«У каждого свой «главный пассажир»: в Петербурге вспомнили жертв теракта над Синаем

На борту лайнера находились 27 детей. И если самой пожилой пассажирке Ираиде Александровне Ивановой было 77 лет, то самой маленькой Дарине Громовой — всего 10 месяцев.

В 2015 мир облетела фотография малышки в детском комбинезончике у окна в аэропорту Пулково. Ребенок с любопытством наблюдает за уходящими в небо самолетами. Молодая семья отправлялась на отдых в Египет, из которого все трое- мать, отец и дочка - не вернулись.

«Главный пассажир», — подписала фото девочки мама Татьяна.

Снимок Дарины стал неофициальным символом трагедии над Синаем.

«В этом рейсе у каждого из нас был свой «главный пассажир», — вздыхает Ирина Евгеньевна Захарова, мать погибшей Эльвиры Воскресенской. Вот уже девять лет как она вместе с другими пострадавшими бьется за то, чтобы стала известна правда об обстоятельствах, приведших к гибели в небе над Египтом 224 человек.

«Мы долго сражались даже за то, чтобы нам разрешили захоронить в общей братской могиле оставшиеся неопознанными 715 фрагментов останков тел. Иначе их могли бы просто утилизировать как биоотходы», — с горечью заявляет женщина.

Монолог матери

– Знаете, со временем я научилась «включать» в себе отстраненного человека, как будто бы все, что произошло, произошло не со мной. Иначе бы просто не выдержало сердце, — говорит Ирина Захарова.

– Я всю жизнь отработала в школе, 24 года директором, как администратор постоянно решала вопросы, которые лично меня никак не касались, проблемы родителей, детей, учителей, всех. Плюс четыре созыва была местным депутатом, в какой-то мере моя настойчивость и способность пробивать лбом стены очень помогают нам сегодня.

Только об одном жалею. Что всю свою жизнь посвятила чужим людям и чужим детям. Что этим я отнимала время у своего собственного ребёнка. Потому что мне было некогда заниматься ей, у меня ведь тысяча других детей в школе. Но так нас в свое время самих воспитывали, не себе, а людям, не для себя, а для страны, понимаете? А что мы получили в ответ?

Я знаю, что к детям учителей гораздо строже относятся, более предвзято, что ли… А детям директоров втройне тяжелее. Потому что я многое ей как своей дочери не прощала того, что простила бы любому другому ученику.

В какой-то момент она встала на уроке и сказала: мам, может, хватит?

А однажды я случайно подслушала, как она громко объясняет другим детям: «Я — Эля. Я не дочка директора школы, у меня свое имя есть».

…После возвращения из Египта наша Эля должна была получить звание майора МЧС, уже представление на повышение отправили. Она очень любила свою работу.

Я была против, чтобы она летела в Египет. Она и не была до этого там ни разу. Вообще не переносила пляжный отдых. Тем более одна, муж Женя уже отгулял отпуск летом. В результате собрались втроем: Эля, наша общая приятельница Лена и ее пятилетний сынишка.

Пришла ко мне занять денег. Я сказала: не дам, на что угодно, только не на Египет. Как будто сердце чувствовало…

Но она так устала и так хотела отдохнуть. Оплатила со своей кредитки. Главное, как написала мне оттуда, это «солнце и море».

Я не знаю, может быть, я как-то могла бы ее переубедить, чтобы она осталась дома… Может, если бы я была настойчивее… В Египте им не понравилось, Лена отравилась в ресторане, Эля с мальчиком тусили вдвоем, на экскурсии дочь ехать не хотела: «Мама, здесь страшно». Я не знаю, что она имела в виду. Я ответила ей по ватцапу: не надо ездить никуда, еще вся жизнь впереди, успеешь.

31 октября в 6:27 по Москве она прислала нам с отцом по сотовому последнее смс: «в самолете, 10 минут и взлетаем (((( встречайте ))))