была и детская непосредственность, и очень вдумчивый, ответственный подход к делу. В любой момент она готова была сорваться к пациенту, чье состояние стало ухудшаться. Интересы пациентов и их семей она ставила выше каких-то формальных правил, формальных договоренностей, которые, к сожалению, есть везде. Нередко говорила: «Это особый случай». До последнего спорила по заявке на закупку, отстаивая интересы пациентов.

Как говорит наша собеседница, Виолетта играла с малышами, которые боятся врачебного осмотра.

— Несколько лет назад Виолетта сделала мишку с гастростомой (трубка в животе, которая соединяет переднюю брюшную стенку и желудок. — Авт.). Сама сшила игрушку, чтобы показывать ребятишкам, чтобы им не было страшно. Уходя в декрет, она оставила этого мишку мне. Как говорится, передала по наследству.

Дина Шагалова говорит, что перед декретом Виолетта увлеклась психологией и нарушениями развития детей. Собиралась учиться на психолога, специализироваться в дальнейшем на этом. У нее было очень много планов…

Как говорят сотрудники детского хосписа, им очень трудно говорить о Виолетте в прошедшем времени.

— Это невосполнимая потеря, — делится с нами няня «Дома с маяком» Александра Мелешкина. — Виолетта — как лучик света. Она про добро, тепло, заботу, свет, мудрость. Я пришла работать в хоспис в 2021 году. Помню, как первый раз увидела ее на собрании. И очень удивилась, что это наш педиатр. Настолько она мне показалась юной. Но когда увидела Виолетту в работе, поняла, насколько она мудрая и опытная.

Как рассказывает Александра, ей в самом начале были непонятны какие-то медицинские термины в плане диагнозов и заболеваний, потому что она не была связана с медициной.

— И Виолетта мне все доступным языком объясняла. В ней не было никакого снобизма и высокомерия. Она много изучала дополнительной информации. Рассказывала нам о научных статьях. Очень бережно и чутко относилась к деткам. Участвовала в игровых процессах, пела песни. Дети к ней тянулись. Она переживала за каждого. Родители ребятишек говорили, что с Виолеттой им было не так страшно, они чувствовали, что они не одни. Она была на связи 24 часа в сутки. Ей можно было позвонить и ночью, и в праздники. Для меня было загадкой, как столько добра и тепла помещается в ней.

Как говорит наша собеседница, Виолетта все отпуска проводила с семьей в походах, с рюкзаком на плечах. Рассказывала коллегам про горы, сплавы по рекам, о путешествиях по разным городам.

— Мне повезло работать с ней в одной команде на протяжении трех лет. Когда Виолетта ушла в декрет, мы все с нетерпением ждали ее возвращения… Быть доктором, отдавать себя людям — это было ее призвание.

Еще одна наша собеседница, руководитель команды района детского хосписа Юлия Логинова, говорит, что Виолетта была солнышком их команды.

— У врачей бывает довольно формальный медицинский подход, — говорит Юлия Логинова. — Медики — люди структурные. У Виолетты был совершенно другой подход. Она старалась со всех сторон рассмотреть проблему, не только с медицинской точки зрения. Найти подход к каждому ребенку, даже к каждому члену семьи. Нередко на собрании говорила: «Давайте поможем вот этому папе, вот этому члену семьи». Ее обожали и пациенты, и их родители.

Как говорит Юлия, Виолетта была очень чуткой и по отношению к членам команды.

— Следила и за своим, и за нашим здоровьем. Очень трогательно кормила нас на собраниях орешками и сухофруктами. Она была очень трогательной мамой, прекрасной женой. Для нее семья была очень большой ценностью. Мы так радовались, что у них растет малыш, второй сынишка.

Юля делится, что только после гибели Виолетты они узнали, что она, оказывается, была и церковным человеком. Намного глубже, чем они ее знали.

— Сейчас разговаривали с мамой одной нашей пациентки. Виолетта погибла ровно через год после смерти пациентки, которую она вела. Мы говорили, что они там встретятся и будут болтать, как раньше, при жизни этой пациентки.

Теперь заботы о двух сыновьях Виолетты ложатся на плечи ее мужа Павла. Он ехал в том роковом поезде на верхней полке и почти не пострадал. Павел — спортивный врач, врач ЛФК, доктор женской футбольной команды «Чертаново». В соцсетях пользователи выражают ему многочисленные соболезнования. Гибель Виолетты стала ударом не только для ее близких, но и для всех, кому она помогала.