На международной конференции в Катманду обсудили, могут ли животные мыслить

Гипотеза о том, что человек не единственное на планете существо, обладающее сознанием, давно высказывается учеными. Но всерьез, целенаправленно проблемой занялись совсем недавно.

Так, первая научная конференция на тему «Сознание животных» состоялась в мае 2023 года в индийском городе Дхарамсала. Спустя год эксперты по поведенческой биологии, когнитивной нейробиологии, философии сознания и буддийской науки собрались в Катманду. Среди 27 докладчиков было трое россиян.

– Расскажите, специалисты каких областей науки участвовали в конференции и что именно обсуждали? – задаю я вопрос одному из них – Павлу Балабану.

– Были философы, их сейчас очень много, потому что когда мы поднимаем вопрос о сознании у животных, надо сначала определиться с методологией: как исследовать проблему? Были также биологи-теоретики и экспериментальщики типа меня, которые исследуют вопросы сознания у животных на молекулярном уровне – от улиток до обезьян. Мы тоже довольно долгое время обсуждали: как можно понять, есть ли сознание, к примеру, у пчелы?

– И к чему пришли?

– Похоже, какие-то зачатки сознания или, скорее, чувствительность (sentience по английски) у них точно существует. Вы же знаете, как они передают информацию – с помощью танца, движений. Сознательно это происходит или нет? Есть у пчел и произвольные движения, к тому же они могут многое из того, что делает человек. Например, если пчела-разведчица нашла пищу, она возвращается в улей, танцует перед сородичами, потом сама остается в улье, а «штурмовой» отряд летит точно в то место, о котором она им «рассказала», указав и направление полета, и расстояние до места.

– О чем был ваш доклад?

– О двух компонентах, которые являются основой любого сознания: о памяти и принятии решений. На простых животных есть очень хорошие примеры по поводу принятия решений – вплоть до молекулярных механизмов! Мы проводили соответствующие эксперименты у себя в институте на улитках.

Например: ползет улитка и встречает какой-то запах. У нее два варианта: либо приблизиться, либо развернуться и «бежать». То есть она должна оценить ситуацию и принять решение: опасна она или не опасна. Нейрофизиологам известна нейронная сеть, которая лежит в основе принятия таких решений. Есть два его уровня: быстрое – в случае необходимости убегания от опасности, и длящееся до десятков минут, если дело касается поглощения потенциальной пищи. Мой доклад был о том, что принятие решений – это не одноразовый процесс, а постоянно происходящий во время нашей жизнедеятельности. Память и принятие решений – это два компонента сознательной деятельности. У животных они присутствуют. Но, похоже, кроме них должно быть еще что-то.

– Были предположения – что именно?

– Был весьма неожиданный для меня доклад, основанный, как и у меня, на экспериментах. Известный немецкий биолог Мэтью Ларкум (Matthew Larkum, Humboldt University, Berlin) занимался функцией дендритов (разветвленных отростков нейронов). Есть так называемые апикальные (верхушечные) дендриты. Они занимают значительную часть серого вещества в мозге, но никто точно не знает, с чем связана их функция. Есть предположение, что, грубо говоря, они обеспечивают возможность влияния подкорковых структур мозга на работу коры. Так вот, Ларкум экспериментальным путем доказал, что апикальные дендриты необходимы именно для реализации высших функций мозга. Было очень интересно послушать его доводы.

– К чему же в итоге пришли собравшиеся?

– К тому и пришли, что у высших животных, у млекопитающих наверняка, существует сознание, аналогичное нашему, а, к примеру, у рептилий его нет в такой форме. У них нет даже коры мозга, только какие-то зачатки. Кстати, не у всех беспозвоночных плохо с возможным сознанием: на конференции прозвучало два интересных доклада по осьминогам. Оказывается, у этих уникальных животных со слоистой нервной системой интеллект – на уровне собачьего, и довольно большой мозг, сопоставимый по соотношению к размеру тела с человеческим.