Мелкие фермерские хозяйства могут оставить без домашней птицы: чем это грозит рынку

Проект таков, что практически запрещает держать птицу везде, кроме крупных птицефабрик. Где, по мнению ветеринаров, налажен жесткий контроль за питомцами. А если кто из частников или фермеров задумает держать у себя курочек, то в строго изолированных помещениях.

Что предлагается? Во-первых, коль скоро грипп — то полная изоляция. То есть запретить открытое содержание сельхозптицы всем, кроме сертифицированных органических производителей. Их по всей стране можно пересчитать по пальцам. Такое количество само по себе указывает на краснокнижность органической птицы.

Для всех остальных: вышла курица из курятника — караул! А если еще не одна, а с гусем… Совместное содержание разных пород и видов категорически не допускается. А вот если сидят они по клеткам взаперти — это порядок.

Между прочим, как говорят специалисты-аграрии, в данной редакции правила противоречат указу президента РФ от 02.11.2023 № 818 «О развитии природоподобных технологий в Российской Федерации». В указе главы государства подчеркнута роль природоподобных методов сельского хозяйства «в повышении конкурентоспособности, достижения национальных целей и реализации национальных приоритетов».

Вряд ли стоит говорить о том, что сложно найти что-то менее природоподобное, чем выращивание птицы в закрытых помещениях, без доступа к естественной природной среде, солнцу, зелени, с ограниченной подвижностью и без полноценной физиологии.

Одновременно именно открытое выращивание птицы, с доступом к естественной среде — шаг в направлении большей природоподобности. Введение новых правил закрывает путь не только к развитию, но и к существованию природоподобных, противоположных промышленному, методов хозяйствования.

Сколько куриц в одной корове

Ветеринарные правила вводят новые критерии определения размера такого хозяйства: малое — до 51 птицы, среднее от 51 до 999 птиц, крупное — свыше 999.

Тем, у кого 1000 и более птиц, предписываются единые правила — как на птицефабриках, где в одном помещении содержатся десятки и сотни тысяч птиц.

Любому городскому жителю, владельцу пуделя или кошечки, понятно, что тысяча птиц — это невообразимо большое количество. Но давайте померим их, птиц, с коровами. Курица весит 2 кило, корова 500. То есть крупный скотопромышленник начинается от 4 коров. Сто с лишним лет назад, в царской России, каждая 5-я сельская семья владела 3 и более коровами. А в Сибири каждая третья семья владела четырьмя и более лошадьми и тремя и более коровами! Вряд ли десятки миллионов сельских семей в те далекие времена считали себя ровней агрохолдингам.

Хозяйство, содержащее 1 тысячу птиц, может рассчитывать на выручку от 400 до 900 тысяч рублей от продажи, при ежемесячном обороте это 5–10 миллионов рублей выручки в год. Хотя согласно Федеральному закону от 14.07.2007 № 209-ФЗ предприятия с годовой выручкой до 120 млн рублей относятся к микропредприятиям, до 400 млн — к малым предприятиям. Таким образом, новые правила занижают порог отнесения хозяйства к микропредприятиям в 10–20 раз, а к малому предприятию — в 40–80 и более раз!

Из этих же соображений необходимо подчеркнуть роль птицеводства как возможного первого шага к сельскому хозяйству для тех, кто решит им заниматься. Нелегко сразу решиться на покупку даже одной 40-килограммовой овцы или козы, полутонной коровы и уж тем более целого стада!

А стайка птиц, несколько десятков яиц в день, помогут сделать этот шаг без излишнего риска — и значит, большему количеству людей.

Третий аргумент: события прошлого года, когда ситуация на крупных предприятиях привела к росту цен на куриное мясо и яйцо на 30%, наглядно показала, что крупные предприятия могут быть одновременно подвержены единому риску и могут вызывать цепную реакцию по всему рынку.

Это значит, что для устойчивой системы продовольственной безопасности важно иметь сбалансированную структуру предприятий разных форм собственности, разного размера и направленности, балансирующих риски друг друга. Важным компонентом этой системы должны оставаться как личные подсобные хозяйства, так и микро-, и малые фермерские хозяйства.

