Летим на запах: модники выбирают отпуск носом

Ольфакторный вояж - термин, обобщающий как ароматы, на которые парфюмеров вдохновило путешествие в определенное место, так и наоборот – места, посещение которых врежется в память туриста не только через глаза, уши и вкусовые рецепторы, но и через нос. Воспоминания, навеянные обонянием, лежат в основе ольфактотерапии – лечении любых заболеваний запахами, связанными в нашем подсознании с приятными переживаниями. Они положительно влияют на наш психоэмоциональный фон, а он, в свою очередь, отвечает за сопротивляемость нашего организма всяческим болячкам. Именно поэтому ольфактотерапевты рекомендуют активнее принюхиваться везде, где вам хорошо. А использовать ароматы для доступа к собственной эмоциональной памяти можем и мы сами, без помощи профессионалов, стоит захватить с собой из понравившегося местечка флакончик местного парфюма. А вот они бывают самыми разными – и напрямую зависят от эмоционального фона аборигенов конкретной географической точки.

У большинства рождение парфюмерии справедливо ассоциируется с Францией, а ее дальнейшее развитие подхватила Италия. В Азии парфюмы были в почете при дворах преимущественно арабских правителей: шахи и султаны и сами любили благоухать и требовали вкусно пахнуть от приближенных, а особенно высокие ароматические требования предъявлялись, разумеется, к гаремам. Только на Ближнем Востоке, в Аравии и в мусульманских странах Северной Африки (Египет и так называемые страны Магриба – Африканского Запада: Тунис, Алжир и Марокко) в силу исламского вероисповедания, запрещающего использование спирта, духи делаются на масле.

А вот в Юго-Восточной Азии до недавнего времени благоухать чем-либо, кроме естественных ароматов тела, считалось неприличным. Мол, привлекать к себе внимание на людях посредством искусственных амбре может только очень невоспитанный человек, склонный к показухе. Такие правила «хорошего тона» в части запахов пошли от японцев, у которых от них была национальная польза: чтобы не отталкивать окружающих своими естественными ароматами, японцы создали целую банную культуру и одно время мылись усерднее всех на планете. От японцев такой амбре-этикет подхватили их ближайшие соседи, для которых Страна Восходящего солнца всегда была законодательницей стиля: корейцы, вьетнамцы и китайцы тоже предпочитали пахнуть натуральным чистым телом, в крайнем случае потом, но никак не искусственно созданными ароматами. В новейшей истории, правда, навязчивым и неприличным в этих странах считалось лишь благоухание отдельного лица слишком сложным или резким ароматом, «удушающим» окружающих и заглушающим все иные запахи, включая «вырвиносные» амбре местных кухонь. Зато после пандемии, когда часть населения планеты поняла, что значит лишиться обоняния вовсе (во время ковида у многих оно пропадало) этикет, связанный с искусственными ароматами, кардинально изменился. Как и понимание, для чего они нужны. Можно сказать, что парфюмерный мир перевернулся с ног на голову – ну или наоборот, так как многие не только парфюмеры, но даже историки, геополитики, антропологи и даже психиатры считают, что происходящее - результат развития общества. И в этом развитии Европа по-прежнему впереди. Предлагаем убедиться.

Чрево Парижа

Из парфюмерных новинок родины парфюма – Парижа – наиболее заметна линейка «городских неэкологичных» ароматов. Это запахи выхлопных газов, машинного масла, горелого пластика, дешевого бензина, «подуставшей» резины и потертых кожаных сидений. Их соединения в разных сочетаниях называются «ароматом автосервиса на обочине». А шутники из парижан же добавляют, что милая Грета Тунберг лишила французов вредных, но таких привычных и родных неэкологичных ароматов «чрева Парижа», что теперь приходится приобретать их за немалые евро и наносить на себя искусственно. Что ж, если верить Патрику Зюскинду, героя его романа «Парфюмер» тоже вдохновляли амбре парижских нечистот, рыбного рынка, кожевенных мастерских и больниц. Во Франции XVIII века, атмосферу которой воссоздает автор, а особенно в ее столице того времени, парфюмерия была не роскошью, а необходимостью, щитом от агрессивной обонятельной среды, ведь из-за отсутствия канализации отходы выливались прямо на улицы. Да и понятие личной гигиены у французов той эпохи было весьма условным. Что касается французов сегодняшних, любители надушиться «автомастерской» уверяют, что на каждом человеке этот парфюм раскрывается по-своему: один пахнет будто гаражной пылью, а другой – словно его облили бензинам. Зато всем одинаково нравится и продажи у неэкологичной линейки намного выше, чем у «банальных» цветочных и прочих привычных ароматов.

