Аргентинцы в Москве показали самого смешного Шекспира

Аргентинцы играли в театре имени Ермоловой, где зрителям, занявшим свои места ещё до третьего звонка, открылась ну прямо-таки жалкая картина. На сцене стояли пять двойных ширм, обтянутых с одной стороны синем бархатом, а с другой - ярко-красной тканью, и не сказать, что ткань уж с такой тщательностью была закреплена на каркасе из лёгкого металла. И это все? Малобюджетная декорация явно вызывала подозрение насчёт всего остального. Москва театральная к такой сценической бедности не привыкла: у нас стоимость декорация начинается от пяти нулей и дальше по возрастающей.

Однако мои мысли прервала музыка из второго акта балета «Лебединое озеро» Петра нашего Ильича Чайковского. Ее трагические ноты только усилили мои подозрения. Но на сцену из-за экрана, что установлен был по заднику, выплыли не лебеди в пачках, а пять человек, вид которых не вызывал сомнения в их жанровой принадлежности - клоуны, которые могут работать в помещениях, больших или малых, в цирке, на улице, на кладбище - да где угодно. И как будто не артисты они - готовые персонажи с выразительными чертами лиц, усиленных гримом. Про нелепые костюмы и говорить нечего: укороченные штанины узких брюк, не по росту старомодные костюмы, мешковатые пальто… Команда паяцев была готова к испытанию Шекспира. Фарсом, буффонадой, гротесков и даже гиньолем. Готова ли к классике в таком виде публика?

Пьесу «Мера за меру» специалисты относят к мрачным, точнее проблемным комедиям Шекспира, поскольку кроме комедийных приемов в виде подмен персонажей, игрового текста здесь заложена жёсткая сатира, поднимающая глубокие социальные, философские и даже политические вопросы.

По сюжету главный герой - герцог Вены Винченцо сознательно отходит от власти, чтобы понаблюдать за делами города, а вместо себя оставляет судью Анджело, который известен аскетичным обликом и безупречной репутацией - мол, как тот покажет искусство управлять. Однако получив власть, этот святоша показал себя во всей красе: подписал смертный приговор дворянину Клавдио, имевшему внебрачную связь с Джульеттой, но на которой по своей бедности не мог жениться. А также попытался соблазнить его сестру Изабеллу, которая вообще без пяти минут монашка (готовится к постригу), а тут вынуждена идти просить Анджело о помиловании брата. А тот ей, сходу соврамши: «Отдайся - помилую». То есть, первым преступил закон, который должен блюсти. Очень узнаваемый тип, хотя и выведен Шекспиром в пьесе 1603-1604 года (точная дата написания не установлена).

Постановщик спектакля, клоун с мировым именем Габриэль Чаме Буэндиа резал Шекспира по живому: из 21 одного персонажа оставил восемь основных, и их сыграли пять актеров, хорошо знакомых с клоунской спецификой. С текстом тоже обошёлся весьма вольно, а для показов в Москве адаптировал его к российским реалиям: месяца два выверял его с нашими переводчиками, но не отходил от первоисточника. Новый текст бежал строкой на панелях, размещённых с двух сторон от сцены и над ней.

Здесь герцог Вены уезжает в Сапсане РЖД, но почему то в Польшу, которая то ли страна, то ли город. Упомянуты и Мытищи, и Большой театр. Здесь слэнг старый и новый: спалился, спокуха, рандомно…Следите, как говорится, за текстом.

А следить особо некогда, тут бы за сценой уследить. А там у клоунов изобретательные сцены. без реквизита, каскад из трюков (акробатических, иллюзии), мгновенная смена масок, причём в одной сцене, персонажи исчезают в диване, работают с видео (его совсем не много , оно крупным планом поддерживает действие в ключевые моменты). Они выбегают, а некоторые вылетают, точно с батута в зал и из зала обратно на сцену, хотя никакого батута нет. Работают со зрителем, как со свидетелями или соучастниками злодеяния.

Они постоянно подбрасывают провокации - на экране денежная купюра достоинством 5000 с изображением Большого театра, но в ловких руках Анджело превращающаяся в соточку с тем же изображением. И тут же реплика Анджело с мрачноватой маской на лице: «В этом месте в Аргентине сильнее аплодируют». Зал ржёт и бьет в ладоши сильнее.

Но клоуны не просто весёлые и ловкие ребята, их остроты не так уж безобидны, и достаётся всем. Вот в металлической раме выступает калека: смотреть и смешно, и жутковато - без рук, без ног изображает распылитель влаги. «Кончай! Инклюзия - дешёвка», - прерывает его рвение монах, под маской которого скрывается герцог. Клоуны и на этот вид современного театра запахнулись. Но всеобщее воодушевление вызвала фраза «Нет НАТО». А убийственная для любого шекспироведова фразы: «Шекспир - это фигня»? Хотя зрелище из Аргентины уверяло, что никакая Уильям не фигня, потому что никто и нигде такой объём мира с его пороками, страстями и страстишками, коррупцией и злоупотреблениями властью лучше не описал.

Темп, который взяли артисты буквально с первых реплик, произнесённых после «Лебединого озера», выдержан был до самого финала под духоподъёмную музыку Штрауса, и такое возможно только при высочайшей исполнительской технике. В этой части пятерка из Аргентины была безупречна: великолепно владеет трюками иллюзии, акробатики (на них многое в спектакле построено), речью (невероятно, но в большом зале работают без микрофонов). Они свободны, точны в характерах, легки в движениях и остроумны в импровизационных находках.

Что и говорить, аргентинцы влюбили в себя московскую публику: крикливая толстушка Изабелла (она и монашка, и хозяйка борделя в Вене). Клавдио (он же судья ) без признаков растительности на лице и голове в руках герцога (он же судья), двигался как послушная марионетка. Да и сам герцог больше смахивал на картежного шулера чем представителя верховной власти. Крохотного роста Эскал оборачивался Джульеттой на сносях. Что уж говорить про Анджело в тесном зелёном костюмчике и с вздыбленными волосами, который превосходно представляет оборотня у власти - образцовый аскет и подлец-сладострастник. В пластике и прыжках он ещё и как солист балета первого ряда.

Барышников, - бросает герцог улетающему вслед за кулисы Анджело.

Уже не было сил смеяться, реагировать на очередные шутку или приём, и в какой то момент даже подумалось, что спектакль затянулся, как со сцены прозвучало: «Что то долго играем». Зал оценил шутку.

Забыла сказать, спектакль «Мера за меру. Это твоя вина» в прошлом году получил в Аргентине сразу четыре высших театральных награды - Премию Марии Герреро Ассоциации друзей Национального театра Сервантеса как: «лучший спектакль», «лучший режиссер», «лучшая адаптация текста» и лучшая мужская роль (Матиас Басси), естественно, за роль Анджело.