Российские домохозяйки смогут засудить мужей за отказ платить им зарплату

Есть ли перспектива у модели «жена на зарплате» с точки зрения закона и не грозят ли нам судебные тяжбы между супругами о взыскании долгов друг с друга? Как товарно-денежные отношения скажутся на климате в семье и не травмирует ли это детей? Об этом рассказали юрист Зинаида Чупрова и психолог Евгений Идзиковский.

— Глава семейного комитета Госдумы Нина Останина охарактеризовала идею выплат женам-домохозяйкам зарплаты мужьями как искусственную инициативу и попытку вернуть нас в Средневековье. Эта конструкция действительно чужда россиянам, или ее можно встроить в современный контекст?

З.Ч.: В нашем законодательстве есть конструкция, при которой супруга, даже находясь в браке, вправе получать от своего мужа алименты. Но эти выплаты связаны с тем, что супруга находится в положении беременности или ухаживает за ребёнком до достижения им трёхлетнего возраста, или если это ребёнок с инвалидностью, или есть иная нетрудоспособность супруги. То есть это отдельный закрытый перечень ситуаций.

Если супруги сами по своей доброй воле сформулировали, в каком объёме и размере супруг выплачивает супруге какую-то сумму или просто во время нахождения в браке, то их никто не ограничивает. Это действительно можно сформулировать как обязательства супруга выплачивать определённую сумму. Такой конструкции, как зарплата жены, у нас, конечно, нет. Но саму по себе выплату при желании, если супруги договорились и хотят это зафиксировать, да, конечно, есть механизмы и инструменты в нашем законодательстве.

Е.И.: Я бы сказал, что, наверное, корректнее говорить о социокультурных нормах, которые есть у нас в государстве, в нашей стране. Мы плохо понимаем, какая семья условно хорошая или условно плохая, гармонично или негармонично живёт, но мы хорошо себе представляем, какая семья является довольно типичной. Есть несколько таких норм, и в общем-то в России стандартом является совместный бюджет в той или иной форме, не в последнюю очередь потому, что когда денег мало, то их довольно сложно и странно делить. Наверное, если в брак вступают два миллионера, они могут придумать, что и как делать с деньгами. А когда у людей зарплата уходит на то, чтобы покрыть сначала жильё, потом еду, а потом купить какую-то одежду, собрать ребёнка в школу, то уже как-то не до денег. И поэтому тут какие-то взаиморасчёты между супругами выглядят бессмысленными просто потому, что неважно, как ты перекладываешь деньги между двумя карманами. В конечном итоге всё равно ты платишь за то, чтобы у тебя бутерброд был на завтрак.

- В нашем законодательстве, как и в зарубежном, есть такая конструкция, как брачный договор. Эти вопросы по выплатам жене можно прописать в этом документе?

З.Ч.: Теоретически да, супруги могут об этом договориться либо через отдельный документ, либо через брачный договор. Есть такая конструкция, - она не так популярна и только юристы, практикующие в семейно-правовой отрасли, её применяют — обязательство супруга. Это односторонняя сделка, когда супруг в нотариальном порядке удостоверяет, что он обязуется ежемесячно выплачивать жене какую-то определённую сумму. При желании можно прописать такое обязательство и в брачном договоре. Хотя изначально брачный договор направлен на то, чтобы определить режим имущества, так как у нас базовый режим имущества — совместная собственность вне зависимости от того, на кого оформлен тот или иной объект, приобретённый в период брака. Он считается и представляется общим между супругами.

-Вот он подписали этот документ. Муж по ему платил, платил, а потом перестал. Или же он платит, а жена заявляет, что он не платит. Кто и что в таком случае должен доказывать?

З.Ч.: Бремя доказывания в гражданском процессе, а семейно-правовые отношения именно в гражданском процессе рассматриваются, всегда лежит на той стороне, которая заявляет какой-то довод. Да, если мы говорим про ситуацию, когда в брачном договоре или через обязательство супруга зафиксирована обязанность супруга выплачивать определённые суммы своей жене ежемесячно, и он это не выполняет, то мы понимаем, что брачный договор, обязательства супруга — это сделка. Соответственно, у стороны, которая имеет право получать эти выплаты, возникает право обратиться в суд с тем, чтобы взыскать невыплаченные суммы за определённый период. С одной стороны, это выглядит как-то неловко. Соглашусь, что у нас есть некий стандарт. Всё-таки наиболее привычно для нашей культуры жить в формате общего совместного имущества для большинства граждан и общего бюджета. И это нормально, но нормально также и когда супруги в браке договариваются о чём-то другом. По опыту работы с бракоразводными процессами я понимаю, что права женщин были бы больше защищены, если бы такая конструкция у нас была.

