Существует правда земная и небесная: рождественская неделя глазами педагога

…Он вошел в кабинет в полном облачении и широко перекрестил пространство моего обитания. С достоинством сел в предложенное кресло, а затем вкрадчивым голосом, но твердо предъявил ультиматум: «Моя дочь не будет посещать уроки литературы в тот период, пока там проходят роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Дочка священника не может изучать это евангелие от дьявола. Вы не возражаете?» Последняя фраза была высказана явно из вежливости. Куда там возражать…

С одной стороны, он родитель, ему и решать. С другой, сегодня не пришелся ко двору Булгаков, завтра отвергнут Л.Н.Толстого, у которого, как помним, были проблемы с ортодоксией. Что останется тогда от русской культуры? Да и вообще, при чем здесь православие? Обскурантизм, иными словами, узость, мракобесие и крайне враждебное отношение к просвещению, не имеющие ничего общего с подлинной верой, возможны в рамках любой конфессии. Но об этом чуть позже.

А пока вспомним слова другого православного священника, убиенного Александра Меня. На вопрос, является ли роман Михаила Булгакова евангелием от Воланда, он заметил: «Роман имеет к Евангелию весьма отдаленное отношение. Это не трактовка, не интерпретация, а просто другое и о другом. Видимо, Булгаков сделал это сознательно. Его прежде всего интересовала тема человека, «умывающего руки». Это огромная трагическая тема всего XX века. Никогда еще это невинное занятие не принимало столь зловещего характера и таких широких всемирных масштабов».

…Тем не менее вступать в философско-религиозный диспут со священнослужителем я не стал и дал согласие на временное непосещение его дочерью уроков литературы. Впрочем, его молитвы были услышаны. И сегодня это произведение заменено в школьной программе на «Молодую гвардию» А.Фадеева.

Когда за батюшкой закрылась дверь, я крепко призадумался о том, что же с нами происходит. Да, существует серьезная проблема восстановления утраченной идентичности. Нам всем приходится наращивать корни, искать опору в святынях, без которых не удерживается «ценностей незыблемая скала» (О.Мандельштам). Но почему на этих путях мы чаще всего принимаем за веру отцов их вражду и ненависть друг к другу, а вместо духа вероучения держимся за букву? Так проще. Но простота хуже известно чего. Все по стихотворению И.Бродского:

Входит некто православный, говорит:

«Теперь я — главный.

У меня в душе Жар-птица

и тоска по государю,

Скоро Игорь воротится

насладиться Ярославной.

Дайте мне перекреститься,

а не то в лицо ударю,

Хуже порчи и лишая —

мыслей западных зараза.

Пой, гармошка, заглушая саксофон —

«исчадье джаза».

И лобзают образа

с плачем жертвы обреза…

Впрочем, фанатизмом сегодня грешат представители всех конфессий. На стене в учительской в одной из школ с еврейским национальным компонентом я прочитал распоряжение администрации, запрещающее изучение в начальной школе сказки «Три поросенка» в силу некошерности персонажей.

Постулаты той или иной веры здесь ни при чем. О чем справедливо говорил о. Александр Мень: «Мы выступаем за общечеловеческое единство, но не за единообразие. Звездоносцы все одинаковы. Звездоносцы — это те, кто считает себя истинными коммунистами или истинными христианами, истинными мусульманами».

Пройдут годы, и молодой айтишник выразит ту же мысль в современном формате: «Бог — один, провайдеры разные». Форма, в которой высказано это здравое суждение, современна, но сама мысль не нова. Ее впервые провозгласил Пико делла Мирандола в «Речи о достоинстве человека» в 1485 году.

«Вернувшись в Италию, Пико предложил всем желающим философам выйти с ним в Риме на интеллектуальный поединок, обсудить «900 тезисов», в которых была сформулирована очень неожиданная для тогдашнего общества мысль: в каждой религии есть своя правда, в каждом взгляде на мир надо искать что-то полезное. Вместо того чтобы идти стенка на стенку, следует собрать всю совокупность знаний, накопленных людьми. Призыв Пико делла Мирандолы прозвучал во всех интеллектуальных центрах страны. Автор «Тезисов» брал на себя оплату дороги всех участников в оба конца.