Тоску по «нечистотам» подтверждают и продажи другого французского нишевого парфюмерного бренда, создавшего аромат цирка. А именно – потных артистов, мокрого меха возбужденных животных, кожаных плетей, канатов, манежного сена, яблок в карамели, которыми перекусывают в антракте акробаты, и сырого мяса, которое кидают дрессированным хищникам в поощрение за успешный трюк. В сравнении с нынешним цирковым амбре «аромат борделя», как назвали парфюм, которым в 1987-м вдруг разразился до тех пор пристойный дом Роша – просто туалетная вода для школьниц. Так говорят сами французы, впечатленные ароматами «цирковых конюшен», которые теперь царят не только в их бомонде, но и во всех дорогих парижских ресторанах, театрах и клубах.

Под впечатлением от успеха соотечественников еще один французский модный дом с головным офисом в Париже, специализирующийся на одежде с прогрессивным «деконструктивистским» кроем, тоже решил блеснуть парфюмом на основе естественных ароматов, создав духи, соединяющие в себе запах прелых листьев, горелого дерева и залитого дождем костра. На некоторых покупателях, правда, этот букет раскрывается ароматом известной аптечной мази с резким неприятным запахом, который у многих с детства ассоциируется с разбитыми коленками и домашними скандалами. Но во флакончике нишевого парфюма потребителям нравятся даже такие воспоминания, раз, судя по продажам, они готовы за них платить.

Кровь и плесень

В Европе икона стиля – Франция, поэтому соседи тоже не удержались от естественных амбре. И даже местами переплюнули страну-законодательницу мод: итальянский парфюмерный бренд, например, создал линейку «кровавых» ароматов, где в каждой из композиций лидирует запах свежей крови. Только в одних первичен привкус металла, характерный для свежих ран, а в других – гнилостный оттенок крови свернувшейся. Ароматы линейки расфасованы в пробирки с дозаторами в виде медицинской пипетки.

Другой итальянский модный дом, доселе ограничивавший свой креатив одеждой, после пандемии вдохновился запахами церковной паперти и службы – ладана, старых деревянных настилов, смолы и восковых свечей. Те, кто уже опробовал на себе модный аромат, уверяют, что отныне ощущают бренность бытия ежесекундно, так как сами ею пахнут.

А третий конгломерат парфюмеров солнечной Италии в пику соотечественникам черпнул вдохновения в мясной лавке, создав всю палитру мясных амбре – от сырого мяса, только что из-под ножа мясника, до кровяной колбасы и мясной пасты болоньезе. Купившие «мясные» духи уверяют, что с ними удобно сидеть на диете: с утра надушился – и весь день сыт, аппетит пропадает совершенно.

Туманный Альбион тоже не остался в долгу, сделав своей парфюмерной музой английских сыроваров, производящих один из самых резко пахнущих сыров в мире в силу покрывающей их плесени. По отзывам счастливчиков, уже опробовавших новинку, при нанесении аромат похож на запах протухшей еды. Но со временем раскрывается нотами прогорклого масла, подгнивших трав и немытого холодильника. Но это отнюдь не критика: потребители находят в этом парфюмерном творении правду жизни, честно отделенную от наносного блеска – в данном случае ароматического.

И даже те, кто не решается на приобретение столь революционных и при том отнюдь не дешевых парфюмерных изысков, новыми глазами смотрят на госпитали Ломбардии, где в пандемию ковид погубил рекордное число итальянцев. На католические соборы, где отпевали усопших без их присутствия, так как ковидные тела не выдавали их семьям. И на знаменитые итальянские мясные лавки, где мясные деликатесы выглядят все так же аппетитно – как символ того, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. Ну а англичане и вовсе не стали церемониться: кое-где флакончик с ароматом сыра с плесенью идет в комплекте с куском настоящего сыра от той же сыроварни. Создатели обещают выпустить и аромат национального британского блюда фиш-энд-чипс – духи с запахом рыбы, жареной в масле с картошкой.

Барбекю на кладбище

За океаном, как всегда, доходящие из Европы модные тенденции утрируются, адаптируясь под местный колорит и размах. Американская парфюмерная компания, известная своими полиграфическими и кожаными ароматами, выдала скорбную новинку – аромат кладбища. Собранные в нем ноты призваны напомнить о погосте, трауре, карканье ворон, могильных плитах и затхлом воздухе склепов. Затея, судя по отзывам потребителей, вполне удалась: амбре смерти настолько явственно, что всем, потратившим на такой парфюм свои кровные доллары, неудержимо хочется жить дальше и радоваться жизни.

Некоторые заокеанские модники создают свои ароматические коллекции впечатлений: на их туалетных столиках в компании кладбищенских ароматов стоят и флакончики парфюмов с запахом пиццы, яичницы с беконом, попкорна, картошки-фри, чипсов и кетчупа. Потребители очень довольны, только не рекомендуют наносить «съедобную» линейку с ароматами любимого американского фастфуда на голодный желудок, а то уж очень возбуждают они аппетит.

Тем временем на Западном побережье США, где в память о первых золотоискателях и раньше орошали ароматизаторами с запахом навоза местные пабы, теперь в моде парфюм-унисекс с конюшенным ароматом. В отличие от европейского цирокового, в аромате американской конюшни лидирует не сено, а овес и навоз. Изготовители особо отмечают, что при создании парфюма не использовалось никакой химии, это полностью натуральный продукт, полученный путем соединения естественных ингредиентов.

