«В окно постучали ангелы»: жительница Суджи рассказала о чудесном спасении

Надежде с больным мужем удалось выбраться из города Суджи, который расположен в 9 километрах от границы с Украиной.

— ВСУ обстреливали наш город из минометов и беспилотников уже давно, — рассказывает Надежда. — Приграничные села нашего района — так вообще с самого начала спецоперации. Но в последнее время обстрелы усилились. В селах Николо Дарьино, Новоивановка, Свердликово, Гоголевка, Олешня, Гуево горело все: поля, сельхозтехника. У нас в Судже сбросами с беспилотников были повреждены все заправки. Прилетало и в дома. Среди местного населения были раненные и погибшие.

При этом, как рассказывает наша собеседница, ни о какой эвакуации речи не шло.

— Мы полагались на местные власти. Раз они молчали, то и мы не паниковали. В ночь с 5 на 6 августа начался сильнейший обстрел. Что только не летело на наш городок. К 6 утра, когда чуть затихло, мы выскочили из домов в наш Садовый переулок. Все спрашивали друг друга: «Что делать?» «Куда бежать?» У кого были машины — уехали.

У Надежды в семье машины не было. У нее на руках был больной муж.

— Мы остались дома. Не было ни связи, ни света, ни воды, потом не стало и газа. И — никакой информации. Вокруг уже никого не было. Куда-то идти из своего переулка было страшно, так как обстрелы не прекращались ни днем, ни ночью. Кругом летело, свистело, взрывалось… В нашем переулке каким-то чудом не было больших разрушений и пожаров.

Питались, как говорит Надежда, со своего огородика.

— У нас были помидоры, огурцы, картошка, которую я жарила во дворе на костре. Как раз поспела малина. В морозильной камере растаяли ягоды, было много сока. Как-то перебивались и надеялись, что вот-вот наши войска отгонят украинских боевиков и наемников подальше, чтобы они так сильно не били по нам. В те дни мы даже не знали, что ВСУ уже прорвались к Гончаровке, это пригород Суджи со стороны Сум. И стоят там на танках.

А потом, на четвертый день, как говорит Надежда, в окно постучали ангелы-волонтеры.

— Они нас и вывезли. Один из них — Дима Терентьев. Он учился с моим сыном на одном курсе в академии в Питере. Сейчас он еще и волонтер, они приехали с ребятами-добровольцами из Воронежа. Мой сын в Курске бился как рыба об лед, пытаясь достучаться хоть до кого-нибудь, чтобы нас вывезли из Суджи. И ему позвонил Дима, который нас и спас.

Надежда делится, что волонтеры знали проселочные дороги, по которым можно было безопасно проехать.

— Нас передавали по цепочке. В город за нами добровольцы приехали на бронированной машине. Потом за городом мы пересели уже в другую машину, следом — в третью, и так до слободы Белая, где в то время еще не было боевых действий. А бронированный транспорт еще несколько раз возвращался в Суджу за другими людьми. И так людей свозили в Белую до самой ночи. А потом уже из Белой всех отправили в Курск.

Надежда с благодарностью вспоминает о своих спасителях.

— Ребята — молодцы. У них уже был опыт в этом деле. Они много вывезли потом людей из других районов нашей области: из Беловского, Кореневского, Глушковского районов. Причем из Глушковского района вывозили местных жителей, когда там уже были взорваны мосты.

Сейчас Надежда с мужем находятся в Курске, в безопасности.

— Мы — не в пункте временного размещения. С больным мужем мы не смогли бы там находиться. Сын помог нам снять квартиру. Мы живем у его друзей. Поэтому арендная плата приемлемая. У меня пенсия небольшая, она вся будет уходить на оплату квартиры. А на пенсию мужа мы будем жить. Дай Бог, чтобы он только жил.

Надежда говорит, что им очень помогают куряне — знакомые и незнакомые люди.

— Обеспечили нас всем необходимым. В Курске оборудовано много пунктов, где беженцам выдают гуманитарную помощь. Пришли на карту и обещанные 10 и 15 тысяч рублей. Все вроде есть. Но каждый день у меня начинается с боли в сердце. Хочется домой — настолько больно. В Судже осталась вся наша жизнь. Удалось взять только документы и самую малость из вещей.

Теперь, как говорит Надежда, их обеспечили одеждой и обувью.

— Но все эти вещи не мои. И самое больное для меня — дома остался наш кот. Когда за нами приехали, кот испугался, убежал, куда-то спрятался, я не могла его дозваться. А нас торопили, уже слышны были автоматные очереди. Да и беспилотников в небе висела тьма. Мы уехали, а мой любимый кот Феликс остался. Больше всего на свете я сейчас хочу вернуть кота и альбомы с фотографиями.

Когда мы последний раз связывались с Надеждой, она сидела в очереди за ваучером на лекарства на три тысячи рублей.