Жизнь по имени Зоя: Богуславской исполняется 100 лет

Мне кажется, что я знаю ее всю жизнь. Сначала за глаза, когда читала ее строгие критические статьи и восхищалась: как так ловко можно соединить несоединимое — рассудочность, железную логику и чувство. Как? А она могла. Потом я узнала ее тоже через глаза — но не свои, а Андрея Андреевича Вознесенского — поэта, гения головокружительной рифмы и парадокса образного мышления. Он приходил к нам в редакцию с новыми стихами и поэмами, сидел на верстке рядом с юным верстальщиком до тех пор, пока тот не доверстывал его новые горячие строфы. И Андрей Андреевич из редакции звонил своей Зое, что-то у нее спрашивал, слушал, мягко улыбался в ответ, говорил, что скоро приедет…

А потом читал мне про нее стихи из поэмы, которую посвяти ей, — о ней и о них обоих, когда без памяти влюбился в нее — в известную публицистку, замужнюю, с надежным мужем-ученым, с ребенком. Он рассказывал, как она отважно защищала его, когда никто не защищал, от нападок верховной и невежественной власти. Зоя — Оза…

Вы, микробы, люди, паровозы,
умоляю — бережнее с нею.
Дай тебе не ведать потрясений.
Аве, Оза...

Так что к моменту нашей первой встречи, когда Андрей Андреевич познакомил меня с Зоей Борисовной, я точно усвоила: она — умная, отважная, сумасшедшая, рисковая. После очного знакомства к портрету еще прибавилось — интересная блондинка, с иронией, деловая, но при этом без особой дистанции, демонстративно подчеркивающей, где она и где ты, — в общем, классная. И что у нее можно многому научиться. Нужно.

Но чем дальше мы общались, тем больше становилось понятно, где же она — эта Зоя, Зоя Борисовна. Высоко — по своим делам и поступкам, которые оказывали серьезное влияние на общественное мнение. Ее действия неизменно оставляли печать в чужих жизнях. И более того, оказывается, ее мнение и поступки так необходимы этим чужим жизням. Потому что давали старт, открывали двери, переводили на новые, более высокие ступени обладателей талантов. Талантов литературных, музыкальных, актерских, поощряемых премией «Триумф». А она была главным мотором, двигателем и главным действующим лицом этой премии.

И практически ни разу не ошиблась с выбором кандидата. Для одних это был шанс, стартап. Для других — оценка многолетнего труда на пользу отечественного искусства. И тут ее имя — Зоя — как будто всецело соответствовало его переводу с древнегреческого — жизнь. Да, она давала или продлевала творческую жизнь другим, как донор продлевал своей кровью чью-то жизнь.

Она давала ее и тому, кто когда-то придумал ей странное имя — Оза. Тогда, когда он заболел и лишился голоса. И тогда, когда его уже не было рядом, а она все длила и длит его строки, личность. Открыла фонд Андрея Вознесенского, центр его имени на Ордынке, превратив старинный московский особняк в два этажа не столько в музей, сколько в локацию для современного искусства. Она литературную премию назвала, оттолкнувшись — опять же от его стиха — «Парабола».

Судьба, как ракета,
летит по параболе,
Обычно — во мраке
и реже — по радуге.

Все для него и во имя него. Что это? Просто любовь. Сильная и мощная, как сама жизнь, имя которой Зоя.

С днем рождения, дорогая Зоя Борисовна! Жизненно необходимая нам!