- Если инициатором этой схемы с выплатами в паре выступает мужчина, тут наверное никакого конфликта не будет. Но если это женщина, как отреагирует мужчина? Скажет: «Если ты думаешь только о деньгах, зачем нам вообще жениться!»?

З.Ч.: Приведу пример. Женщина имеет образование, определённую карьеру, опыт и, соответственно, уровень квалификации и оценки стоимости её рабочего часа и рабочего дня. Вступает в брак, на протяжении 10–15 лет занимается домохозяйством, поскольку в семье рождаются двое-трое детей, нет физической возможности выйти на работу. Они с супругом вместе решают, что муж зарабатывает, жена занимается детьми и домохозяйством. Не будем забывать, что домашний труд колоссален, он занимает огромное количество сил, времени и вложений. Итого, женщина занимается домохозяйством, супруг растёт по карьере, и под финал брака, через 15–17 лет происходит следующая история. Супруга просит деньги на какие-то естественные бытовые вещи. Супруг вырос в доходе, уровень жизни семьи он стал сильно выше. Но тем не менее уровень жизни жены совсем не тот, чем если бы она все эти годы вложила в свою карьеру. Я не за то, чтобы выбирать между семьей и карьерой. Я за то, чтобы в такой ситуации у женщин был механизм защиты. Конечно, семья – это про любовь. Но было бы неплохо подстраховаться и проговорить это по-взрослому: «Я рассчитываю, что ты станешь очень состоятельным, но я бы хотела, чтобы за мной было зафиксировано право на такую выплату и зафиксировать это». Это нужно, поскольку всё, что мы проговорили устно, — это прекрасно, но это не имеет никакой юридической силы. Джентльменское соглашение ценят по достоинству только настоящие джентльмены.

Е.И.: У нас в стране, к сожалению, есть абсолютное неравноправие между полами. С одной стороны, мужчина легче двигает карьеру, и в ситуациях, когда появляются дети, скорее всего, с детьми будет заниматься большую часть времени жена. С другой стороны, в тот момент, когда брак заканчивается и пара начинает делиться совместно нажитым, то дети уходят к женщине. И если она не наркоманка, не алкоголичка, она прекрасно понимает, что алименты могли бы быть существенно выше, то дальше начинается увлекательная игра под названием «Сколько ты мне дашь денег за то, чтобы видеть детей?» То есть, конечно, суд точно определит, когда отец должен видеться со своими детьми, но на практике начнется следующее: «Ты понимаешь, так вышло, дети болеют, я не успеваю, давай в другое время» и так далее. В конечном итоге всё равно все приходят к тому, что есть всего две схемы: либо люди расстаются по-человечески, либо что-то как-то делят. Вы можете какие угодно брачные договоры подписывать, что угодно делать, но в целом глобальная концепция заключается о том, что всё, что было нажито в браке, делится пополам. Сложности могут возникнуть, например, с вопросами управления компаниями. Но большинство людей это абсолютно не волнует, потому что мы с этим никогда не столкнёмся в обычной ситуации. Всё, что вы нажили: машина, квартира, какой-то счет в банке, - вы всё это поделите примерно пополам, и то ладно.

- То есть сама по себе идея «зарплаты» для жены-домохозяйки – это нечто из серии «Богатые тоже плачут»?

Е.И.: Большинство людей здравомыслящих понимают, что примерно за 10–15 лет они в браке наживут примерно ничего. В лучшем случае купят какой-то кусок недвижимости. И в этом смысле, кто из супругов что делал до этого момента, не очень важно. Зарплату за домашний труд надо выплачивать в режиме реального времени, а на момент завершения брака абсолютно неважно, кто там что делал. Поэтому это никак не страхует женщину от каких-то материальных проблем при разводе. До этого момента у них был какой-то взаиморасчёт, всех всё устраивало. С одной стороны женщина, выбирая домашнее хозяйство, теряет свою зарплату, квалификацию. С другой стороны, она работает меньше и сидит с детьми. Понятно, что это тяжёлый домашний труд. Но она же вроде как со своим ребёнком, и это относительно приятно, и многим, может быть, нравится. Однако для большинства людей неприемлемо, чтобы в семье работал только кто-то один. Поэтому они отказываются от этой модели и дисбаланса, за исключением случаев, когда у них часто более ребенок или присутствуют какие-либо иные серьезные вторичные факторы. Есть и еще одна проблема: женщина-домохозяйка понимает, что если у неё нет квалификации, то не очень понятно, как ей жить дальше. И тут самое главное, что выбор-то был добровольным. Те люди, которые хотят развивать карьеру и что-то делать, не перестают этого делать. Выйдя из декрета, они могут потерять в зарплате, но продолжают двигаться вперёд. Среднему человеку не приходит в голову идея на 10–15 лет выпасть из рабочей жизни. Либо, наоборот, у него изначально такая внутренняя установка: «Я выйду замуж и буду заниматься детьми».

