Засечки на вдохновении: известный турецкий художник показал ритмичный портрет Стамбула

Стамбульский музей кино расположен на одной из самых проходимых улиц города — Истикляль. По проспекту Независимости туда-сюда снует красный ретротрамвай, звонко предупреждая о своем приближении. За самым узнаваемым транспортом города носятся мальчишки. Торговцы сладостями и мидиями громко предлагают свой товар. Густые запахи специй и турецкого кофе шумно разносятся по округе. На этом фоне особенно обостренно ощущается спокойная атмосфера в Музее кино, расположенном в особняке конца ХIХ века. Пол выложен дизайнерским светло-серым мрамором. Между плит оставлены прямоугольники исторической кирпичной кладки. В арочном коридоре, украшенном лепниной и классическими колоннами, показывают кадры современного и старого турецкого кино. Очень показательный музей с точки зрения духа города, который стоит на стыке Востока и Запада, двух миров и философий. На омываемых Босфором берегах все замешано на контрастах. Таково и творчество Деврима Эрбила, выставка которого заняла одно из трех пространств музея.

Между этажами с ретроспективой турецкого кино, рассказанной с помощью афиш, фотографий, костюмов, реквизита, старинных камер и мультимедиа-экранов, его «Вдохновение» смотрится как кинематографический портрет крупнейшего города Турции. Встречает гостей сам автор — с большой фотографии, сделанной на фоне одной из работ, Деврим Эрбил смотрит с умиротворенной улыбкой на афишу со списком имен учеников, которые не менее важны, чем собственное творчество. Галерею открывают пейзажи Стамбула, написанные им на грани абстракционизма и реализма. Портрет города рисуется черточками, напоминающими стежки. Издали похоже на экранный «белый шум» или морскую рябь. Вблизи угадываются визитные карточки Стамбула — Голубая и Новая мечети, Айя-София. Над городом кружат стаи птиц — они тоже сплошь из палочек-засечек.

Стамбульские виды открываются с высоты птичьего полета. Они сделаны вне привычной линейной перспективы. Кажется, что Стамбул дышит и двигается, распадается на молекулы и собирается вновь. А мы смотрим на него сверху и пытаемся понять 20-миллионный мегаполис, сложенный из многовековой истории и турбулентной современности. Часто скелет города написан на красном фоне. В экспозиции представлены и живопись холст/масло, и ожившие на экранах NFT-работы, и рельефы, почти что скульптуры, сделанные на изогнутом, как морская волна, материале. А еще — натуральные ковры из бархата или сукна.

Деврим Эрбил родился в семье ремесленника в городе Ушак, славящемся ковровым мастерством. Там веками делают так называемые птичьи ковры, на которых узоры сотканы из крылатых существ (иногда мифологических) и превращены в почти абстрактные сюжеты. Такие ковры встречаются на портретах европейских монархов и дворян XVI–XVII веков. Их можно найти на полотне Алессандро Варотари (Падованино) «Роксана и Александр», хранящемся в Эрмитаже, и на портрете Генри Гастингса, пятого графа Хантингтонского, кисти фламандского живописца Пауля ван Сомера I (1601 г.). Фирменный стиль Деврима вырос из традиции, которую он, пропустив через себя, переработал в современное искусство.

Таким путем идут и его ученики, чьи работы занимают вторую часть выставки. У каждого из них свой визуальный язык. Одна из работ посвящена Девриму Эрбилу. Художник Незир Коркмаз пишет учителя на фоне мозаики в зеленом свитере с геометрическим узором и синим лицом, украшенным изысканными камнями. Живописная фреска напоминает ковер. Есть и минималистичные композиции из хрупких стеклянных капель и бетонных стен, похожие на эскизы зданий в стиле брутализма. И живописные абстракции, сложенные из мелких деталей, как у Эрбила, только вместо засечек тут — фигуры людей. И фактурные арт-объекты из загипсованной ткани, словно фиксирующие слепок морской волны. И картины в стиле поп-арт с девушками в розовых очках. В финале — еще один портрет мастера, кисти его ученика Эмирхана Бихаки, который складывает фон из лоскутков — черного фона авангардных квадратов, где выделяется один большой красный, высвечиваются черно-белые ретрофото художника в юности. На плече его сидит птичка, напоминая об одном из главных мотивов живописи турецкого мастера.