За семь месяцев 2025 года российские граждане потеряли на кибермошенничестве более триллиона рублей — почти столько же, сколько государство тратит на крупные программы в спорте и экологии. Эксперты отмечают новую тенденцию: мошенники не просто крадут деньги, а «выращивают» жертву — через личные переписки, видеозвонки с дипфейками и гиперперсонализированные схемы.
Это показывает, насколько сложными становятся финансовые преступления и что простые меры уже не спасают. Какие вызовы это создаёт и как можно противостоять новым угрозам? Об этом рассказали: эксперт Лаборатории финансовой грамотности экономического факультета МГУ Марат Сафиулин и председатель комиссии по безопасности финансового рынка Совета ТПП России Тимур Аитов.
Злоумышленники «выращивают» своих жертв
— По данным МВД, ущерб от киберпреступлений за семь месяцев 2025 года вырос на 16%. С чем, на ваш взгляд, связан такой рост, несмотря на все принимаемые меры? Какие главные тренды в мошенничестве вы бы выделили сейчас?
Сафиулин: У нас действительно есть статистика, которая показывает: ситуация стала значительно опаснее. Рост числа финансовых пирамид — на 140% по сравнению с прошлым годом. Банк России уже выявил более 5 тысяч пирамид, и мы идём к новому рекорду. Почему их становится больше? Потому что в тяжёлые времена закон спроса и предложения никто не отменял: спрос на финансовые ресурсы растёт, и мошенники этим пользуются. Мы сами, по сути, приходим к ним.
Аитов: Число кибератак растёт, и регуляторы не всегда успевают реагировать. Атаки становятся многоплановыми, иногда сложно понять их цель. Например, была массовая рассылка поддельного письма якобы от Минфина, где банкам «рекомендовали» ограничить выдачу вкладов. Все выглядело достоверно: подписи, электронная подпись, PDF.
Цель могла быть разной: напугать граждан, чтобы они массово снимали деньги; сэкономить банкам на процентах по вкладам или атаковать конкретный банк. При массовом снятии средств банк может не справиться — выдаёт больше, чем реально хранит. Если начнётся паника, вкладчикам выплатят компенсацию через Агентство по страхованию вкладов, а руководство банка может столкнуться с уголовной ответственностью.
Противодействовать таким атакам сложно, и даже правоохранительные органы порой не успевают за ними уследить.
— Мошенники быстро адаптируются к новым законам и системам защиты: после блокировки кодов "Госуслуг" во время звонка они стали присылать их через чат-боты или убеждать вводить на фейковых сайтах. Насколько эффективны такие меры и не отстаёт ли законодательство от преступников?
Сафиуллин: Мошенники далеко не глупые. Они внимательно читают законы и готовятся к изменениям заранее. Ежегодный ущерб от финансового мошенничества — около триллиона рублей, сопоставимо с расходами на крупные госпрограммы.
Мошенники быстро адаптируют схемы. Даже если вы случайно оказались вовлечены — не ждите, что криминал «своих бросит». Пирамиды и другие схемы продолжают работать, перелома пока нет. Регулятор придумывает меры, мошенники успевают их обходить.
Аитов: Законодателям сложно придумать технически грамотные нормы. В апреле предложили 30 законопроектов сразу, но многие не работают на практике.
Пример — «этикетка» звонка на экране телефона: для пенсионеров с кнопочными телефонами это бесполезно. Или «зомбированный клиент»: банки обязаны ограничивать операции под давлением мошенников, но как определить состояние клиента?
ЦБ только в сентябре дал признаки: снятие денег в неурочное время, необычная сумма или в непривычном месте. Но это не всегда мошенничество — например, покупка валюты в аэропорту ночью по прилёте.
Есть предложение: вводить нормы через пилотные проекты, корректировать по результатам. Как с исламским банкингом — аккуратное наблюдение и корректировка вместо десятков принятых законов сразу.
— Есть множество ситуаций, когда перевод блокируется. Например, человеку нужно срочно оплатить аренду квартиры, но перевод не проходит. Он звонит в банк, где слышит: «Мы остановили операцию как сомнительную. На вас давят?» В итоге человек не может оплатить жилье. Есть ли способы избежать таких ситуаций, когда перевод законный?
Сафиулин: Проблема реальна. В таких случаях гражданину остаётся только идти в банк и доказывать, что он действует добровольно и ему нужно оплатить жилье или успеть на самолёт. Другого механизма нет. Банкам трудно: люди порой ведут себя неадекватно, поджигают банкоматы, ломают машины, это все последствия мошенничества. Недавно москвичку обманули на 150 миллионов рублей — схема длилась пять месяцев.
Сейчас человека не просто обманывают — его «выращивают» как жертву, изолируют от реальности, и он уже не понимает, кому верить. Многие схемы создаются с помощью искусственного интеллекта — скрипты и шаблоны делают их разнообразными. Оператору банка сложно быстро оценить, что перед ним обычный человек, а не жертва манипуляции.
