«Мечтаю ходить без костылей»: Наталья Фатеева рассказала о врачебной ошибке и воровстве домработниц

– Юбилей я никак не отмечала, - говорит Наталья Николаевна. - Я не праздную свои дни рождения уже очень давно. В советское время отмечала до какого-то периода. А потом, когда тебе приходится самому все делать и никто не помогает в этом вопросе, становится сложно. Я просто устала от этого и прекратила праздновать дни рождения. Да и что мне отмечать сейчас? То, что я еще живу? Возраст уже большой. Когда задумываешься, жалко становится, что многие люди уже умерли…

– Но поздравляют вас по-прежнему очень многие!

– Да, в прошлом году я получила очень много поздравлений, в позапрошлом – тоже. И в этом также. Чем меня радуют? Цветы приносят, приносят какие-то подарки, корзины с продуктами, с шампанским. В этом году попросила, чтобы мне не приносили цветы, за которыми надо ухаживать: срезать кончики, потом менять воду. Сейчас есть цветы, которые ставятся в определенную жидкость, и они сохраняются долго-долго. Красивые очень: глаз радуют. В общем, меня очень трогательно поздравляют, я всем очень признательна.

– На какой возраст вы себя ощущаете?

– Я вообще о возрасте никогда не думаю. Но могу сказать точно, что я не ощущаю ни физически, ни психологически своих лет. Хотя, конечно, в силу определенных обстоятельств мне сейчас не очень просто: передвигаюсь на костылях.

– По этому поводу бытует несколько версий. Что случилось с вами на самом деле?

- У меня была операция (по замене тазобедренного сустава – авт.). Возникла инфекция, которую никто специально не высаживает, как вы понимаете. Откуда она появилась, никто не знает. Я лежала в больнице целый месяц в очень хорошем отделении. И у меня все купировалось. А потом я сделала операцию на другой стороне. Она удачно прошла, все было очень хорошо. Но через несколько месяцев старая инфекция, которая была у меня на другой стороне, опять проявилась. И тогда врач (а я уже в другом отделении наблюдалась) заставлял меня почти каждый день ездить на перевязки. Мне так кажется, что он даже не прочитал мою историю болезни. И три месяца я ездила на эти перевязки: замучила всех своих родных, близких, знакомых, которые меня возили туда. Потом в один из дней у меня появилась черное, набитое инфекцией воспаление. Так обычно бывает, когда возникает что-то инфекционное. Я рассказала о проблеме врачу в своей поликлинике. Он посмотрел и сказал: «Если вам сегодня не вскроют это и не уберут инфекцию, тогда вас могут ожидать очень плохие последствия». Поскольку три месяца тот врач меня заставлял ездить на перевязки, за это время инфекция съела всю мягкую ткань.

– Какой ужас! Как врачи могли такое допустить?

– Да, инфекция съела всю мягкую ткань, поэтому сейчас у меня для левой ноги нет опоры и я вынуждена ходить на костылях. Непрофессионализм, равнодушие, безответственность - я не знаю, какие еще слова можно подобрать, – сделали свое дело. Из-за этого доктора, который заставлял меня ездить на перевязки, я хожу на костылях и никуда не могу даже поехать. А ведь раньше я так любила путешествовать. Почти пять лет подряд ездила в Китай, на остров Хайнань. Мне очень там нравилось, замечательное место совершенно. Но теперь я не могу не то что на Хайнань поехать, даже здесь никуда не езжу почти. А, если я появляюсь где-то на костылях, какая-нибудь журналистка меня обязательно снимет и тут же покажет по Интернету и по телевидению. Поэтому я никуда не хожу. Выхожу только на улицу и в магазины, которые находятся поблизости. В общественные места не могу пойти, потому что за мной там охотиться будут. Хотя, честно говоря, такие места меня никогда не трогали.

– Чем занимаетесь дома? Фильмы со своим участием смотрите?

– Никогда в жизни.

– Почему? Не любите себя на экране?

