Сталин-курильщик имел свои «ноу-хау»: все о никотиновой привычке великого вождя

Когда будущий «хозяин Кремля», 145-летие которого мы отметили, пристрастился к табаку? Сам нынешний юбиляр никаких комментариев на сей счет не оставил. А те, кто знал его, кто занимался изучением биографии, расходятся во мнениях.

По одной из версий, со ссылкой на рассказы дочери Иосифа Виссарионовича Светланы Аллилуевой, тогда еще Коба Джугашвили начал активно дымить, будучи отправлен на поселение в Сольвычегодск, а это 1908–1910 годы. Сохранились фотографии, сделанные во время ссылки будущего генсека в Туруханском крае (1913–1916), на которых можно увидеть папиросу у него в руке. А вернувшись из Сибири, Коба уже вовсю «кочегарил» свою трубку.

Без спички нет привычки

В период нахождения ИВС на вершине власти сталинский курительный арсенал был достаточно разнообразен. Например, на Ближней даче чуть ли не в каждом помещении, где мог появиться «хозяин» (даже в бане), припасали коробки папирос, пачки табака, сигары, а еще спички, трубочистки, пепельницы...

В приоритете у него были трубки.

«Судя по фотографиям, Иосиф Виссарионович не пользовался экзотическими, вычурной формы экземплярами, — пояснил интересовавшийся темой Вячеслав Борисов. — Хотя ему часто дарили всякий эксклюзив (например, по воспоминаниям знаменитой летчицы Марины Расковой, после своего рекордного маршрута их женский экипаж при встрече со Сталиным преподнес трубку, вырезанную нанайскими мастерами из моржовой кости. — А.Д.). Вождь предпочитал классику, причем небольшого размера. Большинство его трубок — это так называемые полубенты, с чубуком и чашей, которые образуют угол 45 градусов. Такой «девайс», имеющий малый вес, ему было удобно держать в зубах, оставляя руки свободными для письма, для перелистывания бумаг на столе…»

Среди трубок «хозяина Кремля» — и отечественные изделия, и модели известных зарубежных фирм.

Теперь о трубочном табаке. Порой Иосиф Виссарионович использовал советскую продукцию (естественно, самого высокого качества). Однако имелись у него пристрастия и не столь патриотические. Например, лидер болгарских коммунистов Георгий Димитров, приехав в 1936 году в Москву, преподнес Сталину подарок: большую упаковку американского табака. По воспоминаниям Димитрова, гостеприимный хозяин остался очень доволен.

Среди фаворитов вождя были помимо трубок и уже основательно забытые ныне папиросы «Герцеговина Флор». Они появились еще до революции. Известный предприниматель, хозяин «Товарищества табачной фабрики С.Габай», для производства такой элитной продукции завозил с балканских плантаций особый сорт табака. Причем листья подвергали дополнительной весьма трудоемкой механической обработке: у каждого удаляли черешок, тянущийся к стеблю, и крупные прожилки, оставляя лишь тонкую соединительную ткань. Производство товара высшего сорта перекочевало из царской России в советские времена. Есть упоминания о том, что на фабрике коробки, предназначавшиеся для отправки товарищу Сталину, выпускались под неусыпным контролем чекистов.

Для прикуривания Иосиф Виссарионович пользовался только спичками — никаких зажигалок. Однако порой данный атрибут повседневного быта подводил «отца народов»: спички ломались, не загорались или моментально тухли.

Сохранилась история, как однажды «хозяин», которому надоели подобные капризы немудреных изделий, распорядился вызвать в Кремль руководителей всех спичечных фабрик. Когда директора расселись за большим столом в его кабинете, Иосиф Виссарионович не торопясь набил трубку и после этого взял из ящика стола коробок со спичками. Чирк! Не загорелась. Достал другую коробку. Чирк! Вспыхнула и потухла. Достал третью… Четвертую… Лишь с шестой или седьмой попытки табак удалось-таки поджечь. После этого генсек взглянул на собравшихся очень выразительно: «Вам все понятно?» На этом аудиенция и закончилась. Сталинский методический прием сработал идеально: уже вскоре советские спички стали едва ли не самыми безотказными в мире.

Не утихают споры о некоторых «ноу-хау» Сталина-курильщика.

