Третья Смута России: кто инициировал распад СССР

В конце XX века было две таких безусловных империи, превосходящие остальные либо по площади, либо по населению и отвечающие вышеуказанным требованиям. Речь идет про Россию и Китай. Они приблизительно одновременно встали на путь реформ с целью выхода из того состояния, в которое их загнала власть компартий. Однако результаты реформирования оказались прямо противоположными. В одном случае государство распалось в кратчайшие сроки, в другом оно быстро вышло из кризиса, укрепилось и обогатилось.

В каждом из рассматриваемых случаев понятие «империя» использовалось для анализа происходивших процессов совершенно по-разному. Точнее, в случае Китая про «империю» не вспоминали вообще, хотя он таковой является более двух тысяч лет, а в XVII–XVIII веках его размеры увеличились в 2–3 раза за счет завоеваний; тогда как в 1985–1991 гг. проблемы реформирования исторической России нередко связывались с ее имперским статусом, но особенно часто об этом стали говорить в ретроспективе, как и сейчас в связи с украинским кризисом. То, что в 1991-м представлялось трагической случайностью, ныне уверенно подается как историческая неизбежность. Бессмысленное «все империи рушатся» повторяется как нечто само собой разумеющееся. Но при этом тот факт, что китайская империя не рухнула, не осмысляется никак. Нет речей о том, что Китаю для успешных преобразований желательно было бы избавиться от статуса империи, отпустить Тибет, Синьцзян, Внутреннюю Монголию, другие национальные районы.

Когда Горбачев резко менял курс русской истории, порывал с многовековой традицией и буквально насильно наделял независимостью Таджикистан и Белоруссию, принуждая их элиты к политической активности, тогда Дэн Сяопин не только сберег единство страны, но и возвратил Гонконг и Макао, то есть расширил территорию и население, и не подумал отказываться от Тайваня. По нынешней логике глобалистов, Дэн поступал непродуктивно и анахронично, тогда как Горби — рационально и современно.

Но несмотря на столь разительный контраст в действиях двух лидеров и вытекающих из них последствий, хотелось бы сосредоточиться на том, что две страны объединяет. Если уж Россия и Китай «империи», то они являются «пульсирующими империями» — введем этот термин, учитывая цикличность, присущую их существованию. Китай за свою историю распадался не меньше десяти раз, порой на столетия.

Последний распад империи случился на рубеже 1911–1912 гг. и продлился почти сорок лет, до 1949 года, когда страну объединили коммунисты под руководством Мао, подобно большевикам в России в 1922-м. Важно то, что сползание в политическую раздробленность присуще Китаю на протяжении всей его истории. Но еще более важно то, что всякий раз он воссоздавался как единое государство, и не как небольшое национальное государство (подобно Турции при Ататюрке после Османской империи), а как огромное многонациональное образование без существенной утраты территорий, а коренных земель он не лишался вообще.

В мировой истории только одно государство может с ним сравниться — и это Россия. Как империя, то есть многоэтничное, поликонфессиональное государство, она стала складываться стремительно в середине XVI века, при Иване Грозном. До того загнанная в верховья Волги Русь стала Россией, получив великую реку на всем протяжении после разгрома Казанского и Астраханского ханств. Тем самым был дан старт быстрому расширению на восток, к Уралу и за Урал. Но вскоре, в начале XVII века, случился первый кризис — Смута, когда государство распалось вследствие династических проблем, иностранного вмешательства и ожесточенной внутриполитической борьбы. Однако очень быстро выяснилось, что имперские тенденции были не случайными и пестрое население России больше факторов объединяло, а не разъединяло. Страна возродилась замечательно быстро, менее чем за десять лет.

Следующие три века, несмотря ни на какие вызовы (а они были очень серьезными — и религиозный раскол, потрясший страну от центра и до окраин, и целый ряд затяжных войн с сильными соседями, и крупные восстания, и цепь верхушечных переворотов в XVIII веке, связанных с убийствами и отстранениями монархов), Российская империя никогда не бывала на грани распада (в XVII веке, когда за кратчайшие сроки русские первопроходцы дошли от Урала до Тихого океана, разве не была Россия по факту империей, хотя и не называлась так формально) — напротив, она почти беспрерывно расширялась, дойдя до Калифорнии (Форт-Росс). Но продажа Аляски показала, что руководство страны не имеет целью экспансию ради экспансии и всегда способно добровольно самоограничиться.

