Можно ли научить патриотизму: как из горького миндаля сделать персик

Одно время был знаком с банкиром, в естестве которого органично уживались буржуазные замашки и неистовая любовь к Родине. Из колонок его «Бентли» лился не заморский джаз, а народные песни и звенели струны отечественных бардов. Во время офисных застолий он с обожанием говорил про пшеничные поля, глубинный русский народ и вполне искренне признавался в любви к матушке России. Но, как оказалось, свои сбережения хлебосольный толстосум хранил в офшорах, имел тройное гражданство, а все его чада учились за границей. К слову, сам он из простой рабочей семьи, в школе и вузе хорошо учился, на закате СССР был пионером, комсомольцем, сегодня активно занимается благотворительностью. И, естественно, возникает вопрос: может ли капиталист быть патриотом, когда и где он настоящий? Традиционная американская формула про буржуа, с утра до ночи радеющих за родину, — штука весьма спорная.

В 90-е годы власть в лице Горбачева и Ельцина предложила обществу новый путь развития, ломая основы существовавшего строя. Страна встала на буржуазные рельсы. Обществу нужно было приспосабливаться к новым условиям и правилам жизни. При этом новое время подарило немало успешных предприимчивых людей, не крививших душой, не погрязших в интригах, кровавой конкуренции, сумевших укрепиться в новых условиях и создать тот правящий класс, элиту, на которой худо-бедно держится наше государство. Сейчас, когда страна, общество попали в геополитическую турбулентность, к этим людям возникло много претензий. Сегодня безусловными патриотами мы видим участников СВО, ежедневно рискующих своей жизнью во имя защиты Родины, во имя всех нас. В России снова на глазах вершится смена эпох, возвращается из советского прошлого многое, потерянное за время реформ. Слово «патриот» снова на слуху, и это вдохновляет.

Можем ли мы считать патриотами прежнюю элиту, знакомого мне банкира, всех, кто душой и сердцем воспринял западные ценности и до сих пор им следует? Вопрос сложный.

Как известно, в основе патриотизма могут преобладать интересы государства, нации или работать западническая формула, с опорой на вмешательство «цивилизованной» иноземной силы, якобы несущей «счастье и процветание» стране и народу. В советские времена патриотизм не делился на армянский, белорусский, узбекский, украинский, казахский и прочий, но с развалом СССР все поменялось. Как мы сейчас видим, порой это перерождается в крайние формы национализма. По этому пути пошла Украина, отдавшая свое государство на растерзание бандеровцам и Западу.

Сейчас Россия балансирует между капитализмом и социализмом. И в этом основная сложность для власти и тех теоретиков, которые вырабатывают общее мировоззрение по данной теме. К примеру, в воинской части, российской глубинке или, скажем, на богемно-тусовочных московских «Патриках» патриотизм ведь тоже воспринимается по-разному.

Как научить гражданина быть патриотом? Возможно ли из горького миндаля сделать персик? У многих успешных людей, как у знакомого мне банкира, смешалось и хорошее, и плохое, взятое из разных эпох. Этот слой людей прошел огонь и воду, у них есть определенный опыт, понимание жизни, они не побрезгуют проехаться с приятелем в метро, соскочив со своего «Майбаха». Возможно ли обществу обуздать аппетиты этой категории и известное стремление подмять под себя власть? Для нас неприемлем опыт послевоенных 30-х годов, когда от чуждых классовых элементов избавлялись проверенным в Гражданскую войну способом. Да и самим новым-старым русским, как мы видим, в последнее время путаться в десятках особняков, разбросанных в разных точках планеты, и вздрагивать от слова «экспроприация» становится в тягость. Патриотизму учит сама жизнь. И повлиять на пробуждение этого благородного чувства, дремлющего глубоко в подкорках сознания, могут помочь определенные обстоятельства, осознание того, что Отечество в опасности. Как гласит крылатая фраза: «У патриота мать — Родина, а у буржуя мать — капитал». Но возможно, что и для олигарха матерью может стать Родина. И здесь важно, особенно элитарному классу, наконец-то начать ощущать себя ее частью, верить в предназначение своей страны и свое собственное.