Надо признать: банки стараются предотвратить кражу крупных сумм, но гражданам, особенно пенсионерам или туристам, бывает очень сложно. Мошенникам проще, банкам тяжело, гражданам сложнее всего.
Аитов: Злоумышленники очень гибкие — сейчас, например, мошенники начали сознательно «косить» под жертв зомбирования.
Помните историю с известной певицей? Не буду называть имя, все и так догадались. Её убедили продать квартиру и перевести деньги на «безопасный» счёт. Суд потом признал сделку недействительной и квартиру вернули.
А что происходит теперь? Вот свежий случай — пенсионерка Квасова из Петербурга. Она продала квартиру некой Анне, добросовестному покупателю. Анна, к слову, очень грамотная: заказала психиатрическую экспертизу, установила видеокамеры при оформлении сделки. Но потом Квасова заявила в суде: «В момент заключения сделки я была немного… зомбирована».
И потребовала признать сделку недействительной, квартиру вернуть ей, а полученные 10 миллионов рублей она обещает вернуть, но не сразу — в течение десяти лет равными долями. И что вы думаете? Суд удовлетворил её требования. Более того, появились объявления в юридических кругах: некоторые «специалисты» предлагают оформлять сделки с расчётом на последующее оспаривание именно по такой схеме. Это уже не юристы, а умелые злоумышленники.
Сафиуллин: Да, кейс очень показательный и непростой. История со «старушкой-квартиросдатчицей» не так проста, как кажется: за той же пенсионеркой могут стоять определённые структуры. И это важно обсуждать ещё и потому, что речь идёт о вторичном рынке жилья. Каждая семья хочет улучшить жилищные условия, а увидев такие риски, может сказать: «Мы не готовы на такое идти». Покупка квартиры — самая крупная сделка в жизни большинства людей. Риски огромные, и в подобных историях есть много нюансов и мифов.
Аитов: Нужно, чтобы на уровне Верховного суда такие решения попросту исключили.
«Зомбирование — мощный психологический тренд»
— Если мы остановимся на топ-схемах разводок 2025 года, можно ли говорить, что их главная особенность — использование мошенниками искусственного интеллекта?
Сафиуллин: Да, это одна из самых распространённых схем сейчас. Искусственный интеллект используется и как источник советов («давайте спросим ИИ, как инвестировать»), и как инструмент для криминала. Скрипты, дипфейки, поддельные видеозвонки — все это создаётся с помощью ИИ.
Дипфейки почти невозможно отличить от реальности. Если «друг Вася» в видеозвонке говорит то, во что вы верите, вы на это ведётесь, даже если это подделка. Мошенники используют любую конфиденциальную информацию, а люди склонны доверять увиденному.
Технологии, как правило, сводятся к двум схемам: либо вас пугают: «срочно реагируйте, спасайте», либо воодушевляют: «вы выиграли, получите выплату сегодня». Лучший рецепт — выдержать паузу и проверить информацию.
ИИ создаёт новые возможности для исследований, но в плохих руках становится инструментом обмана. Криминальный мир адаптируется под ИИ, и это одна из ключевых угроз. Параллельно активны криптосхемы: около 90% современных финансовых пирамид используют криптовалюту — обещают высокие доходы, сначала позволяют вывести небольшие суммы, чтобы убедить вложить все — даже продать недвижимость или взять кредит.
Аитов: Зомбирование — мощный психологический тренд. В гипнотическом состоянии человека можно заставить делать что угодно, и оспорить такие транзакции трудно. Существуют нормы, позволяющие оспорить несанкционированный перевод, но если человек добровольно выполняет инструкции мошенников — это сложнее.
Признаки зомбирования тонкие: систематические призывы перевести все вклады на «безопасный счёт», собирать средства с разных банков через сервисы быстрых платежей, чтобы потом перевести все в одну крупную сумму. Это облегчает работу мошенников.
Что должны делать банки? Беречь клиента, ставить его «на карандаш», приглашать для очной беседы и убедиться, что он не находится под воздействием манипуляций, прежде чем разрешать крупную операцию.
— Если говорить о каналах информации мошенников, хотелось бы остановиться на мессенджерах. Насколько они опасны? И если появится национальный мессенджер, будет ли он безопаснее?
Сафиуллин: Стопроцентной защиты нет. Если мессенджер пока мало используют мошенники — это вопрос времени, ключи подберут. Нужно понимать: рано или поздно вам позвонят и через новый сервис.
Если основной канал вывода денег — криптовалюта, то главный канал привлечения жертв — именно мессенджеры. Пирамидам важно быть «видимыми»: если вы не услышите о них, схема не заработает.
