Человека, рассказ которого здесь приведен, уже нет в живых. Дмитрий Ковалев передал свои артековские мемуары в еще несколько лет назад, сегодня есть повод опубликовать их. Сам рассказчик – Дмитрий Леонидович, впоследствии стал офицером, а в школьные годы, судя по его воспоминаниям, был мальчишкой с «весьма активной жизненной позицией». Это не могло не сказаться и в период его пребывания в крымском чудо-лагере.
«В восьмом классе я был уверен, что в «Артек» направляются только исключительно отличники и активисты-пионеры, как минимум, руководители школьной дружины. Потом выяснилось, что на заветный берег Крыма можно попасть, победив в спортивных состязаниях областного уровня. Или, переведя через дорогу 20 бабушек… Ну это шутка, конечно, хотя с бабушками мне повезло. Вернее, с бабушкой, моей собственной.
Она была председателем одного из ведущих белорусских колхозов, Героем Социалистического Труда, депутатом всех мыслимых и немыслимых советов и комитетов… Так я и попал в «Артек».
Ранним июньским утром на площади железнодорожного вокзала в Симферополе бабушка передала меня из рук в руки представителю легендарной детской здравницы, и я был доставлен в простом «газике» к зданию администрации лагеря. Так началась моя «артековская» жизнь.
Меня определили в отряд номер три - полувоенизированное подразделение с гордым названием «Юный друг пограничника». Сокращенно - ЮДП. Выдали штатную форму: шорты сомнительного голубого цвета, бежевую сорочку с двумя оторванными пуговицами, но главное - вожделенную фирменную «артековскую» пилотку. Я был горд.
Новый коллектив застал на дообеденном заседании. Стоял вопрос: придумывание речевки. Оказывается, каждый отряд должен был перемещаться по территории «Артека» только строем. При встречах с другими коллективами или представителями руководства лагеря надлежало отдавать взаимные приветствия, а перед каждым приемом пищи - разворачиваться у главного входа в столовую «во фронт» и громко кричать: «Всем! Всем! Приятного аппетита!».
За обеденным столом сидели вчетвером. Кормили «на убой». Котлеты из мяса. Огромная тарелка черешни: ешь - не хочу. В стакане с компотом настоящие «живые» абрикосы…
После обеда - обязательное построение, перемещение строем к жилому корпусу, традиционный послеобеденный сон, подъем строго по часам и... Опять собрание. На этот раз предстояло выбирать руководителя отряда. Все мы видели друг друга впервые. Успели только один раз вместе пообедать. Но старший пионервожатый и персональный воспитатель отряда велели нам выдвинуть кандидатуры. Причем надо было непременно объяснить по каким конкретно успехам, достоинствам, личным и деловым качествам ты рекомендуешь данного кандидата на руководящую пионерскую должность. Все были в замешательстве. Выборы протекали вяло. Напротив меня сидела курносая, симпатичная девчонка с длинным хвостом светлых волос. Я встал и предложил: «А давайте выберем вот эту девочку. Я, правда, не знаю, как ее зовут».
«А почему ты предлагаешь именно ее?» - задал мне коварный вопрос пионерский вожак по виду явно старшего комсомольского возраста. «Да просто она красивая и мне нравится», - рубанул я с плеча.
Выбрали, как ни странно, мою кандидатку. Я был горд и не заметил неодобрительных взглядов отрядного руководства. Но времени на обиды не было. Предстояло готовить номер самодеятельности на церемонии открытия лагеря, определиться кто что изготовит на конкурс пионерского творчества «Сделай сам», выбрать себе персонального подопечного из младшей группы ЮДП...
«Парились» до ужина...
х х х
К специализированному конкурсу «Наш сад» мы готовили театральное представление. Девчонки танцевали с букетами цветов и сорванными еловыми веточками, а мы - мальчики - ходили вокруг них с... носилками. Причем их мы делали сами из специально приготовленных дощечек и фанерок.
Потом был строевой смотр, ради которого нас специально переодели в бриджи и новые рубашки. Маршировали три дня.
Отдельно готовились к покорению Медведь-горы. Нас предупредили, что наверху растет вековой дуб с дуплом, куда можно положить записку с «мечтами» и пожелания следующим поколениям пионеров. Лезли по круговому серпантину полдня. Дуб нашли. Дупло тоже. Сунул руку, а там - бумажная каша: накануне прошел дождь…
На конкурс «Сделай сам» требовалось смастерить какую-нибудь поделку из подсобного материала. А где его взять? Все дорожки в «Артеке» тщательно выметены до последней иголочки. Кружков типа авиамодельного или судомодельного и в помине не было. Даже пойти просто выпилить что-то лобзиком из фанерки было негде. Но я все же исхитрился. Во время морской прогулки подобрал небольшой камешек - плоскую гальку размером с пол-ладони. За котельной нашел треугольный осколок кирпича, который и приклеил к камню. Внизу гуашью написал «Белеет парус одинокий». Руководство поинтересовалось, как может «белеть» оранжевый кирпич на серой гальке, и от дальнейшего участия в конкурсе меня отстранили.
В настоящем море я искупался только на вторую неделю пребывания в лагере. Одна минута - один заход по колено - по секундомеру - под строгим контролем группы вожатых, воспитателей, врачей и спасателей на лодках.
