«Самое опасное место на Земле» стало еще опаснее

Фоном для напряженности вокруг Тайваня является, конечно же, растущее геополитическое соперничество между Китаем и Соединенными Штатами. С момента прихода к власти сначала китайского лидера Си Цзиньпина, а затем бывшего президента США Дональда Трампа обе страны коренным образом изменили свое отношение друг к другу — от доброжелательного к настороженному, а затем и к враждебному, отмечает ведущий программы на CNN.

Возможно, экстраординарный и быстрый рост Китая и реальность доминирующего статуса Америки сделали это неизбежным. Растущая держава сталкивается с устоявшейся, создавая ситуацию, которая, по словам автора и гарвардского специалиста по международной безопасности Грэма Эллисона, может быть “обречена на войну”.

Но предназначены ли мы для войны? – задается вопросом Фарид Закария. США и Китай необычны тем, что, хотя они все больше становятся геополитическими соперниками, они также глубоко взаимосвязаны экономически.

Один пример: во время холодной войны, на пике американо-советской торговли, две страны обменивались товарами друг с другом на 5 миллиардов долларов за один год. Китай и США обмениваются товарами на 5 миллиардов долларов каждые несколько дней. И это число не так уж сильно сократилось, даже несмотря на рост тарифов, запретов и ограничений в торговле в последние годы.

Кроме того, Китай, похоже, не является революционным государством, стремящимся свергнуть международную систему и представить миру идеологию, альтернативную американской. Это идеологическое соперничество, лежавшее в основе холодной войны, сегодня в значительной степени отсутствует, отмечает CNN.

Однако одна вещь, которая присутствует, - это ядерное сдерживание. Китай и США обладают большими арсеналами, которые должны иметь эффект, который они имели в других странах — от США и Советского Союза до Пакистана и Индии — в сдерживании тотальной войны.

И все же... и все же: существует проблема Тайваня, которая лежит в основе американо-китайских отношений, констатирует Фарид Закария.

Китай никогда не признавал, что Тайвань может быть независимой страной. Это не новшество Си Цзиньпина. Это зафиксировано в конституции Китайской Народной Республики. Каждый китайский лидер, начиная с Мао Цзэдуна, заявлял о цели воссоединения двух стран, но в прошлом коммунистический Китай считал, что может подождать, потому что время было на его стороне. В конечном счете, материк с его огромной экономикой и населением более миллиарда человек втянул бы крошечный остров с населением в 24 миллиона человек в свою орбиту.

Так думали. Но эта предпосылка оказывается неверной, считает Фарид Закария. По словам ведущего CNN, «Тайвань превратился в дерзкую демократию с политической культурой, определяемой его политической системой, что резко контрастирует с Китаем. За последние несколько десятилетий Тайвань стал более решительно настроен не воссоединяться с Китаем. Итак, Си Цзиньпин, должно быть, смотрит на эту ситуацию и чувствует, что время не на его стороне. Что, возможно, было бы лучше действовать раньше, чем позже.

Для Америки и ее многочисленных союзников в Азии китайская агрессия по возвращению Тайваня была бы неприемлема. Вашингтон был готов принять претензии Китая на Тайвань до тех пор, пока он не использовал принуждение для их достижения».

Политика Тайваня для всех сторон заключается в терпимости к фантазиям о будущем до тех пор, пока в настоящем нет практических изменений. Большинство людей на Тайване просто хотят сохранить статус-кво и оставить все как есть. В то время как недавние выборы на острове привели к власти на третий срок партию, которая тесно связана с идеей независимого Тайваня, стоит отметить, что она получила всего 40% голосов, а остальные 60% достались двум кандидатам, занимающим менее независимые позиции.

Что все это значит? Что этой проблемой нужно будет управлять, а не решать — и управлять очень осторожно как Пекином, так и Вашингтоном. Это единственное место на Земле, где должно быть мало места для мачо-риторики и провокационных действий. Все три стороны должны продолжать переговоры, чтобы убедиться в отсутствии ложных представлений или просчетов, считает Фарид Закария.

«Ничто из этого не приносит морального удовлетворения, – признает он. – Но ставки достаточно высоки, чтобы ясно было одно: если бы этой напряженностью неправильно управляли, если бы этот конфликт перерос в войну, это было бы безнадежным проигрышем для всех трех сторон; более того, весь мир пострадал бы от катастрофических последствий. Лучше как можно дольше пинать эту банку по дороге — и надеяться, что она не взорвется».