Воробей не проскочит

Россия — самая большая страна на планете, с необъятными просторами, которые должны быть населены людьми, живущими на земле, в деревнях и селах. Выращивание домашней птицы наряду с другими видами животноводства — как для себя, так и для приезжающих из городов соотечественников, — это краеугольный камень, удерживающий традиционный уклад жизни.

Недаром каждый россиянин знает сказку про Курочку Рябу, знает о дилемме про курицу и яйца. Нужна ли нам страна без этой сельской жизни, без гуляющих по подворьям кур, без ежеутреннего крика петухов? Не шаг ли это к тому, чтобы стать Иванами, не помнящими родства?

Но давайте отбросим лирику и обратимся к конкретным проблемам: заболеваемости и смертности промышленного поголовья птицы.

Основными причинами смертности от птичьего гриппа являются слабый, практически нулевой иммунитет, сопротивляемость болезни, высокая скученность промышленной птицы и дикие перелетные. Отсутствие иммунитета приводит к высокой смертности, скученность — к мгновенному распространению в рамках одного цеха птицефабрики.

В подтверждение этому дикие птицы, которые являются резервуаром и разносчиком вируса, от него, как правило, и не болеют. Болезнь у них проходит в субклинической форме, без серьезных симптомов. Они-то умеют выживать в естественных условиях!

Домашняя, фермерская или выгульного содержания сельхозптица не залетает, не приходит, не пробегает по территории птицефабрик. И не может заразить своих птицефабричных родственников. А если бы и залетала, заходила, пробегала, то штатные методы изоляции птицефабрик должны предотвращать проникновение внутрь фабрики даже воробьев и синиц, что с гарантией лишает куда более крупных курей и петухов шансов туда просочиться.

Согласно данным организации Всемирной охраны здоровья животных, основными каналами распространения гриппа являются птичьи рынки, перенос патогенов с предприятия на предприятие сотрудниками. А основным резервуаром болезни являются дикие, преимущественно водоплавающие птицы.

Не тащите птицу с рынков, мойте руки и ноги сотрудников, не допускайте чаек, гусей, лебедей и уток в промышленные птичники. Всё!

Успокаивает лишь то, что правила должны вступить в силу со следующего года и у властей еще есть время услышать обратную связь и доработать их. Так, чтобы, с одной стороны, усилить защиту промышленного птицеводства от заболеваний, с другой — не навредить перспективам выращивания птиц в альтернативных условиях — в личных подсобных и малых фермерских хозяйствах.

Вот что предлагают фермеры, выращивающие птицу: новую редакцию ветеринарных правил сделать исключительно для промышленных сельхозпредприятий, выращивающих птицу индустриальными методами и в промышленных масштабах. А еще привести критерии отнесения хозяйств к мелким, средним и крупным в соответствие с федеральным законодательством о мелком и среднем предпринимательстве.

Также необходимо привести правила в соответствие с указом Президента РФ о развитии природоподобных технологий. Ну а для предприятий, выращивающих птицу открытым методом, оставить предыдущую редакцию ветеринарных правил.

Сетка и навес

Отправляемся к подмосковному фермеру-птицеводу Дмитрию Сальникову Открытым птицеводством он занимается четвертый год. В этом году местные власти ему в аренду дали еще 50 гектаров земли — раньше он ютился на неудобьях, на «ничейных» площадях. Теперь уже официально можно развернуться, работы хватит и ему, и детям.

— Что такое индустриальное производство куриного мяса и яиц? — говорит он. — Это жуткая теснота, искусственное освещение, куры сидят на одном месте без движения. Инфекция среди них распространяется как лесной пожар, в считаные часы погибают тысячи голов. А потом карантин на несколько месяцев. А еще потом куриные яйца из Турции и Ирана. Все как под копирку произошло ровно год назад.

Вряд ли авторы ветеринарного законопроекта, по сути дела запрещающего частное птицеводство, не знают всех нюансов в отрасли. И уж если они запрещают, то, наверное, на то есть у них веские основания. А именно: вся инфекция на птицефабрики идет от домашних кур.

