Священник РПЦ призвал переживших насилие женщин «обязательно сохранять ребенка»

Понятно, что такое заявление вызвало даже не шквал, а девятый вал негатива в Сети.

Ильяшенко, который служит в храме святителя Николая Мирликийского — не монах. Он представитель «белого духовенства» с женой и детьми, которых у него всего 11. Вообще, этот батюшка в четвертом поколении похож на продвинутого священника, и паства у него большая, с которой общается в том числе в соцсети. И два детских дома на попечении, и в православном вузе он деканом.

Откуда же тогда такое дикое высказывание? Многие сейчас сравнивают нынешнюю атаку на репродуктивные права женщин с сериалом «Рассказ служанки», основанном на антиутопии о недалеком будущем, когда на фоне общепланетарного демографического кризиса в США власть захватила консервативная христианская группировка. И тех женщин, кто еще могут рожать, обобществили и насильно определили в «служанки» – домашние рабыни для воспроизводства элит.

О чем говорит такая аналогия? Священные тексты велеречивы, образны, исполнены смыслов. Но часто нелогичны и туманны. При желании любые библейские истины можно развернуть в любую сторону.

А вот про тоталитарный строй, где общественное стоит выше частного и личностная ценность не то, чтобы с копейку – с канарейку, нам рассказывать не нужно. Жили-были, пили-ели, работали и спали при несостоявшемся коммунизме. И уяснили прикладные выводы «морале советикус». Вроде того, что «кобель не вскочит», «сама дура виновата», «с хорошими девочками плохое не случается».

В Канзасе несколько лет назад прошла тематическая выставка «Что на тебе было надето?» Экспозиция одежды женщин, подвергшихся изнасилованию. На витринах сплошь джинсы, футболки, всего какая-то пара платьев. Пижама, несколько теплых курток и даже комплект военной формы был. Мораль тут такая, что изнасилование – преступление против личности, которое по российскому УК квалифицируется как тяжкое либо особо тяжкое, наряду с убийством. Не грех жертвы, а стечение страшных обстоятельств, которому может подвергнуться кто и где угодно.

Веровать или нет — личное дело каждого, обсуждение которого гораздо более интимно, чем разговоры про секс. Но в стремлении потрафить усилиям властей по повышению демографии, священники порой забывают что тело это храм, тем более тело женщины, потому что в нем зарождается жизнь. И храм этот вмещает бессмертную душу, которая страдает от любого насилия. А если над человеком надругались, душа болит и разрушается, и может не оправиться никогда. Говоря, что «изнасилование грех, а аборт еще больший грех», служитель церкви выдает отпущение грехов мужчине-насильнику. Потому что получается, что в обоих грехах виновата женщина.Вообще же в последнее время много библейского творится: эпидемии неизвестных болезней, природные катаклизмы, вооруженные конфликты. Некоторые снова начали поддаваться эсхатологическим настроениям и на полном серьезе ждут конца света. Но, положа руку на сердце, прошедший век изобиловал куда более страшными событиями. Есть очень сильный рассказ у Сомерсета Моэма, о том, как во время II Мировой войны в оккупированной Франции немецкий солдат изнасиловал французскую девушку. И вроде солдат-то не зверь, просто использовал возможность и право победителя. Он после и жениться предлагал, и родители-крестьяне девушки видели в немце зятя. Не имея возможности сделать аборт, она выносила ребенка. А потом утопила новорожденного в ручье. Девушка – простая дочь фермера, но она не могла вынести такого унижения. Не могла дальше жить, имея перед глазами плод насилия, совершенного над ней.