Член СПЧ Меркачева прокомментировала гуманизацию правил помещения в СИЗО

Напомним, что речь идет о внесении изменений в постановление Правительства России «О медицинском освидетельствовании подозреваемых или обвиняемых ‎в совершении преступлений», более конкретно – о приложении к документу, в котором перечислен перечень тяжелых заболеваний, которые будут препятствовать заключению под стражу. На данный момент в перечне 86 болезней, в новом списке – на 80 болезней больше.

В пояснительной записке к проекту указано, что он был разработан по многочисленным обращениям граждан и общественников, в частности, членов СПЧ. В обновленный перечень должны войти болезни крови, кроветворных органов и нарушения, вовлекающие иммунный механизм, пороки развития (врожденные аномалии).

Кроме того, список планируется дополнить деформациями и хромосомными нарушения. В частности, в списке должны появиться стомы (искусственно возникшие отверстия между полостью любого органа (трахеи, кишечника, уретры) и окружающей средой. Кроме того, он приведен в соответствие с Международной классификацией болезней и проблем, связанных ‎со здоровьем (МКБ).

Ева Меркачева, член Совета при президенте России по правам человека:

-- Документ готовился больше пяти лет, действительно очень долгая и непростая работа. Давно было понятно, что перечень болезней, который действует сегодня, устарел: он не покрывал всех существующих потребностей. Проблема в том, что большое количество людей оказывались в СИЗО с тяжелейшими заболеваниями, которых не было в этом списке. Как правозащитник, могу сказать: нашей болью были люди, которые парализованы, которые нуждаются в обслуживании как минимум на уровне хосписа, т.к. сами за собой они ухаживать не могут. Нужно, чтобы кто-то их мыл, кормил и многое другое. К нашему величайшему сожалению, в этом списке не были указаны многие очень сложные болезненные состояния.

Еще одна наша боль – это люди, которых могли направить в СИЗО с различными катетерами, после операции или по каким-то другим причинам. Свежий пример: непосредственно перед публикацией документа к ним обратился человек, у которого была такая трубка, которая требует ежедневной медицинской обработки. Каким образом это можно сделать в следственном изоляторе – непонятно. Обработку нужно делать специальным раствором, один раз его удалось передать, но совершенно не факт, что в следующий раз это удастся сделать. К тому же людям, с которыми человек сталкивается в камере изолятора, и сокамерникам, и сотрудникам СИЗО, мягко говоря, не очень нравится смотреть, как человек что-то себе промывает.

Минюст приглашал нас, правозащитников, на дискуссию, и я рассказывала, что, во-первых, список не полон, во-вторых, у отдельных формулировок в перечне может быть двоякое и даже троякое толкование. К примеру, в списке указана определенная болезнь, а сегодня у нее уже другое название. А сейчас, когда список будет приведен в соответствие с международной классификацией, эта проблема должна решиться. Потому что в МКБ четко указано, что это за болезнь, какие у нее симптомы и т.д. Так что новый документ – это невероятный прорыв.

Единственное, чего нам не удалось добиться – это включить в список полную глухоту: Минздрав дал отрицательный отзыв на наш запрос. У меня сложилось впечатление, что специалисты, которые делали заключение, недостаточно хорошо понимают проблем, с которыми сталкивается лишенный слуха человек в СИЗО. Они ответили, что в современных условиях ничто не мешает таким людям чувствовать себя полноценными. Но в камерах нет никаких визуальных известителей, там все происходит по распорядку, и глухой человек просто не слышит, когда надзиратель открывает дверь и говорит: «На выход!», «Отбой!», «Подъем!» И на сегодняшний день эта проблема никак не решается. Нам сказали, что для ее решения в ближайшее время что-то предпримут, в плане оборудования камер. Но на мой взгляд, это не вариант: полная глухота, которая не корректируется, в частности, с помощью слуховых аппаратов, требует содержания в других условиях.