Едва ли не главной его фишкой было употребление папирос для набивания трубки. Данная процедура увековечена во многих литературных произведениях, в художественных фильмах: Иосиф Виссарионович открывает коробку, берет оттуда папиросу и, разломив, вытряхивает табак в чашу своей трубки. Дотошные исследователи даже подсчитали, что на одну трубочную заправку ему требовалось распотрошить две папиросины.

Однако, по мнению некоторых специалистов, такой прием вряд ли мог часто использоваться Генералиссимусом: вероятно, лишь в случаях, когда под рукой не оказывалось настоящего трубочного табака. Оппоненты поясняют, что в идеале табак для папирос и для трубок должен отличаться по своему внешнему виду – в частности, трубочный состоит из фрагментов большего размера, и это обеспечивает оптимальный режим его сгорания в камере. Впрочем, существует и контрдовод. Кое-кто из раскапывателей истории высказал предположение, что для Сталина могли делать особые папиросы, предназначенные именно для его любимого метода: мол, их гильзы набивали табаком более крупной нарезки – специально под трубку.

Есть упоминания о другом сталинском способе набить носогрейку, который применялся гораздо реже папиросного. Генсек якобы брал сигару, ломал ее на части и один из кусков «гаваны» утрамбовывал в чаше трубки.

«Здесь курить запрещено!»

Будучи хитроумным политиком и полноправным руководителем страны, Сталин умело использовал свою вредную для здоровья привычку при общении с зарубежными лидерами, со своими ближайшими соратниками, с военачальниками и директорами флагманов производства.

В любой момент разговора на самом высоком уровне Иосиф Виссарионович мог взять паузу для размышлений или для того, чтобы оказать этим тайм-аутом психологическое воздействие на собеседников, заставить их нервничать. Внешне выглядело это вполне естественно: «отец народов» отвлекался, чтобы сделать глубокую затяжку, а то и вовсе начинал неспешно набивать табаком трубку или раскуривать ее.

Некоторые из регулярно встречавшихся со Сталиным даже определили систему примет, своеобразный маркер его настроения, главным элементом которого являлась именно трубка. Например, если «хозяин» приглаживает усы мундштуком, значит, он доволен происходящим. Если расстался с дымительным прибором, положив его на стол, — плохи дела: сердится, может отчитать по полной.

Неординарные табачные ситуации возникали на встречах лидеров держав-союзниц, состоявшихся во время Второй мировой.

Личный переводчик генсека Валентин Бережков вспоминал о Тегеранской конференции, прошедшей на исходе осени 1943-го: «Он был в маршальской форме, но, как и всегда, неряшлив: в мятых брюках и в своих неизменных кавказских мягких сапогах. Курил не трубку (врачи ему запретили), а папиросы… Сталин снова стал прохаживаться по комнате, погрузившись в размышления. Через несколько минут дверь открылась, и слуга-филиппинец вкатил коляску, в которой… сидел Рузвельт… Сталин предложил Рузвельту папиросу, но тот, поблагодарив, отказался, вынул свой портсигар, вставил… сигарету в изящный мундштук и закурил. «Привык к своим, — сказал Рузвельт, обезоруживающе улыбнулся и, как бы извиняясь, пожал плечами. — А где же ваша знаменитая трубка, маршал Сталин, та трубка, которой вы, как говорят, выкуриваете своих врагов?» Сталин хитро улыбнулся, прищурился: «Я, кажется, уже почти всех их выкурил. Но, говоря серьезно, врачи советуют мне поменьше пользоваться трубкой. Я все же ее захватил сюда и, чтобы доставить вам удовольствие, возьму с собой ее в следующий раз»...»

На первом этапе Потсдамской конференции, где Англию представлял старый знакомый Иосифа Виссарионовича Черчилль, этот британский лидер как-то во время паузы в заседаниях угостил советского генсека своими любимыми сигарами. Наш вождь не стал отказываться. Глядя на «дядюшку Джо», дымящего буржуазным куревом (в СССР любили изображать на карикатурах западных капиталистов с сигарами во рту), сэр Уинстон шутливо пожалел отсутствовавших на тот момент в помещении фотокорреспондентов: «Они могли бы сделать сенсационные кадры: «под влиянием Черчилля Сталин даже перешел на сигары». Однако кубинские табачные «торпеды» не помогли. Уже день спустя этому «повлиявшему» политику пришлось покинуть конференцию: его заменил вновь назначенный на пост английского премьер-министра Клемент Эттли.

