Маркиз и агент КГБ: как с помощью Москвы он изменил спорт

Большая жизнь — большие компромиссы. Хуан Антонио Самаранч прожил свой век политическим хамелеоном, понимая, что его главное достоинство — умение договариваться и мастерски пользоваться своими навыками. Сторонник республиканского строя и чиновник режима Франко, друг коммунистического лагеря и капиталист до мозга костей — всё это он, главный спортивный менеджер в истории.

Конечно, олимпийское движение ассоциируется в первую очередь с Пьер де Кубертеном. Да, достижением француза стало то, что он возродил большой спорт. Зато каталонец не дал ему умереть. Долгое время, к примеру, финансовое бремя организации Олимпиад ложилось на страну-организатора. Это привело к жесточайшему экономическому кризису системы, вплоть до того, что города отказывались от взятых на себя обязательств по проведению Игр, как, например, Денвер в 1976-м. Самаранч, став президентом МОК в 1980-м, перестроил коммерческую работу таким образом, что и МОК стал сверхприбыльным, а Олимпийские Игры — весьма выгодными. Конечно, это было сделано в первую очередь с помощью продажи телевизионных прав, но и привлечение титульных спонсоров — огромная заслуга Самаранча.

Понимание работы бизнес-структур Хуан Антонио впитывал с самого детства. Его можно было бы назвать мажором, как-никак родился в богатой семье текстильного магната. Но и мажор мажору рознь. Счастливой, мирной юности у него не могло быть по определению. В 1930-х Испанию разрывала сначала политическая, а затем уже и самая настоящая война. Генерал Франко боролся с республиканцами, монархистами, коммунистами и в итоге привёл страну к закрытому режиму, основанному исключительно на личной власти. Самаранч несколько лет воевал на стороне Республики, будучи санитаром, но с годами, осознав бесперспективность их борьбы, перешел на сторону Франко. Пожалуй, единственное во взглядах Франко, с чем никогда не мог и не соглашался Самаранч, — это футбол. Диктатор болел за «Реал», его соратник — за «Барселону». К слову, считается, что ревностное отношение к «Барсе» привело к завершению журналистской карьеры Самаранча: в 1943 году он раскритиковал «Реал», который одержал победу в Эль-Классико, и был уволен из газеты La Prensa. Но давайте оставим эту трактовку на совести биографов и заострим внимание на том, чем сразу после расставания с журналистикой занялся Самаранч: он продолжил дело отца в текстильном бизнесе. Так что горевать о буднях в прокуренной редакции, Хуану Антонио не пришлось.

Сам спорт Самаранч знал и любил всегда. В молодости он увлёкся хоккеем на роликах — забаве загорелых южан, которая к настоящему хоккею имеет ещё меньше отношения, чем падел к большому теннису. Тем не менее, успехов Хуан Антонио добился, став в составе сборной Испании чемпионом мира, в 1951-м в финале они обыграли соседей португальцев и заложили фундамент доминирования на этой арене. В дальнейшем Испании ещё 15 раз становилась лучшей на планете в хоккее на роликах, чем гордился Самаранч, но всё же вряд ли вся его страна.

Параллельно с бизнесом, он выбрал и карьеру спортивного чиновника. Самаранч поднимался по этой карьерной лестнице в Испании и он же двигался вперёд в качестве члена МОК, которым стал в 1966-м. А вот непосредственно на выборах 1980-го года стать президентом организации ему помогли СССР и другие социалистические страны, чьи представители голосовали именно за 60-летнего испанца.

«Я сейчас, как ребёнок, которого спрашивают, кем он хочет стать, когда вырастет. Я говорю: "Хочу руководить, хочу командовать спортом". Я этого достиг. И я счастлив», — говорил Самаранч в интервью El Pais через несколько дней после победы на выборах.

В 1977-м, после смерти генерала Франко, Самаранч был назначен на пост чрезвычайного и полномочного посла Испании в СССР и Монголии. Те биографы, совесть которых мы уже упоминали, называют этот период «политической ссылкой». Вот только налаживать дипломатические связи Самаранча отправили не в Камбоджу или Буркина-Фасо, а в Москву. Три года Дон Хуан Антонио работал в «порту пяти морей», всё глубже изучая русский язык, всё сильнее влюбляясь в культуру страны и всё больше обзаводясь друзьями. Был ли он завербован КГБ? Допустим, да. Или допустим, нет. Ответ на этот вопрос ничего на самом деле не даст, потому что как президент МОК Самаранч не лоббировал интересы СССР, СНГ или России, а сохранял баланс взаимного уважения между разными силами. Давайте так: агент КГБ вряд ли позволил бы судить российских спортсменов так, как это порой происходило на Олимпиадах 1990-х. С другой стороны, враг КГБ вряд ли бы договорился с немецким брендом спортивной одежды о том, чтобы он стал спонсором Олимпийского комитета России в те же 1990-е.

«Только спустя много-много лет после заключения того контракта, стало известно, что Самаранч чуть ли не каждый день звонил руководству этой компании и спрашивал, решился ли вопрос с Олимпийским комитетом России. Это словно свет от горевшей звезды, который можно увидеть и много лет спустя после её смерти. Вы представляете, что такое тогда 1 миллион долларов? Это было что-то невероятное. У нас была возможность поддерживать спортсменов, тренеров, ветеранов», — рассказывал почётный президент ОКР Виталий Смирнов.

Двадцать один год во главе МОК — время рассвета олимпийского спорта. После того, как в 2001-м Самаранч сложил свои полномочия, он был назначен пожизненным почётным президентом. Формальная должность бывает разной, но в случае с Самаранчем значила многое: его действительно ценили и чтили.

Дон Хуан Антонио Самаранч-и-Торельо, маркиз де Самаранч умер 21 апреля 2010 года в родной Барселоне на 90-м году жизни. Он на девять лет пережил свою супругу Марию Терезу Сализакс, с которой был в браке 44 года. В первом ряду на похоронах были их дети. Дочь – Мария Тереза и сын – Хуан Антонио, нынешний член Международного олимпийского комитета, некогда весьма и весьма уважаемой организации.