Востоковед опровергла главный негативный стереотип об Иране

— На Западе представляют Иран (наряду с КНДР и Кубой) страной-изгоем. Действительно ли Исламская Республика является таковой? Есть ли у иранцев союзники и «братские народы»?

— Мнение об Иране как о стране-изгое — всего лишь один из негативных и неправильных стереотипов. На самом деле у Ирана нормальные отношения с большинством стран мира, не только на Ближнем Востоке, но и в Латинской Америке — с Венесуэлой и той же Кубой, например.

Иранское общество очень сильно расколото на верующих мусульман-шиитов, которые уважают свои традиционные религиозные ценности, — таких больше всего. Но есть небольшое, но очень громкое меньшинство, выступающее против исламских традиций и отошедшее от религии предков и многих ценностей: они смотрят на Запад и западный образ жизни с восхищением.

Для первой группы иранцев «братскими народами» считаются прежде всего шииты — по единству религии. При этом большинство иранцев не делят мусульман на шиитов и суннитов и считают своими единоверцами всех мусульман вне зависимости от конфессии.

Например, в Иране в девяностые сочувствовали страданиям боснийских мусульман, за них воевали иранские добровольцы-шииты, хотя эти мусульмане были суннитами.

А если не брать религиозный аспект, в Иране считают близкими по культуре и менталитету народы Южной Европы, например итальянцев. Русские для иранцев — очень вежливый народ, и в этом плане их причисляют к персидской культуре вежливого общения.

— Давайте попытаемся понять, в чем причина очередного разгорания конфликта. Я вижу посты френдов-израильтян, обвиняющих не власти Ирана, а именно народ страны в воинственности, чуть ли не прирожденной.

— Большинство иранцев не хотят войны с Израилем. Другое дело, если речь идет о том, чтобы остановить Израиль в его преступлениях против палестинцев. Многие иранцы действительно в этом случае хотели бы, чтобы Иран или какая-либо другая страна применила силу, лишь бы остановить бесконечные израильские бомбежки Газы и позволить палестинцам вернуться в свои дома. Но это был бы именно ответ на агрессию.

А вот физического уничтожения граждан Израиля не хотят ни простые иранцы, ни иранские власти. Хотя по политическим убеждениям иранские консерваторы не признают Государство Израиль, считают, что оно создано Западом, который поручил Израилю осуществлять убийства и изгнания ближневосточных мусульман и не давать им нормально жить и развиваться.

Но реформаторы в Иране (это более открытое для мира политическое крыло) готовы признать Израиль, если он заключит справедливый мир с Палестиной.

Основатель исламского режима аятолла Хомейни говорил, что, несмотря на преступления «сионистского режима» (так в Иране официально называют Израиль), ни в коем случае нельзя убивать мирных граждан еврейского государства. Об этом, к сожалению, забывают в Израиле.

Что касается того, какие люди в Иране, — опять же многое зависит от религиозности. Но иранцы в принципе любопытны и интересуются окружающим миром, вне зависимости от погруженности в религию. Они хотят мирно жить и работать, фанатиков-радикалов мало, причем есть даже антиисламские фанатики, радующиеся, когда Израиль бомбит Газу и разрушает мечети.

Иранцы в целом любят смотреть западные и русские фильмы, хотя последние пока недостаточно известны, любят слушать иностранную современную музыку, правда, религиозные иранцы тщательно следят, чтобы в музыке и фильмах не было неприличных слов и слишком откровенно одетых персонажей, что часто встречается в западной продукции. Если такие моменты есть, они не смотрят эти фильмы или не смотрят эти конкретные неприличные фрагменты, чтобы не нарушить заповеди. Так же поступают, кстати, и некоторые православные верующие в России.

— Правда ли, что при шахе Иран и Израиль были союзниками и только события 1979 года «всё испортили»?

— Были союзниками, да, но и шахский Иран учитывал, что многие иранцы не хотят отношений с Израилем, но не из-за антисемитизма, а из-за их сочувствия к страдающей Палестине.

Поэтому официальные дипломатические отношения установлены не были до конца 1970-х, хотя фактически израильские дипломаты работали в Тегеране.

В то время активно выстраивались экономические связи, израильские эксперты помогали развивать иранское сельское хозяйство, медицину, особенно стоматологию. Израиль очень сильно нарастил экспорт в Иран, в конце 1970-х израильский экспорт в Иран был больше экспорта в Турцию или Японию. Но была у этого сотрудничества и обратная сторона: израильские спецслужбы готовили кадры иранской охранки САВАК, которая при шахе жестоко преследовала оппозицию.

Конечно, после Исламской революции Хомейни назвал Израиль «преступным образованием» и запретил экономические и торговые связи с еврейским государством — до тех пор, пока не будет решен вопрос Палестины.

Вы меня спрашивали об особенностях менталитета «простых иранцев», так вот, нужно сказать, что Иран состоит примерно из шестидесяти народов и народностей, а титульный народ, персы, составляет только около 50% населения. В Иране проживает много азербайджанцев — 24%, курдов 7%, а также гиляки, мазендеранцы, арабы, туркмены и другие народы. И у всех у них есть свои особенности менталитета и культуры. Но многие элементы культуры их объединяют. Например, знаменитая вежливость, или таароф, характерна для всех иранских народов: перед каждой просьбой принято извиняться, принято извиняться за предоставленные неудобства, реальные или просто предполагаемые, люди часто спорят, кто первым войдет в дверь или в лифт.