Не отстала от моды и американская компания, производящая соусы для барбекю. Не трудно догадаться, что ее дебютная парфюмерная композиция вдохновлена ароматами гриля и приправ к тому, что американцы на нем жарят – ребрышками барбекю, как говяжьими, так и свиными, стейками, куриными крылышками и бургерами. Пикник, жареное мясо, специи и пот от жаркого солнышка – вот какие базовые ингредиенты своей парфюмерной композиции перечисляет сам производитель, адресуя свои духи-унисекс любителям барбекю всех существующих в США полов.

А в Силиконовой Долине для тех, кому не хватает на новинки от лидера местной электроники, выпустили ее ароматы. Нет денег на смартфон последней модели, не расстраивайтесь, возможно, вам хватит им надушиться. Также можно опрыскаться ароматом планшета последней модификации, чтобы мысленно он всегда был с вами.

Будуарная Азия

На фоне прогрессивного Запада Восток выглядит устаревшим: в Юго-Восточной части Азии только додумались до ароматов, на Ближнем Востоке используемых с древности и по сей день, а в Европе и Америке уже считающихся «вчерашним днем». Еще недавно считающие искусственные ароматы неприличными японцы теперь уверяют, что человек слушает запахи, а не нюхает их – и таким образом соединяется со своим внутренним «Я». Сами японцы, кстати, отрицают, что отвергали наносимые ароматы полностью, говоря, что их национальная культура ароматов под названием Кодо существует уже 1,4 тыс. лет, просто предусматривает «прозрачные» ароматы, лишь подчеркивающие естественные запахи того, кто их нанес. Для японцев стойкость аромата – не признак качества, а наоборот: если нанесенный парфюм удерживает «посторонние» запахи на человеческой коже более 15 минут, значит, он не качественный. Качественный должен «быстро смешаться с натуральным запахом кожи своего носителя». Не означает ли это, что «король-то голый» - то есть, японский парфюм просто-напросто через 15 минут выветривается – толком никто не знает. Японцы верят, что он проникает им прямо под кожу, а в других странах некоторые недобросовестные продавцы сбывают самопальные смеси под видом японских духов, «которые и не должны ничем пахнуть».

В отличие от сдержанных японцев, китайцы переориентировались на шик, свойственный Европе конца прошлого века: в Поднебесной в моде богатые, будуарные ароматы – дамасская и гавайские розы, мускус, амбра, ваниль, анис, ирис, иланг-иланг, тубероза, сандал, гелиотроп – все «олдскульные» ингредиенты, причем не импортируемые, а выращиваемые на местных специализированных «парфюмерных фермах». Знатоки подчеркивают, что в отличие от Европы и США, в ряде азиатских стран не запрещено использование в парфюмерии ингредиентов животного происхождения, а именно они дают аромату стойкость и шлейф, какие химическим заменителям, используемым на Западе, даже не снились. «У нас духи пока настоящие» - так говорят о своей парфюмерии сами китайцы, с удовольствием нанося на себя даже с утра перед офисом подчеркнуто восточные ароматы - с нотами османтуса (род вечнозелёных лиственных цветковых растений семейства Маслиновые), гардении, жасмина, орхидеи, жимолости, цитрусовых и бамбука. Фишка самого любимого китайцами бренда — выпуск новых ароматов ровно в 8 вечера каждый четверг в сильно ограниченном количестве. Если верить очевидцам, новинки сметаются в течение получаса.

Островной административный район КНР Гонконг, чье название в переводе значит «Ароматная гавань», знаменит своими духами с запахом риса, кукурузных полей и пандана (род местных древовидных растений). А самые продаваемые среди аборигенов острова –аромат белой нефритовой орхидеи и чая с османтусом Парфюмерный Сингапур выпускает духи-сериалы - в виде историй с продолжением. Первая серия – о самом «бананово-лимонном» Сингапуре, вторая – о Бали, и так по всей Юго-Восточной Азии и не только. В серии о Гаити потребитель заблагоухает местным ветивером (растение семейства злаковых, из корней которого получают эфирное масло), а в австралийской истории – местным вечнозеленым сандаловым деревом голубого цвета.

Южная Корея, до недавнего времени известная модникам с других континентов лишь своими тканевыми масками для лица с муцином улитки (улиточная слизь), сегодня переживает парфюмерный бум. Вопреки прогнозам скептиков произведения корейских парфюмеров пахнут отнюдь не улитками, а утренним лесом, сочетающим свежие ноты, юдзу (фруктовое растение рода Цитрус, распространённое в Юго-Восточной Азии, продукт естественной гибридизации мандарина и ичанского лимона), хиноки (вид кипариса, известный в Юго-Восточной Азии как «низкий кипарис тупой»), мускатного ореха и чёрного перца. Ученые говорят, что аромат, любимый определенным народом – это и срез его историко-культурного наследия и развития, и его сегодняшнее эмоциональное состояние. А выбирать, куда поехать в отпуск, теперь можно и носом.