Чеховские «Три сестры» за полтора часа — пожар, подвал, песни и настойка

Театральную программку украшает апокалиптическая фотография, запечатлевшая то ли останки древнего городища, где когда-то кипела жизнь, а теперь ее нет, то ли две скалы посреди каменного плато. Почему не три — по количеству сестер?

Перед спектаклем к публике выходит режиссер и предупреждает, что будут пиротехнические эффекты, не надо пугаться. И правильно делает, иначе зрители от неожиданности могут запаниковать, принять хлопок за реальный взрыв. Время такое.

Авторы заранее уведомляют: «В нашем спектакле мы собираемся в подвале и ждем приближающегося конца с ощущением потерянной надежды. Конечно, мы будем в этом подвале и петь, и шутить». Умирать — так с музыкой.

Казалось, что время подвалов, где в 90-е кипела театральная жизнь, безвозвратно ушло, но времена возвращаются. Да еще два в одном. Зрители пришли в театр, располагающийся в подвале, и чеховские герои забились в свой подвал в подвале. Художник Маруся Павлова заполнила тесное пространство массой ненужных вещей: старыми шкафами, где прячутся от внешнего мира сестры Прозоровы и подполковник Вершинин, банками, одеждой, видавшим виды радиоприемником, светильниками. Только среди старья, доставшегося от покойного отца, сестрам более или менее спокойно.

Попасть в подвал не так легко. Посторонним туда вход запрещен. Ирина, которую играет Ольга Лерман, как страж стоит на лестнице, ведущей вниз. Те, кого туда не пускают, подают голоса за дверью. И все они мужские. Но блокада падет, и мужчины оккупируют подвал.

Его окна расположены высоко, из них видны только ноги прохожих, и можно подсмотреть сцену объяснения Андрея и Наташи, опять же на уровне ног. А когда вспыхнет пожар, то сам Андрей застынет у окна, взобравшись на шкаф, и будет долго наблюдать за пламенем. За окном хоть потоп, а в подземелье хорошо и безопасно, хотя это иллюзия. Кто-то из сестер, кажется, Ольга (прекрасная работа Инны Сухорецкой), скажет, сославшись на методичку, что пожар — чрезвычайное событие, после которого возврат к прошлому невозможен.

На протяжении всего спектакля кто-то непременно предлагает выпить чаю, но никакого чая не будет. И это превратится в какое-то безумное чаепитие, как у Льюиса Кэрролла в «Алисе в Стране чудес: «Хочешь печенья?» — любезно спросил Мартовский Заяц. Алиса, взглянув на стол и ничего, кроме чая, не обнаружив, заметила: «Но я не вижу здесь никакого печенья». — «А его и нет», – согласился Мартовский Заяц. — «В таком случае очень невежливо с вашей стороны предлагать печенье, которого нет», — обиделась Алиса».

Пьют герои только вишневую настойку. В основном барышни глушат в ней тоску. Благо вишневый сад рядом и всегда можно сделать запасы. Перепуганные сестры еще сохраняют следы благородства, а их брат Андрей (Александр Моровов) напоминает парня с окраины. Он в клетчатой рубашке, и академических знаний в нем не заподозришь.

Вершинин обращается к дорогому, глубокоуважаемому шкафу, как Гаев в «Вишневом саде», и это очень уместно и иронично. Сестер называют Ира (не Ирина), Маша, Оля (не Ольга). В их доме появляются военные, напоминая о прежней жизни, когда еще здравствовал отец. Барон Тузенбах (Владимир Комаров) молод и носит шорты, но полюбить его невозможно. Дуэли тоже не будет. Зачем такому Тузенбаху с кем-то стреляться?

Вершинин Максима Виторгана — огромный, как валун. В крохотном пространстве подвала он чувствует себя слоном в посудной лавке. Забавно, когда Вершинин берет на руки хрупкую Машу, а ее муж, учитель Кулыгин (Сергей Мелконян), покорно ждет. Как только великан опустит его маленькую девочку, можно будет унести ее в норку.

Машу играет Мария Смольникова. Она плакса, постоянно хнычет, шелестит, как Акакий Акакиевич Башмачкин. Смольникова — трагическая клоунесса, и одна из зрительниц не выдержала ее монолога, покинула зал. Потом призналась, что никогда ничего подобного не видела и оказалась эмоционально не подготовлена. Мария Смольникова работала с Андреем Маником на других проектах, в том числе и в Пространстве «Внутри», сыграла у него шекспировского Ричарда III. Почему бы и нет? Играла же Сара Бернар Гамлета.

Ряженые, которых так ждут сестры Прозоровы, все-таки придут, несмотря на возражения Наташи. Это трио музыкантов, превративших финальную часть спектакля в небольшой концерт, поднимающий настроение. Под их аккомпанемент Маша споет как Пиаф, а Ольга — «А я иду, шагаю по Москве». Их брат Андрей наденет концертный сверкающий пиджак и вопреки указаниям жены исполнит хит из репертуара «Модерн токинг». Соленый (Гоша Токаев), словно вернувшийся из салона красоты, споет как Высоцкий. Интеллигенция еще способна на неожиданные проявления. С ней не заскучаешь. Она жива, пусть и в подвале.