х х х
Была назначена встреча-КВН с «пионерами» из Германской Демократической Республики. Инструктировали нас целый час, что можно говорить, что нельзя. Девчонок отправили в библиотеку, читать «про ГДР», а мы стали изобретать, как назвать нашу кэвээновскую команду. Решили просто – «ГДР». Название, по нашей задумке, расшифровывалось как «Голова Должна Работать", а аббревиатура, как мы надеялись, придется по душе немецким друзьям. Администрация лагеря долго рассматривала такую нашу идею и решила просто: встречу отменить и отправить нас на сельхозработы, от греха подальше. Тем более накануне, как нам было рассказано «по секрету», одна девочка «из соседнего отряда» умудрилась обменяться с иностранкой галстуками (и это без санкции руководства!!).
Правда иностранцев из далекой Германии в синих пилотках я все-таки увидел. Во время вечера интернациональной дружбы они сидели на противоположной трибуне центральной площадки «Артека», а мы - в составе сводного хора - орали что есть силы «Дети разных народов, мы мечтою о мире живем...». В этой песне еще была строчка про «грозные годы» и счастье, за которое мы якобы идем бороться.
Грозные годы ассоциировались в моей голове с освобождением Африки и именем Патриса Лумумбы, зверски замученного колонизаторами в 1962 году. Я был готов реально мстить за этого легендарного героя. Но как? С таким вопросом обратился к нашему вожаку. Надо отдать должное, комсомольская закалка была у него на высоте и, не задумываясь, он тут же порекомендовал мне серьезно заняться военной подготовкой.
Да. Существовала у нас и такая заморочка. Мы же были молодым поколением пограничников - ЮДП! Поэтому каждый день в Комнате славы нам рассказывали про пионеров-героев, потом мы собирали-разбирали автомат, учились сигналить флажками и бросать гранату, которая была сделана из распиленного корня дерева.
Этой «гранатой» требовалось угодить с двадцати шагов в фанерный щит с изображением танка. Из мальчишек, что интересно, никто не попал, а вот девчонки, почти все поразили цель. Юные «пограничницы», надо отдать им должное, были реальными отличницами военной подготовки. Быстро разбирали автомат, выучили морские сигналы, во время «пограничных» рейдов бдительнее всех проверяли документы у «подозрительных» на территории лагеря. За это их фотографировали с развернутым знаменем части у борта легендарного МиГа времен корейской войны.
А про иностранцев еще скажу. Они жили в особо охраняемой зоне. В лагере «Морской», прямо на берегу моря, в двухместных палатах со всеми удобствами. Нас же разместили в другом конце «Артека», ближе к горам. В простых деревянных корпусах сталинской застройки по 10 человек на 20 квадратных метров. Но мы были счастливы. А так, чтобы «случайно» встретиться с афроамериканцем или представителем далекой Азии, - это только на специальных постановочных фото с улыбками до ушей.
х х х
Мы стояли на солнцепеке и ждали «большого гостя». Дело закончилось тем, что один мальчик упал в обморок от солнечного удара.
На следующий день повторилось примерно то же самое. Только уже с поэтом Эдуардом Асадовым.
Нас собрали на открытой площадке. В середине дня. Поэт читал нам свои стихи. Наверное, правильные. Но когда рядом море... Мне в тот момент почему-то было жаль поэта. В черной полуповязке на глазах. Потом, много лет спустя, я узнал, что Эдуард Асадов получил во время войны ужасное ранение. Может отсюда и такие стихи - проникновенные. Но зачем их надо было читать пионерам в жару, на солнцепеке... А если вечером. У костра?
х х х
Как-то утром на отрядной доске мы увидели объявление: «Вечер правды. Расскажи мне обо мне». Мы сидели нашей маленькой группкой в центре зала на ковре и слушали «мнения» наших товарищей. Меня особо не удивил тот факт, что о наших «художествах» администрация лагеря все знала. А поразили выступления девчонок, которые покрыли нас строгим пионерским гневом и другими словами, явно написанными чьей-то умелой взрослой рукой.
Заключение было довольно странным. Назавтра членам нашего отряда ЮДП надлежало заступать «на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик». Вопрос встал ребром. Можно ли доверить таким пионерам как мы это важное и ответственное поручение государственного масштаба. Решили прикрепить к каждому провинившемуся специально выделенных пионеров-активистов. Меня прикрепили к девушке, о которой я уже рассказывал. С ней мы и заступили вечером в наряд. На инструктаже нам рассказали, что был случай, когда мальчик-пионер задержал сразу пятерых нарушителей-аквалангистов. «Карацупа какой-то», - подумал я тогда. А позже узнал, что Географический институт Академии наук СССР специально прерывал свои исследования на берегу Черного моря в районе «Артека» на время проведения наших «пограничных учений».
Танцевали мы в лагере один раз. По кругу. Хлопали девчонок в ладони и переходили к очередной «кавалерше». Когда дошла очередь «танцевать» таким образом с моей избранницей, я хотел дотронуться до ее ладошек как-то по-особенному тепло и нежно. Не знаю, насколько это у меня получилось, почувствовала ли она что-то особенное. Но это был один-единственный случай за весь срок, когда мы сумели «побыть вдвоем». Не считая пограничной засады в кустах. Ну да там была служба.
Из спортивных матчей запомнилась только игра между отрядами в «пионербол». Это когда тебе перебрасывают мяч через сетку, ты его ловишь, делаешь три шага и возвращаешь мяч сопернику. В таком «соревновании» должны были участвовать и те наши ребята, которые к тому времени уже имели разряды по волейболу.
А в целом, положа руку на сердце, я отдохнул здорово. Девчонки при расставании пели хором милые «нелагерные» песни, клялись в «вечной артековской дружбе» и искренне плакали. Все обменивались адресами на изготовленных для нас фотографиях.
Обсудить