Диспут должен был начаться с речи Пико. Она опубликована уже после его смерти под названием «Речь о достоинстве человека». Это манифест его уникального разума, призыв к человечеству. Все философские системы и религиозные учения имеют право на жизнь, если они заняты поисками истины. «Ведь как просто», — сказал бы Лев Николаевич Толстой.

Затея Пико делла Мирандолы обеспокоила папу римского Иннокентия VIII. Он высказал сомнение в том, что столь молодой философ может подавать подобные заявки. Затем назначил комиссию для проверки содержания тезисов на предмет ереси. Расцвет инквизиции был еще впереди, но в Европе с XIII века активно действовала контрреформация. Подозрение в ереси звучало очень страшно.

В том же году комиссия объявила, что изучила все 900 тезисов и 13 из них сочла еретическими. Пико следовало, конечно, признать свои ошибки и сказать, что он обязательно исправит эти 13 тезисов. Но бесстрашный юный философ в следующем, 1487 году написал «Апологию» — текст в защиту своих тезисов. А это уже был вызов. В ответ папа объявил еретическими все 900 тезисов Пико делла Мирандолы».

Сто лет спустя, в 1589 году, была подписана Утрехтская уния. Это военно-политическое объединение северных провинций Нидерландов, направленное против испанского владычества. Она положила начало созданию независимого государства на севере страны. В основу документа была положена веротерпимость, признание за каждой религией права на жизнь. В результате голландская нация формировалась из коренных жителей северных областей, немцев, французов и евреев, которые, спасаясь от гонений в Испании, нашли приют в Нидерландах.

Положенная в основу строительства нового государства толерантность привела к его процветанию. Чего нельзя сказать об Испании с ее законами «О статусе чистоты крови». Расовое законодательство там было выработано с помощью христианской терминологии. Крах государства, разъедаемого ржавчиной инквизиции, был неизбежен. Спустя века, 15 сентября 1935 года, в нацистской Германии были принят печально известный аналогичный «Закон о защите крови»…

…Другой батюшка потребовал от меня прекратить преподавание дарвинизма, поскольку он противоречит религиозным взглядам на происхождение человека. И это при том, что и Дарвин, и наш академик Павлов были глубоко верующими людьми; не говоря уже о том, что основоположником генетики был монах Мендель.

Наука — это об одном, а вера — совсем о другом. В поэтической форме это выразила замечательная религиозная поэтесса Зинаида Александровна Миркина.

Качнулся лист сырого клена

И тихо дождь зашелестел.

Душа живет иным законом,

Обратным всем законам тел.

Это замечательная поэтическая формула. Никто не может бегать по потолку, игнорируя законы всемирного тяготения, а вера, она о другом — о жизни души.

Учебники истории любой страны переполнены мифами, ибо их задача — патриотическое воспитание граждан. Учитель, сталкиваясь с такой трактовкой истории, зафиксированной в учебниках, попадает в двусмысленное положение. Если начать опровергать эти мифопоэтические толкования истории, то мы рискуем не сформировать у детей национальную идентичность и тем самым породить цинизм и недоверие к истории в целом. В самом деле, если история состоит из сказок для взрослых, то занятие ею — дело бессмысленное.

С другой стороны, если транслировать на детей все эти мифы, учитель рискует тем, что, к примеру, в гимназическом классе встанет «ботаник» (так школьники именуют юных интеллектуалов), вхожий в Интернет, и изобличит учителя во лжи. Как быть?

Спасительной формулой, выводящей современного педагога из тупика, примиряющей духовную реальность с правдой земного течения событий, является «предание гласит». При ее применении напрочь отпадает необходимость как во лжи, так и в буквоедском разоблачении осветляющих душу мифов. Проявляются объем бытия и историко-культурная целостность его восприятия. Что страшного в том, что мы не находим документальных подтверждений благословения будущих героев Куликовской битвы Сергием Радонежским? Предание не случайно фиксирует духовный факт сопряжения современниками высочайшего морально-религиозного авторитета старца с судьбоносным событием российской истории. Само по себе это соотнесение в памяти народа, наглядно демонстрируя нерасторжимость внутреннего и внешнего существования человека в истории и культуре, может стать предметом специальных разговоров с учащимися, разговоров о важном. Сказанное в полной мере относится и к событиям не столь древним.