Академик в шинели комбата: советскому герою-офицеру хотели вручить Нобелевку

Увлеченный генетикой

«А у нас батальоном командует доктор…» «Как такое может быть?» «…Доктор наук». Это не анекдот. Капитан Иосиф Рапопорт в июне 1943-го был назначен пехотным комбатом вскоре после защиты докторской диссертации.

Он родился весной 1912 года в Чернигове. Отец — фельдшер, мать окончила курсы мастериц по изготовлению дамских шляп. Своего первенца родители, а вслед за ними и все близко знавшие его звали Юзик.

Из воспоминаний младшего брата Калмана Рапопорта: «Юзик… проявлял удивительные способности к языкам. …Учился в школе, отдавая предпочтение биологии, истории и географии… После школы поступил в Агротехнический техникум, который окончил в 1930 г. …Был направлен работать на должность районного зоотехника… Решив учиться дальше, Юзик подал документы в три вуза: в Ленинградский историко-лингвистический институт, на биологический факультет Ленинградского университета и в Тимирязевскую сельскохозяйственную академию. Зачислен он был на биофак и в ТСХА, но выбрал ЛГУ…

Уже на первых курсах университета заинтересовался и увлекся генетикой… Затем была встреча с Николаем Константиновичем Кольцовым (один из создателей отечественной школы экспериментальной биологии. — А.Д.). Осенью 1935 г. после окончания ЛГУ брат был принят в аспирантуру Института экспериментальной биологии… Рабочий день Юзика начинался в 6 часов утра, до 9 часов он ставил опыты, затем шел в библиотеку, а после часа дня возвращался в лабораторию, где продолжал опыты до 11 вечера с небольшими перерывами на еду… Юзик продолжал заниматься изучением иностранных языков. В качестве обязательного для аспиранта выбрал шведский. Брат свободно читал и переводил с голландского, французского, итальянского, португальского, хинди...»

Из отзывов Н.К.Кольцова об аспиранте Иосифе Рапопорте: «…является, без сомнения, выдающимся молодым ученым-исследователем и по полученной им подготовке, по способностям значительно превышает средний уровень аспирантов…»

В 1936-м Иосиф Абрамович женился. Его избранницей стала Лия Владимировна Луговая, с которой они одновременно поступили в аспирантуру. Зимой 1937 года в семье родился сын. Супруги прожили вместе 48 лет.

К.Рапопорт: «В 1939 г. Юзик защитил кандидатскую диссертацию... Н.И.Вавилов, в то время директор Института генетики АН СССР, отметил большую ценность защищаемой работы… После защиты брат был зачислен в ИЭБ на должность старшего научного сотрудника в отдел генетики.

Юзик уделял большое внимание поиску химических веществ, вызывающих ненаследственные изменения — морфозы. Им было изучено более тысячи химических соединений. Результаты… оформлены в виде докторской диссертации. Поиск мутагенных веществ для эффективного вмешательства в наследственную изменчивость бактерий, животных, растений стал программой его дальнейших научных исследований на всю жизнь. Защита докторской диссертации… должна была состояться 17 июня 1941 г. на ученом совете биофака МГУ… Но из-за отсутствия кворума была отложена. Через 4 дня началась Великая Отечественная…»

Три подвига

Уже на пятый день войны молодой ученый пришел в военкомат записываться добровольцем (хотя имел бронь). Его направили на командирские курсы «Выстрел». По окончании их в сентябре, получив три «кубаря» старшего лейтенанта в петлицы, Иосиф Абрамович был отправлен на фронт в Крым. Командовал сперва ротой, потом батальоном в 476-м стрелковом полку, однако боевая эпопея продлилась всего несколько недель. 25 октября 1941 года его тяжело ранило: пуля угодила в предплечье, сломав лопатку. Результат — 2 месяца госпиталей и возвращение в строй лишь зимой 1942-го. На сей раз армейская судьба занесла его в Иран (северные районы этой страны заняли части Закавказского фронта, чтобы предупредить захват персидской территории немцами). Почти год командовал батальоном в одном из полков 75-й стрелковой дивизии.

Дальнейшая «траектория» военной карьеры Рапопорта могла бы у многих офицеров вызвать зависть. Оценив высокий уровень образования, проявившиеся командирские качества своего комбата, дивизионное начальство направило его в Москву — слушателем ускоренных курсов Академии им. М.В.Фрунзе.