Перед праздниками, например, особенно активна романтическая схема. Вам звонит «красивая девушка», рассказывает историю, флиртует, вызывает доверие и плавно переводит разговор к инвестициям: «многие зарабатывают, и ты сможешь». Деньги потом уводят через криптовалюту. За «девушкой» обычно стоит целая команда — психологи, консультанты, юристы, которые подстраивают сценарий под жертву.
— И все это с использованием ИИ?
Сафиуллин: Да. Сейчас около 60% таких историй строятся на «любви». Чувство сильное — и пенсионеры, и студенты реагируют одинаково. Слаженная работа команды злоумышленников почти не оставляет жертве шансов.
Аитов: Что касается мессенджеров — контролируемые площадки помогают расследованиям: проще понять, кто и откуда обращается. Но предотвратить мошенничество полностью не сможет никакой мессенджер, даже отечественный.
«Главный рецепт защиты — бдительность и скептицизм»
— Давайте поговорим о правилах цифровой гигиены. Какие главные рекомендации вы бы дали каждому россиянину, чтобы не попасться на удочку финансовых мошенников?
Сафиуллин: Можно пошутить про переход на кнопочный телефон, но реальность такая: цифровые сервисы все равно нужны, поэтому требуется гигиена.
Первое правило — не делать того, что вам не нужно и чего вы не понимаете. Базовый ответ на любой странный запрос — «нет». Мошенники пытаются взволновать или вдохновить, чтобы вы начали суетиться. Не поддавайтесь, обрывайте контакт. Понимаю, что в тревожных ситуациях — особенно если речь о родных — это нелегко.
Второе — следить за инфополем. Понимать, какие схемы сейчас в ходу. Знание механики афер сильно снижает риск.
Третье — продумать защиту заранее: надёжные способы подтверждения операций, безопасные настройки банка, «двойная рука» для транзакций. Почувствовали, что звонит мошенник, — сразу стоп. Никаких переводов, никаких кодов. Все проверяйте только через официальные каналы.
Аитов: Честно: я на себя не особенно надеюсь, жена говорит, что меня легко загипнотизировать. Поэтому особенно важны «вторые руки» — когда доверенное лицо подтверждает операции. Такая возможность появилась в апрельском пакете законодательных поправок: пенсионер или человек, сомневающийся в себе, может назначить того, кто одобрит любую транзакцию от пяти тысяч рублей. Без подтверждения деньги никуда не уйдут — ни на «безопасный счёт», ни ещё куда-то.
Но подход должен быть жёстче: надо заставить банки бороться за клиента. Банки опасаются, что клиенты сами переведут деньги мошенникам, а потом потребуют компенсацию. Случаи возврата средств пострадавшим — единичные.
Я считаю, что банки должны компенсировать украденное. Хищения в прошлом году — около 27–30 млрд рублей, а внеплановая прибыль банков — около трёх триллионов. Один процент! Если бы его направили на компенсации, это был бы подарок гражданам, а банки почти не заметили бы.
У нас же банки сейчас экономят на защите. Коды в СМС — это, по сути, просто текст, но ими подтверждают операции. Между тем уже давно существуют технологии, которые жёстко привязывают подтверждение к устройству клиента, но их внедряют медленно. Если банки начнут отвечать рублём за потери клиентов, прогресс в борьбе с мошенниками ускорится.
— Мы обсуждали самые распространённые схемы этого года. К чему гражданам готовиться в следующем? На что обратить внимание?
Сафиуллин: Инфоповодов много, мошенники их мониторят: уплата налогов до 1 декабря — всплеск схем, «чёрная пятница» — ещё один, Новый год — «Айфоны» за четверть стоимости». Мошенники готовят все заранее.
Что нас ждёт? Искусственный интеллект продолжит своё «победное шествие». Его роль в обмане людей усилится: примерно половина мошеннических ресурсов уже работает по ИИ-шаблонам. Будут развиваться и криптовалютные схемы.
Все, что приносит мошенникам прибыль, живёт долго. Классические пирамиды тоже останутся, хотя и в меньшем масштабе. Есть «пирамиды-монстры», работающие годами, — с ними крайне трудно бороться. Главный рецепт защиты — бдительность и скептицизм. Если вы ими владеете, вас трудно подцепить. Ну и шутка про кнопочный телефон всегда актуальна…
Аитов: Соглашусь: бдительность важна. Ещё нужна финансовая мотивация у банков. Если обязать их компенсировать похищенные у граждан средства хотя бы в пределах одного процента годовой прибыли — миллион граждан встретят Новый год не с пустыми кошельками.
Такой механизм работает за рубежом: если клиент заявляет, что его «зомбировали» и он перевёл деньги под влиянием мошенников, банк обязан вернуть ущерб — поровну между банком-отправителем и банком-получателем, в пределах установленной суммы. Если подобное появится у нас, это заставит банки реально инвестировать в защиту, а не экономить на безопасности.