- Мы достаточно часто гастролируем с театром МСХТ по югу России. В этот раз все шло по плану, ничего не предвещало беды, хотя, конечно, сообщения о возможной атаке беспилотников были. Но они приходят постоянно, когда находишься в тех краях. Например, буквально две недели назад мы играли спектакли в Ростове-на-Дону, в Донецке, и наша реакция на подобные смс уже достаточно спокойная, как и у всех жителей. И вот уже ближе к финалу спектакля, в разгар ссоры с Вронским (а я играю Анну Каренину), когда читала на авансцене письмо от брата Стивы про развод: « Аннушка, дорогая, шансов мало…», взяла дыхание… И вдруг в эту паузу раздался хлопок где-то вдалеке, а затем наступила темнота. В первую секунду я пыталась понять, свет отключился из-за краткой технической неполадки или же полное исчезновение электричества по другой, более страшной причине. Я артист опытный, театральный, чего только не случалось: и световой пульт внезапно перезагружался, и выключались радиомикрофоны, случались казусы с костюмом, у меня молния на платье полностью расходилась не один раз, но доигрывала так филигранно выбирая ракурсы и мизансцены, что никто не замечал. На этот раз я испытала большой стресс, стояла в кромешной тьме с письмом в руках, пытаясь понять, продолжать ли играть? Прислушивалась к публике, в голову пришло, что, наверное, зритель сейчас начнёт покидать зал, будет паника, а значит, и мы, вероятно, должны куда-то в подвал спуститься.
- И что было дальше?
- Самое интересное и важное во всей этой истории - воронежский зритель! Мне кажется, если бы не реакция, энергия зала, мы бы не продолжили играть.
- А вы что: продолжили?
- Стояла гробовая тишина и тьма, мы с Дмитрием Гудочкиным (Вронским) буквально не дышали, но вдруг в зале начали загораться фонарики на телефонах, зрители пытались осветить сцену, меня. В этот момент остальные артисты, сотрудники площадки и нашего театра из-за кулис, сбоку, начали фонариками подсвечивать сцену. Далее тысячный зал взорвался аплодисментами, и я поняла, что зрители ждут продолжения, просят нас играть дальше, не взирая ни на какие обстоятельства.
- Так в итоге выключился только свет или все электричество?
- Когда я почувствовала, что нет подзвучки микрофонов, не заиграла фонограмма, я поняла, что нет электричества. И, разумеется фонарики из-за кулис не помогли в нужной степени. Но проблема в том, что впереди финал - скоро надо бежать под поезд. По задумке режиссёра Руслана Банковского в этот момент максимально используются технические эффекты: гремит музыка, с неба падает снег, работают дым-машины, яркое световое решение. Затем скрежет тормозов… И я тогда подумала, как же я смогу осилить огромный, самый важный эмоциональный монолог, ведь, как говорят у нас в профессии: ни ухватиться, ни спрятаться не за что. Только я- человек в темноте. Но, как говорится, опыт и мастерство сделали своё дело. Ни на секунду не выходя из роли, я выхватила у кого-то из наших фонарик и смогла тогда свободно двигаться по сцене, подсвечивая то саму себя, то партнеров, то декорацию. Вы не представляете, сколько мыслей, как быть дальше, чтобы не разочаровать зрителя, не подвести организаторов и театр, не провалить финал, вертелось в моей голове. Например, когда я заполучила фонарик, одна проблема была решена - зритель меня видел, но я тогда думала: «Господи, у Анны Карениной в руке чей-то мобильный телефон! А вдруг он сейчас начнёт звонить?». Пришлось тут же продумывать вариант решения на этот случай. В общем, на мне была вся ответственность, ведь ни дыма, ни снега в помощь можно было не ждать, а остались лишь я со своими страданиями Анны Аркадьевны и зритель.
- И что было дальше?
- От меня просто нижайший поклон публике - не ушёл ни один человек, зрители как мышки затаились, внимательно глядя на сцену, ловили каждый мой вздох. Это придавало сил и веры. Невероятное единение актеров с залом. В моей практике такого ещё не случалось. На поклоны все артисты выходили подсвечивая себя фонариками. Таких бурных оваций у нас никогда не было! Но признаюсь, хоть всё прошло великолепно, я испытала большой, какой-то глубинный стресс.
- Собирались вы потом тоже без света?
- Да, в гримерках с фонариками от телефона. Когда шли в гостиницу, во многих домах района не было света, но в нашей гостинице он был, к счастью. Точной информации нам в тот момент никто не мог дать, но позже я узнала, что именно в дни наших гастролей было несколько серьёзных атак БПЛА в Воронежской области, и, вероятно, повредили какую-то подстанцию.
- А как вы декорации упаковали в темноте?
- Кое-как (улыбается). Мы не смогли забрать все декорации, потому что многие детали крепились на электрические штанкеты. Так они и остались висеть. Позднее, когда наш театр уже уехал, декорации собрали местные работники, и теперь все это заберут, когда МСХТ снова приедет в Воронеж на гастроли со спектаклем «РаскольникOFF».
- Что сказали ваши родные, когда узнали об атаке во время ваших гастролей?
- Дело в том, что именно в этот раз в зале были мои самые близкие люди. Родители и дочь. У мамы с папой как раз дни рождения, решила сделать им подарок - вывезти на гастроли, прогуляться по Воронежу, прокатиться с экскурсией в замок Ольденбергских на ретро-поезде. Я только через несколько дней осознала, почему на самом стресс был таким серьезным, что даже сон нарушился. Кстати, дочка совсем не испугалась, она не поняла, что это импровизация! И даже снимала «кружочки» во время спектакля, так что благодаря ей, есть хоть небольшие записи этого фееричного выступления.
- А какие были отклики потом по поводу такой необычной постановки?
- Знаете, я вот смеюсь, что на самом деле после таких историй и надо давать звание заслуженных артистов, потому что действительно это проверка актёра на прочность, профессионализм, на то, совладаешь ли ты с собой и со своими эмоциями, волнением. Можно было испугаться и не справиться, но у нас получилось. Потом в соцсетях я прочитала много хороших, искренних отзывов, а некоторые, как и моя дочь, не поняли, решили, что так и было задумано: финал «Анны Карениной» во мраке в свете фонариков.
Обсудить