Но, к сожалению, на дорогах от вежливости ни остается и следа: машины мчатся, не признавая ПДД, да и само государство очень слабо регулирует дорожное движение, с чем связано множество трагедий и смертельных аварий.

Также, говоря об особенностях менталитета иранцев, надо выделить их любовь ко всему красивому и к выдающимся произведениям искусства и литературы, что опять-таки сближает их с итальянцами. Персидский поэт Хафез XIV века считается одним из величайших поэтов в мире.

Еще нельзя не упомянуть традиционное восточное гостеприимство иранцев, которое отмечают все побывавшие в Иране путешественники и туристы.

— Несут ли удары по Ирану угрозу иранской культуре?

— Если ситуация будет эскалироваться, то да, может возникнуть угроза объектам культуры. Это будет зависеть от длительности израильских атак. Пока я не имею сведений, чтобы пострадали значимые культурные объекты.

— Зато пострадали российские культурные проекты на территории Ирана: вспомним недавнюю спешную «эвакуацию» творческих коллективов на родину…

— В любом случае сотрудничество с Россией в области культуры и музыки пока очень сильно отстает от крепких связей в области политики. Даже торговые отношения оставляют желать лучшего, несмотря на их развитие в последние годы.

Но в России существует Иранский культурный центр, знакомящий посетителей с достижениями иранской культуры, музыки, живописи (в Иране нет запрета рисовать, в отличие от мусульман-суннитов) и каллиграфии — это особая сторона иранского искусства.

Отдельно хочу отметить усилия центра по распространению и популяризации персидского языка. В России мало кто знает, что персидский язык близок к русскому, что учить его на бытовом уровне гораздо легче, чем английский, французский или немецкий язык.

— Приведите примеры языковых совпадений.

— Сравните: будан — быть; дадан — дать, девист — двести, ман — меня, дерахт — дерево. И даже мушь — мышь.

— Лана, считаете ли вы, что Ирану нужна либерализация общественной жизни, реформы? Или страну нужно оставить в покое? Каким вам видится будущее страны и выход из нынешнего кризиса?

— Ирану нужна определенная либерализация, но осуществлять ее должны точно не Запад и не зависимые от Запада правители, это должен быть естественный и созревший изнутри запрос на перемены у большинства народа.

Мне кажется, президент Масуд Пезешкиан уже отвечает на этот запрос: при нем полиция нравов далеко не так лютует, как раньше. И молодые девушки вздохнули свободнее. Еще он улучшает права суннитов — крупнейшего религиозного меньшинства, добивается расширения языковых прав национальных меньшинств, чтобы было больше книг и газет на азербайджанском и курдском языках, например. Пока судить об успехах рано, но отдельные успехи уже есть — губернатором провинции Курдистан впервые за столетие назначен курд-суннит. Нужно дать ему больше времени, чтобы эффекты от либерализации стали еще более значительными.

— В соцсетях принято распространять идеалистические картинки в духе Ирана «до 1979 года и после», где слева обычно показываются европеоидные девушки-иранки в светской одежде с книжками, а справа — толпы облаченных в черное фанатиков и фанатичек. Понятно, что подобные посты — всегда манипуляция, но мне нужно экспертное мнение.

— Я не согласна, что изменения Исламской революции можно сводить только к тому, что женщины все стали ходить в закрытых одеяниях и что их лишили всех прав. Это далеко не так. Образованные женщины среднего класса действительно ущемились от этих запретов, и многие уехали на Запад. Но в целом женщины скорее выиграли от революции 1979 года. Например, в 1976 году, при шахе, 80% иранских женщин от 15 до 50 лет были домохозяйками и лишь 3% — студентками.

В 2006 году, через три десятилетия после революции, 55% женщин были домохозяйками и 22% — студентками.

К тому же на внешне благополучных фото Ирана до революции мы не видим деревенских женщин, живших крайне бедно, — у них не хватало повседневной добротной одежды, не то что какой-нибудь модной. Женщины при шахе были заняты на вредных работах, например, занимались ковроткачеством в темных комнатах, работали с утра до ночи, не видели света, получая за тяжелый труд гроши. Этот аспект скрывают те, кто восхищается режимом шаха.

При Хомейни процент женщин, занимающихся тяжелым трудом, стал гораздо ниже. Одновременно при Хомейни в два раза выросло число женщин, занятых офисной работой, хотя они теперь должны были быть в платках, но большинство женщин смирились с этим небольшим ограничением.

В Иране немало женщин-художниц, актрис, профессиональных спортсменок, есть богатые женщины, занимающиеся благотворительностью.

К тому же, несмотря на ограничения, у себя дома светски настроенные иранцы устраивают вечеринки с алкоголем, и женщины там появляются в свободной открытой одежде — и государство не нарушает частное пространство.