- А если она хочет работать, а он настаивает на том, чтобы она сидела дома с детьми?

Е.И.: На самом деле сходятся люди с примерно одинаковым взглядом на жизнь. Если женщина говорит: «Слушай, дорогой, мы сейчас поженимся. Я буду сидеть с детьми, заниматься домом, а ты будешь тянуть семью. Я не хочу работать», а он хочет, чтобы она работала, то они не заведут детей или будут как-то решать этот вопрос. Или если он к ней приходит и говорит: «Нет, сиди дома, тебе на работу нельзя». Она отвечает: «Прости, что значит нельзя? Я взрослая, я пойду на работу». Сходятся только те, кто может между собой об этом договориться. По крайней мере, на берегу. Потом, конечно, будет скандал, когда-нибудь при разводе. Но всё-таки развод и скандал — это история скорее редкая. В этом смысле у нас есть прекрасная традиция — побить все тарелки, что-то сжечь, что-то сломать.

- Если супруги все-таки договорились, что «папа богат, а мама красивая», подписали соглашение о выплатах, он платить перестал, но разводиться они не готовы, - что в такой ситуации делать? Бить тарелки?

З.Ч.: В этом случае поможет профилактический пинок. Она может обратиться в суд в качестве истца по требованиям о взыскании невыплаченной части суммы. Да, в практике наших судов таких исков нет, но это возможно.

- Представляю себе лицо судьи…

З.Ч.: Можно посчитать ещё и условную индексацию, пени. Хотя судья, разумеется, не будет от такого в восторге.

- Самое главное в семье, конечно, дети. Если пара их, разумеется, нажила. Как на детях отразится вся эта зарплатно-бухгалтерская история между мамой и папой?

Е.И.: Как не детей ни воспитывай, всё равно они будут травмированы. Это просто механизм, с помощью которого человеческая психика обучается. Просто у нас слово «травма» носит негативную коннотацию. На самом деле это вопрос того, как психика обучилась. В этом смысле ребёнок, конечно, повторяет тот текст, который говорят родители, но при этом он слушает ту идею, которая в этот текст вкладывается, а она зачастую совершенно не совпадает с тем что произносится. Ребенка интересует всего несколько вопросов. Во-первых, кто главный. Во-вторых, что такое хорошо, что такое плохо, как устроена система, обязательства внутренней иерархии, как жить, что делать. Если родители ругаются - это плохая история. В этом смысле идея, о том, что лучше любая семья чем никакой, не совсем правдива. Многие люди говорят: «Не будем разводиться, подождём, пока дети подрастут». Почему-то они думают, что для детей это благо, когда они живут в семье, где ругаются, всё время кто-то кому-то должен, голос повышается, угрозы или насилие. Это не благо. Это образец, который вы даете ребенку в голову, и ребенок дальше идет с этим образцом по жизни. В этом смысле нет никаких специальных семейных проклятий, а есть просто переносящиеся семейные истории, когда прабабушки «покусали» бабушку, а бабушка «покусала» родителей. И что ни делай, всё равно где-нибудь кто-нибудь на кого-нибудь орёт. Что-то всегда будет не так, или дети что-то не так поймут.

- Получается, лучше при детях вообще подобную тему не поднимать?

Е.И.: На самом деле, у родителей, с моей точки зрения, нет обязательства, чтобы дети росли абсолютно идеальными, счастливыми до 18 лет — это нереалистично. Если ребёнка дорастить счастливым до 18 лет с полным комплектом ручек и ножек и здоровой психики без таблеток — это уже большой шаг вперёд. Если кто-то при этом еще и поступил в институт — ну, прямо совсем молодец. Ну и в принципе всё, а дальше ребёнок — взрослый человек, он сам пойдёт на терапию к психологу и свои проблемки решит. Что ни делай, а всё равно у ребёнка будут проблемы. И пытаться их избежать — это гиперопека, страх, тревога. То есть какой-то родитель, чтобы детям было хорошо, вместо того, чтобы решать вопросы своей жизни, занимается тем, чтобы дети были счастливы. Ну так они в этом случае просто продают эту же идею ребёнку: вместо того, чтобы заниматься своей жизнью, ты должен решать проблемы других людей. Это будет та же травма, но вид сбоку. В этом смысле, на мой взгляд, не стоит слишком сильно напрягаться. Лучшая идея – это жить так, как бы вы хотели, чтобы жили ваши дети.