Весьма пикантная история случилась в далеком 1939-м, когда товарищ Сталин решил посетить павильон «Грузинская ССР», который заканчивали строить на территории Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (в будущем ВДНХ).

Понимая, что для вождя павильон родной ему союзной республики представляет особый интерес, руководители ВСХВ пригласили генсека взглянуть на уже почти готовое здание, оценить его, может, высказать какие-то пожелания… Сталин согласился, однако точного времени приезда не назвал. Держать рабочих долгое время в постоянном напряжении из-за высочайшего визита и устраивать показуху было не велено. Потому народ, задействованный на этом строительном объекте, трудился в своем обычном режиме. А с учетом того, что появление кремлевского начальства все откладывалось, о нем даже стали забывать.

Но Иосиф Виссарионович все-таки выкроил время для посещения «Грузинской ССР». Подъехал к павильону без всякой помпы, вошел в вестибюль в сопровождении лишь нескольких человек. Работяги внутри на таких скромных гостей даже внимания не обратили, продолжая каждый делать свое дело. Сталину подобная естественность обстановки понравилась. Решил не спеша обойти затейливо оформленные помещения, осмотреть их… Ну как не закурить во время такой прогулки? Иосиф Виссарионович достал трубку, привычным жестом чиркнул спичкой… И вдруг послышался строгий окрик: «Извините, товарищ, но здесь курить нельзя! Кругом дерево, искра упадет — и полыхнет все!»

Оказалось, бдительность проявил охранник, которому поручено было следить за соблюдением мер противопожарной безопасности. Полумрак, царивший в вестибюле, помешал ему сразу узнать человека, портреты которого знакомы любому советскому гражданину. А когда понял, кому именно сделал строгое внушение, было уже поздно. Мужик чуть сознания не лишился от страха. Но Сталин без всяких возражений продемонстрировал дисциплинированность. Молча сунул нераскуренную трубку в карман и зашагал вглубь строящегося павильона.

На следующий день дотошный охранник остался дома с нервным срывом. Бедолага ежеминутно ждал, что за ним приедут товарищи на черном воронке. Однако вместо них чуть позже появился бригадир и велел выходить на работу: «Из Кремля начальству звонили, фамилией твоей интересовались. Грамоту тебе велено вручить. За добросовестный труд и ответственное отношение к исполнению служебных обязанностей по охране важного объекта!»

Голова Наполеона для генсека

В общей сложности курительный стаж ИВС насчитывает почти полвека (бесчисленные никотиновые сеансы, конечно, пагубно сказались на здоровье, а в конце концов, как считают специалисты, могли спровоцировать приступ, оборвавший жизнь Генералиссимуса). С возрастом он вынужден был ограничивать себя в этой привычке: самочувствие уже не позволяло дымить как прежде.

Сперва по настоянию медиков он перестал курить трубку (вред от нее считали более серьезным), а вот их настоятельные просьбы отказаться и от папирос все-таки игнорировал. При этом Генералиссимус даже старался засекретить такие нарушения предписанного ему режима.

В книге «Ближняя дача Сталина» приведены воспоминания бывшего коменданта резиденции вождя возле Кунцева. Он обратил внимание на одно из окон Малой столовой: «У этого окна внизу, в правой стороне, была форточка. В последние годы Сталин по давней привычке открывал ее, брал со столика папиросы и курил, а пепел стряхивал в форточку, а не в пепельницу, так как в это время врачи уже запретили ему курить. Дежурные офицеры постоянно находили табачный пепел в окне: дело в том, что за форточкой была прикреплена сетка от насекомых…»

Впрочем, за несколько месяцев до смерти Иосиф Виссарионович перестал курить даже папиросы.

О таких переменах написала в своих воспоминаниях дочь Светлана: «Видела его последний раз в декабре 1952 года, он плохо выглядел в этот день… Странно — отец не курит… У него красный цвет лица, хотя он обычно всегда был бледен».