Именно во время этих академических занятий произошли важные для Рапопорта-ученого события. Их описывала потом со слов самого Иосифа Абрамовича его вторая жена Ольга Георгиевна Строева: «Он случайно встретился на улице с генетиком Н.Н.Медведевым, который рассказал о встрече профессору А.С.Серебровскому, заведующему кафедрой генетики в МГУ, и тот пригласил Иосифа Абрамовича к защите диссертации — еще висели на стенах аудитории его таблицы со времени не состоявшейся до войны защиты. Так капитан И.А.Рапопорт в 1943 г. стал доктором биологических наук. После этого он получил два предложения, позволявшие ему быть отозванными из армии: одно — от академика-секретаря президиума Академии наук СССР Л.А.Орбели для продолжения научной работы, и второе — из Военной академии им. Фрунзе — остаться преподавателем в академии. Рапопорт отказался от обоих предложений и вернулся в действующую армию».

Коллега Иосифа Абрамовича по работе в ИЭБ писал позднее: «Никто из нас не мог предполагать, что И.А., всегда сосредоточенный, вечно спешащий молодой ученый, очень штатской внешности… окажется талантливым, бесстрашным офицером».

Первым ярким эпизодом в боевой биографии комбата — доктора наук стала операция по форсированию Днепра осенью 1943 года. Эти события описывала Ольга Строева в воспоминаниях о муже: «Войска Красной Армии форсировали Днепр в нескольких местах. Но... из двух с лишним десятков плацдармов, с ходу захваченных нашими армиями, только 2–3 могли претендовать по своей площади на плацдармы с оперативным будущим. В создании одного из них активно участвовал И.А.Рапопорт. На отведенном его подразделению участке для форсирования реки… низкому левому берегу противостояла хорошо укрепленная и начиненная огневой техникой (неприятеля) круча правого берега. Переправа в этой позиции была бы неизбежно связана с огромными жертвами атакующих. Проведя рекогносцировку соседних территорий берега, И.А.Рапопорт наткнулся на… остатки дивизии другой нашей армии, которой была «нарезана» (для форсирования. — А.Д.) обширная полоса с низким и незащищенным противоположным берегом. …И.А.Рапопорт перевел сюда свои подразделения».

Иосиф Абрамович в письме однополчанину вспоминал об этой эпопее так: «Перед переправой через Днепр я… рекогносцировал, бродя по лозняку, берег и за пределами нашей полосы слева встретил группу солдат с офицером… Они относились к соседней армии... Когда я спросил, не будут ли они возражать, если мы переправимся с их участка, командир ответил: «Будем рады и поддержим огнем». Это очень пригодилось, когда в приказе Мошляка (командир 62-й гвардейской стрелковой дивизии, где служил Рапопорт. — А.Д.) на переправу была поставлена задача захватить высоту, которая была увидена нами еще на марше... Куда резоннее мне показалось атаковать эту высоту с фланга и… с тыла. Вот я и приказал сосредоточить переправочные средства на участке соседней армии. Уже темно было, когда мне позвонил начштаба дивизии: «Мошляк узнал, что будете переправляться вне дивизионной полосы, и передал, что ты пойдешь под суд». Но перед форсированием такой реки угроза не страшна была. Когда переправились, то нашли проволоку в один ряд, толкнули ее ногами и побежали на верхушку почти без потерь…»

После столь успешного начала последовало очень непростое продолжение. В условиях, когда оказалась потеряна связь со штабом дивизии, Рапопорт взял на себя командование полком и вместе с другими подразделениями, занявшими плацдарм, в течение почти трех суток отбивал яростные атаки немцев.

Этот подвиг капитана-«нарушителя» его начальство сперва решило отметить, ходатайствуя о присвоении звания Героя Советского Союза. Однако вместо Золотой Звезды отважному офицеру вручили знак отличия менее «весомый». Из наградного листа: «…Рапопорт Иосиф Абрамович… представляется к ордену Отечественной войны I степени…» Как же так? Судя по свидетельствам сослуживцев, причиной «девальвации» стал инцидент, произошедший после этих боев. При встрече с комдивом Рапопорт со свойственной ему прямотой весьма энергично продемонстрировал свое отношение к неподобающему, как он посчитал, поведению старшего офицера в столь сложной боевой обстановке. Рассерженный полковник отозвал первоначальное представление, его заменили ходатайством о вручении «Отечественной войны». Впрочем, «наверху» сочли такую награду недостаточной для уровня совершенного подвига, и в результате Иосиф Абрамович получил за форсирование Днепра орден Красного Знамени.

