Тревогу одним из первых забил екатеринбургский историк Олег Новоселов, автор телеграм-канала "Репрессии в Свердловске". "Екатеринбургские исследователи сегодня получили устные сообщения о том, что дела репрессированных, хранящиеся в Государственном архиве административных органов Свердловской области, теперь будут выдаваться исключительно родственникам репрессированных, - сообщил Новоселов 26 сентября в своем телеграм-канале. - Таким образом, проведение исследований политических репрессий станет невозможным".
В следующие дни исследователь дополнил свой пост: "В других регионах люди тоже уже столкнулись с отказом в предоставлении дел репрессированных... Побывал сегодня в ГААОСО (Государственный архив административных органов Свердловской области. -). Работники архива подтвердили, что дела репрессированных теперь будут выдаваться только при подтверждении родства".
По данным Новоселова, архивисты ссылаются при этом на приказ Росархива №38 от 20 марта 2025 года, утверждающий порядок отнесения документов, хранящихся в государственных и муниципальных архивах, к материалам, "содержащим служебную информацию ограниченного распространения". К таковой, согласно приказу, относится "несекретная информация, распространение которой может создать потенциальную угрозу интересам Российской Федерации".
Однако о том, что с делами репрессированных могут знакомиться лишь их родственники, в приказе архивного ведомства ничего нет. Там вообще нет ни слова о материалах, связанных с репрессиями. Зато есть положение о "перечне служебной информации ограниченного распространения", который - внимание! - "является документом, содержащим служебную информацию ограниченного распространения, и имеет пометку "Для служебного пользования".
Ну, то есть засекречена даже информация о том, что именно засекречено. Так что не стоит удивляться, если спустя некоторое выяснится, что к делам репрессированных нет доступа даже у родственников, независимо от степени родства. Тут уж не до родственников, если речь идет о "потенциальной угрозе интересам Российской Федерации".
Нет, если это такого рода информация и впрямь чем-то угрожает нашим интересам, вопросов нет. Береженого, как говорится, и бог бережет. Но убедительных доказательств существования такой угрозы со стороны документов, подчеркнем, открытых до настоящего момента и не имеющих грифа секретности по сей день, властями до сих пор не представлено.
Публичных разъяснений на этот счет вообще не прозвучало, а "камерные" даны в письме А. Иванова, замначальника департамента письменных обращений граждан и организаций Управления делами Президента РФ, исследователю Василию Редекопу. Впрочем, вследствие обнародования этого послания адресатом его теперь тоже можно отнести к разряду публичных. Но тему оно в любом случае не закрывает.
"Наделение Росархива указанными полномочиями было продиктовано, прежде всего, необходимостью защиты интересов Российской Федерации в условиях беспрецедентного экономического, политического и информационного давления на РФ, - объясняет чиновник. - В частности, необходимостью защиты информации... от искажения исторических фактов и событий либо их ложной интерпретации, либо использования в интересах недружественных государств и территорий пользователями архивными документами, среди которых могут быть, в том числе иностранные граждане, граждане РФ, имеющие гражданство (подданство) иностранного государства (иностранных государств), лица, признанные в установленном законодательством РФ порядке иностранными агентами".
В этом же письме указаны масштабы предмета спора: "В настоящее время на архивном хранении находятся порядка 4,5 млн. открытых архивных дел, содержащих "чувствительную информацию", использование которой может нанести ущерб интересам Российской Федерации".
Но, опять же, ничего не сказано о том, как зловредные иностранноподданные и иноагенты могут навредить российским интересам с помощью открытых еще недавно архивных источников, в том числе - с помощью дел репрессированных. Уж если бы хотели напакостить столь изощренным способом, то, наверное, уже воспользовались такой возможностью. И диверсия была бы налицо.
"Единственный эффективный способ предотвратить искажение исторических фактов, событий и их ложную интерпретацию - максимально открыть доступ к архивам и к архивным документам, - доказывает Василий Редекоп в своем ответном письме чиновнику. - В этом случае искажение вообще невозможно: любой может проверить и опровергнуть.
Во-вторых, политические репрессии в СССР были признаны и осуждены как политическим руководством СССР, так и политическим руководством России. Невозможно использовать архивные документы о политических репрессиях в государстве СССР в недружественных интересах против интересов государства России - другой страны и другого государства. Тем более, Россия признает и осуждает их".
С этим невозможно спорить, и к этому трудно что-то добавить. По мнению исследователей, новые ограничения противоречат закону "Об архивном деле в РФ". Но как минимум они противоречат здравому смыслу. Ну, правда, при том условии, что в отношении государства к этой теме не произошло никаких фундаментальных изменений: и признание факта политических репрессий, и осуждение их сохраняют свою силу. В противном случае запрет на распространение "чувствительной информации" как раз очень логичен.
Обсудить