Певица Ирина Шведова рассказала про гены: «Трофей деда – машина Паулюса»

Она стремительно ворвалась на эстраду на заре 90-х, театрально проживая песни про «Америку-разлучницу» и «Афганский вальс». Благодаря этим хитам об Ирине заговорила страна. Потом была тишина. Спустя 30 лет певица стала села за баранку такси. Ни одному из клиентов она не рассказывала, что когда-то собирала большие залы.

– За рулем вас узнавали?

– Было один раз (смеется), – вспоминает в беседе с певица Ирина Шведова. – Мужчина долго-долго сбоку смотрел, потом говорит: «Ну, где-то же я вас видел! О, вспомнил! Америка-разлучница!» Даже имя мое назвал. «Ну, тогда, – говорю, – вот вам за это приз!» И диск ему подарила со своими песнями.

– Под них вы пассажиров такси возили?

– Нет, я включала хорошую музыку (смеется). Один мужчина, помню, ехал молча, думал о чем-то своем, глядел в окно. Я поставила Рахманинова. Он вышел, совершенно ошарашенный, спрашивает: «Неужели в такси есть такая музыка?» Все привыкли, что таксеры только попсу слушают.

– Пассажиров катали в удовольствие?

– Как сказать… Я зарабатывала деньги на еду. Но, в общем, да. Многие спрашивали, не страшно ли мне? Мол, всякие бывают, и пьяные, и агрессивные, и приставучие. Я люблю людей, и они это чувствуют. Все так радовались, что женщина за рулем! У меня не было плохих пассажиров. С некоторыми вообще не разговаривала, даже их лица не помню, а они моего и подавно: сел и вышел. И ни одному пассажиру я никогда не призналась, что я-де певица, собирала когда-то залы большие. Зачем?

– А как же вас в такси-то занесло?

– Это было первое пандемическое лето, жуткое. Оно ударило по всем. Некуда было деваться. Все творческие профессии оказались невостребованными. И тут я вспомнила, что я потомственный водитель. Мой дедушка, Станислав Томашевский, был личным водителем маршала Рокоссовского. Наверное, гены во мне проснулись, потому что я очень люблю дорогу – двигаться вперед, любоваться природой и архитектурой, узнавать новые места. Еще у меня хобби – если вижу название улицы с фамилией, неизвестной мне – сразу в Интернет, кто да что. Садится пассажир, а я ему и рассказываю, на чьей улице он живет. Многие так благодарили!

– Звезды стесняются признаться в том, что таксовали во время ковида. Кому-то проще было спиться…

– Вот, очень важно то, как человек к этому относится. Поэтому я не делаю из этого секрета. «От тюрьмы и от сумы не зарекайся» – как говорят. Разные бывают ситуации. Из любой есть выход с достоинством. Мне тоже можно было нырнуть в бутылку, или еще куда-нибудь запрятаться. Любая профессия почетна. В такси я получала массу положительных эмоций. Если человек сам считает себя неудачником, то, как и в музыке, перед ним закрываются все двери.

– Неужели вы никогда не отчаивались?

– Я в руки Господа вручаю свою судьбу и иду по ней. Я могу преподавать, быть режиссером или писать музыку. Найду массу дел, даже если нет концертов, мне есть о ком заботиться.

– Нам стало известно, что ваш дедушка с Константином Рокоссовским дошел или, если быть точным – доехал до самого Берлина.

– Да. Дед был очень красивый, статный, добрейшей души человек. Награжден медалью «За боевые заслуги» и орденом Красного Знамени. Как и любой персональный водитель, был практически членом семьи маршала в мирное время, выполнял и бытовые поручения. Его маршал очень любил. После Сталинградской битвы ему достался трофей – автомобиль взятого в плен фельдмаршала Паулюса «Штейр-1500А» повышенной комфортности.

Дед даже оставил свой автограф на стене Рейхстага! Он много жуткого рассказывал про войну, про танковые сражения, про то – как это страшно, когда на тебя прут огромные машины. Как он чудом жив остался. Кстати, папе моему, Игорю Александровичу Шведову, прошедшему всю войну разведчиком и раненому перед самой победой в Берлине, как инвалиду после войны был положен автомобиль. И он рассекал на «Победе»! Она очень помогала ему в журналистской работе. В общем, тяга к машинам у меня наследственная.