Журналист «МК» Илья Легостаев отмечает 55-летие

Составить компанию Илье на каком-нибудь публичном мероприятии - часто нешуточный вызов. «Ба! «Акула пера!», - широко раскрывая объятия, к нему буквально бросаются знаменитости – музыканты, артисты, актеры, продюсеры и прочие медийные личности. Помнят всё! Хотя прошли не просто годы, а практически эпохи. Классический пример афоризма о человеке, который красит место, а не наоборот. Настолько неразрывным с культовой телевизионно-скандально-музыкальной субстанцией остался образ Ильи и его роль в проекте, который был отнюдь не единственным в его творческой деятельности и оставался своего рода лишь приложением и продолжением к основному «проекту» профессиональной жизни – «Московскому комсомольцу», «Звуковой дорожке», а потом и других изданий, таких как журнал «МК Бульвар», или нынешней рубрики «Телебульвар».

Впрочем, упомянутая скандальность в контексте «Акул пера», если и была свойственна иным его соратникам по хищной телеохоте, то вовсе не Илье. Он никогда не бузил, никого не оскорблял, не строил из себя высоколобого сноба. Он вникал. Всегда. Вдумчиво. Анализируя. Сопоставляя. Делая выводы. Приводя доводы и аргументы. Хотя всегда с иронией, которую можно назвать не только легкой, а «вкусной». Именно поэтому, видимо, и остался в сознании многих как олицетворение известного телебренда. Да и сам бренд апеллировал именно к первопричине, к журналистской ипостаси, в которой Илья был и остается подлинной акулой пера. Не в смысле хищной кровожадности, а филигранного умения, как акула в воде, рассекать бурные, а часто и опасные воды океана журналистики.

Стремился ли он к этой судьбе – вопрос риторический. В он начинал курьером в начале 90-х, в годы, когда для любого молодого человека музыка была не просто фоном для развлечения, а сакральной частью мироощущения. Илья не был исключением из этой массы музыкально-озабоченной молодежи, но с той лишь разницей, что видел и ощущал в музыке не просто набор бодрящих звуков, а удивительный и завораживающий процесс рождения магии, того, что называется «предметом искусства».

В молодой и буйной головушке роились мысли, поэтому частенько в паузе между исполнением служебных обязанностей курьера он заглядывал в кабинет, где размещалась «Звуковая дорожка». А там бурлила особенная жизнь, которая была дичью и тайной даже для остальной редакции. Стол ведущего, заваленный дисками, кассетами и музыкальными журналами со всего мира. Звездные гости, вальяжно рассиживающиеся на потертых казенных креслицах (в постсоветских учреждениях тех лет вся меблировка и даже стены были казенно-облезлыми).

Не казенными и не облезлыми были только гости – Виктор Цой и Андрей Разин, Юрий Лоза и Бари Алибасов, Паук из «Коррозии металла» и Роман Рябцев из «Технологии», пышная Татьяна Маркова и будто мираж в пустыне Таня Овсиенко… Поп-рок-сливки того времени. У многих от этого зрелища темнело в глазах и кружилась голова. И многие хотели стать частью волшебства. Тащили в «ЗД» свои опусы и тексты как бы о музыке, но часто - беспомощные и примитивные. И судьба в «Звуковой дорожке» у них так и не сложилась, они нашли применение себе в других ипостасях. Там, где примитив и линейность – доблести в суетливом карабканьи по карьерным колдобинам…

А у Ильи голова вовсе не кружилась. Благодаря своей фирменной (Или врожденной? А, может, приобретенной в результате правильного воспитания и образования) иронии, не говоря уже о самоиронии, он наблюдал за этой движухой, хоть и с нескрываемым любопытством, но осмысленным, вдумчивым и даже насмешливым взглядом. Именно такими и очень быстро стали его тексты, которые он робко предложил «Звуковой дорожке», а «ЗД» с большой радостью не только взяла их тогда как пробу пера, а прикипела к ним на всю оставшуюся жизнь.

Мы этой находке не могли нарадоваться, хотя иные объекты его «проб пера» (с иронией и особенно самоиронией, как известно, у многих звезд проблемы масштаба госчиновников) были недовольны. «Илья, вы ненавидите наше творчество!», - раздавалось порой укоризненно и нервно от иных мэтров и икон вечных жанров и модных стилей. Но высшей наградой были другие реакции – когда, расчувствовавшись почти до слез, творцы «вечного и прекрасного», рассыпались в искренних (нет, не восторгах) благодарностях: «Спасибо за такое вдумчивое отношение к нашему труду». Хотя, помимо заслуженных комплиментов, у Ильи в этих оценках читалась порой и нелицеприятная рефлексия – та самая легкая по форме, но часто жесткая по содержанию ирония. Но честная и, главное, аргументированная. Похвала и благодарность от самих объектов «исследований» – высшее признание, намного более ценное призов, наград, статуэток и знаков качества, которых, впрочем, в творческой биографии Ильи тоже набралась целая коллекция.

Проба пера дипломированного инженера вывела талант Ильи в статус его(пера) акулы, что по сей день украшает страницы «Московского комсомольца» и остается образцом не только искреннего и написанного живым языком отношения к окружающим вещам и событиям (качество, становящееся в последнее время практически раритетной дичью), но и молодости духа, без чего восприятие не только «легкого жанра» категорически невозможно. Оттого, видимо, еще и другой восторг тех, кто бросается с распростертыми объятиями: «Илья, вы не меняетесь! В чем секрет вашей молодости?». Именно в том самом - в молодости духа.

«МК» от души поздравляет Илью Легостаева с красивой датой и желает (помимо, разумеется, здоровья и всех благ) только одного: по-прежнему наслаждаться его красивым, легким, умным и вдумчивым пером!