Замечаю, как часть нашей новой элиты на всем союзном пространстве — и в России, и в Белоруссии — обрастает грубыми чертами и жирком. В таком элитном классе, к сожалению, расцветает карьеризм, присущий ельцинским, в некоторой степени советским и даже царским временам. Что интересно, немалая доля новых элитариев добилась успешной карьеры на патриотической основе. Можно назвать это «патриотическим карьеризмом». Кстати, с подобным столкнулся герой Павки Корчагина из настольной книги советской молодежи «Как закалялась сталь» Н.Островского. Но трагедия для всех, что этих людей, оседлавших карьерную волну на этапе общественных перемен, в конечном итоге перестает волновать дело. Карьеризм — явление всемирно известное во все времена. И такой человек, облеченный властью, больше думает не о решении важных государственных или общественных задач, а о том, что скажет «княгиня Марья Алексеевна» («Горе от ума»).

Недавно в российско-белорусских медиа разгорелась дискуссия, должно ли государство как-то поощрять патриотов «снизу» или это процесс естественный и бесшумный, как полет бабочки в поле. Речь идет не о военных подвигах с риском для жизни и трудовых заслугах, а о сугубо гражданских делах. Как мне кажется, яростные размышления авторитетных титулованных экспертов на эту тему, занявших крайнюю позицию и отметающих даже само право постановки такого вопроса, глушат инициативу и стимулы для проявления гражданских поступков. Энтузиазм загасить очень легко, рождая оппозицию к государству, власти и строю.

Кое-кто скажет, что сейчас рыночное время и, конечно, патриотизм нуждается в поддержке государства. А что, воскликнет читатель, в советское время работали исключительно по зову сердца? Да, работали именно так, но как раз в СССР была разработана целостная система морального и материального поощрения. Однако у героев того времени даже мысли не возникало что-то требовать, награды и благодарности всегда их находили. Отклик государства на порыв и зов сердца был естественен, неминуем и обязателен. В 90-е годы на эти советские награды рыночные «младореформаторы» повели агрессивную атаку, пытаясь принизить и уничтожить их значимость в глазах современников. И, несмотря на это, в архивах семей от ушедших предков остаются эти памятные благодарности как самая дорогая реликвия, свидетельствующая о доблести и человеческой, гражданской, профессиональной значимости их обладателя.

Власть не должна быть равнодушной и безразличной по отношению к простым людям, которые проявили и проявляют себя в медиапространстве, на общественных мероприятиях, защищая страну от гибридных западных атак, попыток госпереворота, «болотных» и прочих напастей. Государство должно обращать внимание не только на публичных активистов верхнего слоя, а и на всех тех, кто обеспечил и обеспечивает реальный успех, стоит рядом или впереди них.

Слово «патриотизм» гипнотизирует, вдохновляет, служит пропуском в новую жизнь, хотя за ним можно легко спрятаться, как в ящике фокусника Копперфильда. Что в нынешних условиях патриотизм: флаги, концерты, пиар из серии «кто сколько пожертвовал на благие дела»? Определение «патриот» — это не награда, не титул и даже не состояние души. Это нечто большее. Это как вера в Бога, которая не ограничивается и не замыкается соблюдением ритуалов. Обкатанные временем формулировки сейчас с трудом прорываются сквозь современное сознание. Новое время вносит в это понятие определенные коррективы. Это иное, чем прежде, видение истории, культуры, логики жизни, своей идентификации, будущего. И здесь должна быть коллективная мысль, хотя бы приблизительно зафиксированная в научных трудах современных «основоположников».

Мы не только живем в новой эпохе, мы ее формируем, и наша ответственность зашкаливает. Натянуть на себя костюм патриота, но не быть им внутри — это уподобиться танцующему в московском метро «человеку-пауку». Но тот хотя бы не строит серьезную мину.