Россиян из Газы разместили по соседству с украинскими беженцами: «Обратно не вернусь»

Юля с двумя дочерьми, внучкой и сотней эвакуированных из сектора Газа разместилась в детском лагере под Волоколамском.

Мы начали разговор о том, с какими сложностями столкнулись россияне при пересечении границы сектора Газа и Египта.

— Когда выезжали из анклава, египтяне на КПП мурыжили нас по поводу любой бумаги, каждой запятой, — вспоминает Юлия. — У моей дочери только арабское свидетельство о рождении, так её задергали. Но ребята из консульства боролись за наших. На протяжении пяти часов буквально выцарапывали двух мужчин с палестинскими паспортами, которых не хотели пропускать, хотя их жены были россиянками. Чуть ли не сам консул предоставил гарантии египетской стороне, что эти люди покинут страну.

Когда приехали в Каир, нас покормили. Колбаса, сыр и кофе разных сортов показались мне роскошью после Газы, где даже хлеба не было. Ощущение, будто после преисподней попала в рай: умер, отмучился и тут рай. Мы жили в шикарных номерах. Я долго не могла вылезти из душевой, купалась и пила эту воду.

Женщина признается, что перелёт дался ей непросто.

— Мы летели спецбортом МЧС. Это не обычный самолет с мягкими сидениями. Разместились на жестких металлических лавках, кто-то на полу. Ни облокотиться, ни прислониться, очень хотелось разогнуться. В салоне был дубак, утеплялись, как могли. Тяжело, тем более что до этого мы сутки провели в дороге. До Каира ехали в тесных микроавтобусах, спина отваливалась.

Когда вышли из самолета, нас встречали сотрудники МЧС, людей сразу накрывали пледом. Пока в аэропорту оформляли документы, нам вынесли теплую одежду. Некоторые вещи были с бирками, даже трусы в упаковке. Правда, новую куртяшку на свой размер я не нашла. Но даже б/у-шные вещи оказались добротные, не то, что «возьми боже, что нам не гоже».

Когда приехали в пункт размещения, какая-то мусульманская община Москвы привезла целый грузовик шикарных новых пуховиков, ботинки, шарфы, шапки, перчатки.

Так что верхней одеждой мы упакованы. Водолазок, лосин не хватает. Моей внучке нашли комбинезон, шапку, а штанишек, колготок, носков нет. Список необходимых вещей озвучили волонтёрам. На все наши просьбы быстро реагируют. Недавно привезли памперсы нужно размера. Ещё я попросила купить коляску, обещали доставить.

В лагере по соседству с эвакуированными из сектора Газы живут украинские беженцы.

— Нас разместили по разным корпусам. Украинцев здесь, по-моему, человек сто. Я познакомилась с одной женщиной, она из-под Донецка. Два года в ПВР живёт, — продолжает Юлия. — Её дети ходят в школу, она где-то работает. А что, неплохо: жильё есть, кормят… Конечно, не мишленовский ресторан, но мне после Газы тут всё нравится.

— Народу в вашем корпусе много?

— Народу полно. Некоторым не хватило комнат. Людей временно разместили в медизоляторе, пока места для них не освободятся. Многие ведь разъезжаются по регионам. Из нашей партии уехали больше 40 человек.

Но есть такие, кому некуда ехать. У одних проблема с документами, у других с деньгами. Например, моя подруга прописана в Карелии, но у неё дом в деревне под снос. Обещают выдать жилье через год-два. Но не факт. Она думала поехать к сестре, но у той нет возможности её принять. Если родственники живут в однушке, как ты там разместишься с тремя детьми? А из Газы приехали большие семьи.

— Вы собираетесь уезжать?

— Мы поедем к отцу в Питер. У меня нет возможностей купить билет до Санкт-Петербурга, поэтому обратилась к МЧС, чтобы мне оплатили проезд.

Планировали уехать на прошлой неделе. Но дочка с внучкой попали в больницу. У ребёнка заметили кровь в памперсе, кишечную инфекцию подхватила. Вероятно, дело в плохой воде, которую приходилось пить в Газе. У многих эвакуированных выявили подобные проблемы.

Ещё одна причина, по которой придётся задержаться — надо оформить документы на внучку. Это большой геморрой. Ее нужно ставить на учёт, подавать на гражданство. В лагерь несколько раз в неделю приезжают сотрудники УФМС, помогают с оформлением документами. Тут тоже не так все просто, но в Питере придётся самой бегать с ребёнком.

Честно говоря, боюсь пока отправляться в самостоятельное плавание. Не дай бог что случится с внучкой, куда я обращусь без документов? Первичную помощь окажут, по скорой обязаны забрать, а что дальше? В лагере есть свой изолятор, работает медсестра, круглосуточно дежурит «скорая». Если что серьёзное, отвезут в больницу Волоколамска.

Так что если не выгонят, пока останусь. Но годами я бы не смогла здесь жить. Все казенное, общее, а хочется своего уголка, тишины и чтобы никто тебя не дергал.

— Много говорят о том, что люди находятся в стрессе после пережитых событий. Это так?

— Я не заметила. Во всяком случае, я не истерила даже в Газе, может только пару раз в самом начале. Там наоборот мобилизуешься, сжимаешься в комок, чтобы не дать волю эмоциям. А здесь чувствуешь себя, как дома. Хотя пока голова плохо варит. Не знаю, за что хвататься. Не могу совсем выдохнуть.

— Что с деньгами?

— Банковской карты у меня с собой не было. Сделала российскую, потому что невозможно оплатить наличкой проезд в автобусе.

Муж остался в Газе, у него там карта палестинского банка. Но в анклаве не работают ни банки, ни банкоматы. Перед моим отъездом он нашел какой-то банкомат у чёрта на куличиках, но к нему стояла огромная очередь, которую люди занимали с 6 утра. Банкомат выдавал всего по 400 шекелей – это 100 долларов. Так что у меня с собой было 200 долларов. 1200 рублей я потратила на лекарства, тысячу положила на сим-карту, по мелочи что-то купила. Вот почти 100 долларов ушло. И как быть?

Не только муж Юли, но и её зять остался в Газе: «У зятя не было загранпаспорта, а муж — врач, работал в больнице. Сказал, что будет ждать окончания военных действий, надеется на что-то. С ним нет связи больше недели. Не знаю, что думать».

— Вы давно не были в России?

— Приезжала сюда раз в два-три года. Часто ездить не могла, финансы не позволяли.

— Что думаете делать дальше?

— Надо искать работу, чтобы прокормить мою ораву. Старшей дочери 20 лет, младшей 14. Внучке – 11 месяцев. Мой отец живёт в Питере, он пенсионер. Если есть варианты с работой, предлагайте.

— Младшая дочь говорит по-русски?

— Более-менее говорит, но есть проблемы с письмом. Сочинение по литературе на тему «Как я провел лето», не напишет. Со школой у многих возникнут сложности. Дети понимают русский, но говорят не очень хорошо. А есть две семьи, где папа каким-то образом получил здесь гражданство, уехал жить в Газу, женился на арабке, родились дети. Вот они не понимают русский.

— Из Газы приехали много врачей, которые получали образование в России. Проблем с трудоустройством у них не возникнет?

— Быстро работу никто не найдёт. Например, у моего мужа российский диплом. Он 20 лет работал заведующим отделением неврологии в Газе. Но никогда не работал в РФ. Если бы сюда приехал, ему бы пришлось проходить переаттестацию, подтверждать диплом. Минимум полгода на это ушло бы.

— Вы собираетесь возвращаться в Газу?

— Ни за что. Хотя я прожила там 23 года, больше, чем в России. Но это был край, конец.