– Просто не смотрю - и все. Да и в нашем кино мне нечего было делать по-настоящему. Некого было играть! Сценарии предлагали плохие, много было чепухи разной, приходилось лишаться такой возможности в своей профессии, как работа в кино. Особенно в 80-е годы мне было очень тяжело в этом плане. Обидно было, что не находилось хороших сценариев. Поэтому я зарабатывала деньги тем, что ездила по стране и устраивала творческие встречи. Весь Советский Союз объездила. Зрители меня всегда очень любили.

– А какую роль вам бы хотелось сыграть?

– Я люблю разнообразные роли, чтобы и драма была, и трагедия, и комедия. Потому что я все могу.

– Вы оставляете для себя возможность, что, если появится хороший сценарий, вернетесь к работе?

– Никогда в жизни! Что вы! Для этого нужно совершенно другую жизнь жить. Для того чтобы работать в моем возрасте, нужно, чтобы я была освобождена от забот бытовых. Такой возможности у меня нет. У нас нет такой культуры жизни... Меня как-то пригласила Рената Литвинова в свой фильм, который она снимала. Я, к сожалению, его до сих пор не видела. Но там было пять ролей, и все - главные. Я с удовольствием бы сыграла, но отказалась. Мне надо было проходить в то время некоторое лечение. Да и потом я знаю, что такое моя работа. Надо погружаться полностью в этот процесс. У нас очень интересная жизнь, когда мы работаем. Но, когда у меня существует еще своя жизнь, которая не обустроена так, как нужно для работы, это осуществить невозможно.

– Я слышал, что вы недавно снова обращались к врачам. Что случилось?

– Я неожиданно упала - перелом ключицы. К счастью, она сломалась так, что не нужно было делать операцию. Прошло уже больше шести недель с момента падения. За это время кости срастаются. Сейчас уже не то, что зажило все… При таких травмах часто болит и в других местах. Нужно время, чтобы восстановиться окончательно. Когда пройдет четыре месяца, то можно будет уже делать все то, что ты делал до этого. Сейчас у меня реабилитация. Я выполняю легкие упражнения, которые помогают сделать так, чтобы заживление прошло успешно. Меня в больнице научили.

«На съемках «Три плюс два» было очень тяжело»

– Наталья Николаевна, вас называют одной из самых талантливых актрис СССР. Этот дар вам передался благодаря генам?

– Мои родственники по папиной линии были очень творческими людьми. Конечно, не на таком уровне. На уровне анимационных театров, которые они устраивали. Так что все, что есть у меня по творчеству, я получила по папиной линии. А крепость характера и преодоление - по маминой.

– У вас было тяжелое детство?

– Все люди прошли через это. Война, эвакуация… Помню, мы целый месяц ехали до Алма-Аты. Но дети все равно были как-то защищены. Помню, мы сидели в товарном вагоне на второй, деревянной, полке, которую нам сделали. Было все так интересно. Мы смотрели в окно. Проезжали Волгу – мне казалась она тогда такой широкой и большой! Потом, когда я стала взрослой, в тех местах мы сколько раз в поезде проезжали! Волга оказалась совсем не такой широкой и большой. Я удивлялась, как дети все преувеличивают. Что касается профессии, то я с детства хотела стать артисткой.

– Родители поддерживали в желании быть актрисой?

– Мама не поддерживала совершенно.

– Считала, что несерьезная профессия?

– Нет, так не говорила. Но она почему-то придумывала мне разные какие-то дела, которыми я должна заниматься. То она решила, что я должна быть архитектором, потому что я рисовала неплохо. То потом говорила, что я должна быть инженером. Какую-то ерунду назначала мне все время. А мне хотелось быть артисткой. Слава Богу, никто не запрещал мне поступать в Харьковский театральный институт.

– Вы поступили в театральный, но не доучились. Почему так вышло?