Чтобы подтвердить или опровергнуть это, ближе знакомимся с хозяйством Сальникова. Пастбищным птицеводством — под открытым небом в любую погоду — он занимается с 2020 года.

В его хозяйстве 1000 цыплят-бройлеров, которые до забоя выращиваются 9 недель, то есть чуть больше двух месяцев. Для сравнения, на птицефабриках бройлеры живут 30–35 дней, после чего их забивают.

Фермер рассказывает, что его цыплята благополучно перенесли майские заморозки. Партию он покупал в апреле, когда в наших краях уже не бывает заморозков и снега, но в текущем году это случилось, но живность не погибла. Собственно, с чего она должна погибать? Ведь испокон веков куры жили под открытым небом и не знали, что такое корма или гормоны роста.

Итак, технология пастбищного птицеводства от фермера Сальникова проста и понятна. 1000 цыплят он загоняет в сеточное заграждение площадью 1,5 сотки. За день на этом пяточке они подчищают всю траву и насекомых, буквально до голой земли.

Тут же, что называется, не сходя с места, удобряют почву своим пометом, и там снова активно отрастает трава. Через три недели голый до земли пятачок превращается в настоящий луг, куда снова возвращаются несушки.

На следующий день сетка перемещается на соседний участок, с травой, тоже 1,5 сотки, и весь цикл повторяется — и так каждый день в течение всего пастбищного периода.

Наверное, этот «поезд» можно сравнить с кочевым табором, только для 1000 бройлеров, живущих на открытом воздухе, нужно всего… 45 соток земли. Курочки через три недели возвращаются на прежние участки, где уже восстановилась многолетняя трава. Никакого загрязнения природы нет. Помет от курочек превращается в траву, которая укрепляет почвенный слой.

Нужно ли в масштабах всей страны запрещать такой метод выращивания птицы? И не о таком ли примерно хозяйстве думал президент, подписывая указ о природоподобном производстве?

Из всех подсобных вспомогательных приспособлений у него кроме сетки только навес площадью 3,5 на 3,5 метра. Под ним птица может укрыться от дождя или сильного зноя. Сам навес вместе с сеткой передвигается вручную, механизмы или тягачи не нужны.

Предполагаю, что у фермера все-таки большая скученность птицы на 1,5 сотках земли. 1000 штук, яблоку упасть негде! Он отвечает, что гуртование необходимо для того, чтобы птица полностью выщипывала траву. На птицефабрике на одном квадратном метре сидят 15–20 кур, а на полутора сотках, получается, 3 тысячи. «У меня пространства для живности в три раза больше. Причем каждый день у птицы новый неосвоенный участок».

Для кого правила писаны

Что касается ужесточения ветеринарных правил, то, по мнению Сальникова, делать это необходимо. В последние годы то тут, то там обязательно вспыхивают эпидемии: птичьего гриппа, африканской чумы свиней или узлового дерматита. «Пока отношение к ним такое, что, дескать, само пройдет, — говорит он. — Не пройдет. Нужно понять, что это новая реальность и она во всем мире. И в Европе, и в США».

По его мнению, более строгие меры нужны в крупных хозяйствах. Если птицефабрики несут большой урон в результате массового мора птиц, то они должны сами посчитать, что выгоднее: в случае массового падежа становиться на многомесячный карантин со всеми вытекающими последствиями или вложиться в максимальную изоляцию от внешнего мира.

— Но почему-то крайними здесь оказались малые открытые предприятия, которые содержат птицу не под крышей, — считает он. — Это подмена понятий, логики здесь нет. Источником птичьего гриппа являются не домашние курицы, а перелетные птицы.

Словом, предлагаемые ветеринарные правила непропорционально ущемляет права малого предпринимательства в приоритетном секторе экономики, сельском хозяйстве, по сравнению с остальными секторами; они наносят удар по продовольственной безопасности страны, способствуют сокращению малых сельхозпроизводителей. И ставят под угрозу сохранение привычного традиционного уклада жизни на селе.

При этом не увеличивают степень защищенности промышленных производителей птицы.