Заядлому любителю подымить, конечно, подобный излом повседневной жизни давался очень трудно. Сталин пробовал смягчить установленное самому себе табу, иногда играя в курение. Крутил пустую трубку в руках, порой мог пососать ее мундштук. Время от времени открывал коробку «Герцеговины», доставал оттуда папиросу, разминал табак в пальцах, нюхал столь привычный запах… И выбрасывал распотрошенный объект вожделения в пепельницу.

Сколько всего у «отца народов» имелось трубок, так и не удалось подсчитать. Да и вряд ли это возможно. Ведь на протяжении тех десятилетий, что Джугашвили-Сталин пользовался подобными курительными устройствами, их у него перебывало множество. Какие-то были прописаны в кремлевском кабинете, на Ближней даче, в других резиденциях и потому сохранились, попав затем в музейные витрины. Некоторые пришли в негодность и оказались списаны, с другими вождь расстался случайно, по забывчивости…

Именно такую потеряшку Генералиссимуса корреспонденту в свое время довелось держать в руках. Раритет сберег Савелий Колмановский — редактор, сценарист теле- и радиопередач, а кроме того владелец одной из лучших в стране коллекций трубок.

«Вот мемориальный экземпляр, — указал Савелий Абрамович на внешне ничем не примечательную трубку. — Она принадлежала раньше самому товарищу Сталину и была забыта «хозяином» году эдак в 1950-м на даче у одного из руководителей Министерства авиационной промышленности Александра Медникова, которого он посетил. Сам Иосиф Виссарионович пропажи так и не хватился, поскольку трубок у него было много. А напомнить генсеку об этом Медников, видимо, не решился: мало ли как отреагирует Сам... Долгие годы сталинский сувенир хранился в том доме за семью печатями, прежде чем попал ко мне».

Известно, что на аукционе в 2021 году была продана трубка, якобы принадлежавшая Сталину (впрочем, документальных подтверждений этого продавец не предоставил). Лот ушел к новому владельцу за 400 тысяч рублей.

Увидеть стопроцентно сталинские экземпляры можно на родине «вождя народов», в музее грузинского Гори, в экспозиции нескольких московских музеев и мемориальных объектов. Самое богатое собрание подобных предметов хранится в Музее современной истории России. Правда, данные экспонаты не совсем правильно называть «трубками Сталина». Ведь генсек их даже никогда не видел, хотя формально являлся владельцем. Дело в том, что многочисленные эти курительницы являются подарками Иосифу Виссарионовичу к его 70-летию, которое праздновалось зимой 1949-го. В преддверии юбилея со всей страны и из-за рубежа на имя руководителя СССР поступили тысячи презентов. И почти все Генералиссимус распорядился отправить в музеи.

Среди подарков немалое количество трубок, есть и весьма необычные по форме, по материалам, из которых изготовлены. Хотя вряд ли такие эксклюзивы можно с удобством использовать по их прямому назначению.

Например, лидер венгерских коммунистов Матьяш Ракоши прислал экземпляр с чашей, выглядящей как голова Наполеона. У другой трубки, отправленной в Москву семьей погибшего в немецком концлагере антифашиста Гидона, этот элемент выполнен в виде кулака. Очень своеобразно смотрится конструкция из минерала сепиолит, где чубук вырезан в форме лапы орла, а чаша — в форме яйца, которое держит эта лапа. Заокеанские почитатели «дядюшки Джо» решили осчастливить его «американским колоритом» — презентовали трубку, изготовленную из кукурузного початка (такие были очень распространены когда-то среди бедняков — темнокожих жителей Штатов, позже популярные в народе самоделки заменила уже заводская продукция). В числе подарков Сталину есть также уникумы из черного дерева (постаралось общество китайско-советской дружбы), из фарфора, из серебра…

Отдельно стоит упомянуть хранящуюся в коллекции музея трубку под названием «Сталин и Рузвельт играют в шахматы». Ее отправили кремлевскому вождю члены американской сборной по шахматам на память о радиотурнире между командами США и СССР, состоявшемся в 1945-м (в тех заочных поединках победу одержали россияне со счетом 15:5). Чубук украшен скульптурной композицией, показывающей лидеров двух стран за игрой в шахматы. Причем «лучший друг гроссмейстеров» изображен с трубкой в руке.