– Когда у меня был дипломный спектакль, меня пригласили сниматься в Киев первый раз. Я поехала, поэтому вынуждена была распрощаться с институтом. Хотя он был во многих делах очень приличный, необыкновенные педагоги там работали. Но что касается мастерства актера, то, несмотря на то что у нас преподавал народный артист СССР Сердюк, была проблема. Они всех тянули на себя. То есть, как они, так и мы должны были делать. Я вспоминаю, что в смысле творчества мне в институте неинтересно было. И первый фильм, в котором я снималась, тоже был неудачный. А потом я уехала в Москву, перевелась во ВГИК. Причем меня сразу взяли на четвертый курс - такого в жизни никогда не было! Но Герасимов взял, и у меня началась совершенно другая жизнь.

– Говорят, что уже признанные актеры в то время завидовали молодым. Вы с этим сталкивались?

– Никогда в жизни. В кино не существует зависти. Люди, чтобы получить роль, проходят через конкурс. У нас это называется пробами. В кино совсем другая атмосфера, не такая, как в обычной жизни. Там не могут работать люди нетерпеливые и завистливые, злые и жадные. В кино работают очень приличные люди.

– Наталья Николаевна, а во скольких фильмах вы снялись?

– У меня лежит бумага из Союза кинематографистов, где надо записать все фильмы, в которых я снялась. Они у меня сейчас записаны в одном некрасивом месте. Теперь надо переписать в эту бумагу. Она у меня лежит уже несколько лет, но я никак этого не сделаю. Надо обязательно заполнить и отправить. Когда я попрощаюсь с этим миром, останутся наименования фильмов. Может, когда-то они и пригодятся где-нибудь.

– Для себя какую картину из тех, в которых снимались, считаете самой удачной?

– Я считаю, что такой картины у меня нет. Есть интересные работы. Все зависит от того, насколько интересный сценарий был, какой режиссер… Например, фильм «С вечера до полудня», где я играю небольшую роль, просто замечательный, потрясающий. Я считаю, что это шедевр. Мне кажется, что и я очень глубоко и хорошо сделала свою работу. «Человек с бульвара Капуцинов» тоже очень хорошая картина. Помню, я в Москве ездила учиться на лошади сидеть перед съемками. Там у нас очень хорошая собралась компания.

– А «Три плюс два», который сделал вас всенародной любимицей?

– Эта картина снималась в очень тяжелых условиях. Мы работали в Новом Свете (поселок в Крыму – авт.), где был завод шампанских вин, один из лучших в СССР. И там жили только люди, которые работали на заводе. Условия ужасные: и помыться негде. Даже ресторана не было. Только какой-то маленький магазин. Мы сами себе продукты доставали, сами готовили… Еду нам привозили из Судака: ужасную, просто отвратительную. Там только виноград был хороший и очень вкусный хлеб с корочкой. Есть все остальное было просто невозможно. Поэтому я ела виноград и корочки хлеба. Из-за этого я там так поправилась! А что еще можно было ожидать, если еда была совершенно непригодна для того, чтобы поддерживать хорошую форму? В общем, на съемках нам было очень тяжело. Единственное, у нас компания была хорошая. Мы сами все вместе и картошку чистили, и жарили ее… А еще на завод приезжали цистерны, которые были наполнены белым вином. И у нас стояло дома по ведру вина. Мы, конечно, его не пили, чтобы быть хмельными, но иногда выпивали…

– Когда вы говорите, что на съемках поправились, даже не верится! У вас всегда была эталонная фигура, которой завидовали все девушки СССР!

– Какой там эталон! У меня всю жизнь идет борьба с весом. Может, кому-то повезло в жизни и он имеет идеальную фигуру, но это не я. Я все эти годы борюсь с весом. Для того чтобы лишних килограммов не было, нужна еда правильная. А в молодости ты ешь разное… Когда мы становимся старше, начинаем многое знать и пользоваться своими знаниями. Сейчас я ем практически все. Но стараюсь питаться так, чтобы не превращаться неизвестно во что. За годы жизни ты вырабатываешь определенные привычки, которые позволяют держать свою форму. Каждый человек знает, как ему жить и что делать. Это все на автопилоте уже. Очень люблю овощи – они, естественно, присутствуют в моем рационе. Вечером я не ем ничего, потому что мне не хочется уже. Я раньше поем - и все. Бывают, конечно, исключения. Это все сказки, что люди выполняют все невероятно точно. Да, я выполняю, но без фанатизма.