Второй распад России случился в 1917 году — не в результате национальных движений или сепаратизма окраин. Он стал следствием кризиса государственного аппарата, отстававшего от требований эпохи массового общества, усугубленного тяготами мировой войны. И хотя к власти пришли принципиальные противники русской исторической традиции, тем замечательнее было то, что они за пять лет воссоздали империю за вычетом небольшого числа территорий и с прибавлением новых в Средней Азии. Урок создания Советского Союза заключался в том, что территориальная общность на громадной площади Евразии не была чьей-то блажью, а являлась объективной тенденцией, следовать которой принуждались даже те, чьей заявляемой целью было ее разрушение. А к 1945 году под руководством грузинского марксиста границы царской империи были не просто восстановлены, но и превзойдены на Западе. И даже две страны, которые проблематичнее всего вписывались в Россию — Польша и Финляндия, — были обращены в неопасных вассалов.

В результате политики, идущей из Кремля и по его побуждению, в 1991 году случился третий распад России. Российские кризисы всегда случались в центре, окраины могли действовать лишь в результате импульсов, идущих из него. Так что собственно к «империи» это имело мало отношения. Не было такого, что в 1985-м генсеку, занявшему свой кабинет, докладывают: «Михаил Сергеевич, Кунаев угрожает отделением Казахстана! Слюньков в Белоруссии еле удерживает сепаратистов», — и Горбачев вынужден идти на уступки республикам. Напротив, именно он провоцировал распад своими действиями, начиная с Алма-Аты в декабре 1986-го, когда ни с того ни с сего назначил первым секретарем компартии союзной республики русского Колбина из Ульяновска, грубо унизив и оскорбив в высшей степени лояльных казахов, создав конфликт на пустом месте.

Отличие третьей Смуты (термин Солженицына считаю в данном случае удачным) от предыдущих заключалось в широком вовлечении зарубежных сил, которое стало возможным ввиду немедленного признания и легализации Москвой распада страны. Сравните с позицией белых генералов в 1918–1919-м о «непредрешении» или с позицией князя Пожарского и гражданина Минина в 1612-м. Именно Горбачев, а затем Ельцин сделали все возможное, чтобы Россия развалилась.

То, что с 1 января 1992 года позиция США и Запада в целом на постсоветском направлении заключалась в формуле «не допустить возрождения исторической России, приучить русских к мысли о независимом существовании 14 республик, укреплять и поддерживать их суверенитет», имело в своей правовой основе именно прецедент создания СНГ по инициативе Москвы. Мол, вы же сами инициировали роспуск России, не кто-то вам это навязал. Это и обусловило затянувшийся по сравнению с началом XVII века и началом XX процесс реинтеграции.

В Китае эпохи раскола страны могли продолжаться веками. Но там участие внешних сил, препятствующих объединению, было минимальным. Сами захватчики, например монголы или маньчжуры, были инициаторами воссоздания империи, подобно большевикам в России. Сегодня Америка мешает реинтеграции только Тайваня, который, собственно, китайским стал лишь в конце XVII века, и это крохотный кусочек Китая. А в случае России — 14 «Тайваней», и они не крохотные, как та же Украина, и военная помощь им на порядок больше помощи США Тайбэю. Три прибалтийских фрагмента уже включены в НАТО.

Подведем итог. Ни Китайская, ни Российская империи не являются случайными порождениями. Они возникли по понятным объективным основаниям, и тот факт, что они подобно Фениксу из пепла возрождались на протяжении своей истории, ясно об этом свидетельствует. Причем историю России вполне можно вести со времен Рюрика, и тогда ее государственности более тысячи лет. Преодоление третьей российской Смуты оказалось более растянутым во времени, чем предыдущие, в первую очередь из-за иностранного вмешательства. Государства Шу и Ба в древнем Китае некому было поддерживать из-за рубежа, и по мере усиления центральной власти они возвращались под власть императора. Государства Армения или Азербайджан сегодня поддерживают Парфию и Рим, если проводить аналогии с тем временем. Парфии и Риму не нужно возвращение династии Хань, ни старшей, ни младшей, им нужен слабый, раздробленный Китай.