– А секрет долголетия у вас есть?

– У меня нет.

– А в Интернете я прочитал, что вы считаете секретом своего долголетия иглотерапию!

– Вранье! Боже мой, чем люди там занимаются – все врут! Я понятия не имею, в чем секрет моего долголетия. Могу вам сказать, что в Интернете сидят лгуны, которые черте что пишут! Я не читаю это все, но мне иногда рассказывают, что там пишут обо мне такой бред!

«Домработницы меня обворовывают»

– Что вас радует сегодня, Наталья Николаевна?

– Честно говоря, ничего не радует. Сейчас непростые времена. Я слежу за тем, что происходит в мире, и прихожу в ужас.

– Вам кто-то помогает в быту?

– Да, у меня есть помощница. Организация, которая помогает актерам, сотрудничает с патронажной фирмой. Они присылают мне помощниц.

– Хорошие помощницы?

– В основном нехорошие. Но что можно сделать? Выбора у меня нет. Приходится многое терпеть. Иногда попадаются более-менее нормальные люди. Но все равно периодически приходят такие, которые и украсть могут, и утащить из дома все, что угодно.

– Да вы что! Настолько непорядочные?

– Да. У меня такое случалось очень много раз.

– А что воруют? Драгоценности?

– Нет, не драгоценности. Обычно личные вещи. Это происходит обычно, когда я попадаю в больницу. Я много раз была за рубежом. Денег у меня особых не было, но все равно находила возможность и что-то покупала для себя. По этим вещам было «хорошо пройдено» гражданкой из Узбекистана, которая мне помогала. Она «очень хорошо» у меня поработала. Другая прошлась по вещам, необходимых мне для жизни. У меня на кухне, например, были вилки и ложки. Я их купила, когда была в Таллине. Там они делают потрясающие мельхиоровые ложки с вилками… Украла. Все, что понравится, забирают. Предыдущая помощница утащила у меня из бара все, что стояло там из спиртных напитков. Шампанское, виски, водка – всё украла. Другая была в промежутке, когда у меня не было постоянной помощницы. Мне дали одну, но она не подходила. Пришла другая на несколько дней, молодая. Она украла у меня постельное белье - очень красивый набор. Мне подарили хорошее постельное белье, оно не подходило. Мне нужно было двуспальное, а там полуторное. Вот, она его и утащила, а потом и покрывало, которое было на диване. Когда происходит такое, очень противно становится.

– Есть такие вещи, о которых вы жалеете?

– Вроде бы нет.

– Всегда жили по чести и совести?

– Как получилось, так и получилось. Во всяком случае, я ничего плохого никому не делала. Я очень люблю животных: даже больше, чем людей. У меня есть мой любимый кот, я его называю «сыночком». На самом деле его зовут Силечка. Он черный, а на груди у него – беленькое. Еще у него потрясающие, белые усы: такие крепкие-крепкие и очень большие. Силечка - совершенно замечательное существо. Я его взяла, когда ему было полгода. А сейчас ему, по-моему, уже восемь лет. Когда мы с ним вдвоем, я с ним разговариваю.

– Понимает вас?

– Он все прекрасно понимает. Замечательный кот: очень красивый и умный. У меня разные животные были: в какой-то период две собаки и один кот жили, потом - два кота и одна собака. Я раньше их подбирала на улице. А Силечка рожден дома.

– Наталья Николаевна, не могу напоследок не спросить. О чем сейчас мечтаете?

– Мечтают только молодые люди. Потому что у них есть запас времени, энергии и много чего другого. Это им помогает жить мечтами. Я в своем возрасте ни о чем, естественно, не мечтаю. Единственное, чего бы я хотела, - это ходить без костылей. Очень хочется, чтобы у меня их не было. Но в этом вопросе я, к сожалению, ничего изменить не могу.