В другой раз Рапопорт впечатлил всех своими командирскими качествами зимой 1944-го, во время боев за Венгрию. И вновь он действовал, нарушая приказы.

Общий смысл происходившего можно узнать из пояснений И.И.Шинкарева — начальника штаба 29-го полка 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, в составе которого воевал Иосиф Абрамович. «Прорвав оборону противника, 80-я и 7-я дивизии отбросили противника от Дуная и вышли на южный берег оз. Балатон. Передовой отряд, возглавляемый И.А.Рапопортом, форсировал канал Шио и освободил г. Мезёкомаром, что способствовало прорыву крупного стратегически важного рубежа на пути взятия Будапешта — линии «Королева Маргарита».

А теперь — рассказ самого Иосифа Абрамовича, сохранившийся в одном из писем: «Стало ясно, что взятие этого города важно для наступательной задачи не только нашей дивизии или корпуса… Решимость атаковать Мезёкомаром сложилась сразу. Я дождался минуты, положенной для разговора по радио со штабом полка, связался с подполковником Голодом. Передал обстановку… Командир полка подумал немного и сказал: наступать запрещаю — закрепляйтесь. Через 30 минут я вновь радировал… и со мной говорил начальник штаба полка... Он повторил слова Голода, но командиры рот и приданных подразделений были уже собраны, и на этот раз я даже не счел возможным повторять подробно аргументы в пользу немедленного штурма. Положив трубку, отдал приказ на наступление… Хорошо зная, что утром я все равно получил бы приказ брать Мезёкомаром, а это было бы в сотни раз тяжелее, я… вышел на передний край к 1-й роте и дал сигнал из ракетницы… Внезапность, возможная деморализация противника, трудность использования немцами артиллерии и танков — все это делало нас ночью по-настоящему сильными…

Город Мезёкомаром был взят после боя, продолжавшегося не более 15 минут… Немцы драпанули во все лопатки, не оказав сколько-нибудь действенного сопротивления… Наш батальон захватил тяжелую батарею с массой снарядов, разрозненные орудия и много военного имущества… В 5 часов утра я был вызван к рации… получил приказание передать благодарность от командарма личному составу батальона и представить к званию Героя Советского Союза отличившихся бойцов и офицеров. Говорил со мной командир полка».

Самого комбата тоже представили к Герою. Из наградного листа: «Батальон гвардии капитана Рапопорта 3.12.44 г., действуя в головном отряде полка, стремительным натиском выбил упорно сопротивляющегося противника из населенных пунктов: Хорхи, Потой, Фельшоньск... Не имея задачи овладеть переправой через канал, Рапопорт проявляет разумную инициативу. На плечах у противника перебрасывает пехоту через заминированный мост… с ходу захватывает крупнейший пункт обороны немцев гор. Мезёкомаром. 4.12.44 г. батальон отражает 14 атак… 8.12.44 г. батальон в ночном бою выбивает противника из важнейшего опорного пункта дер. Балатон-Фикяр, перехватывает основные шоссейные дороги, захватывает ж.д. станцию. 9.12.44 г. и 10.12.44 г. батальон отбивает 12 контратак крупных сил пехоты и танков противника... 12.12.44 г. ведет тяжелые бои на подступах города Секешфехервар и после отражения всех контратак… штурмом овладевает южной окраиной города... В этих боях батальон Рапопорта уничтожил до 1000 немцев, подбил 12 танков, 8 бронетранспортеров… захватил 220 пленных. Во всех перечисленных боях тов. Рапопорт, находясь в боевых порядках, умело обеспечивал взаимодействие пехоты с приданными средствами… Достоин высшей Правительственной награды орденом Ленина с присвоением звания «Герой Советского Союза».

Но и на сей раз Золотую Звезду храбрый комбат не получил. По неизвестной причине (может, кому-то в Кремле «пятая графа» анкеты не понравилась) вместо этого его наградили орденом Суворова III степени.

Незадолго до нового, 1945 года И.А.Рапопорт вновь был тяжело ранен. Немецкая пуля угодила в голову, выбив левый глаз. Однако даже в такой ситуации этот человек не захотел смириться с обстоятельствами. Другой на его месте навсегда расстался бы с армией, а он ухитрился вернуться в свой полк уже месяц спустя.

Из воспоминаний командира 20-го корпуса генерала Н.И.Бирюкова: «Я попросил капитана Никитина отвезти ему (Рапопорту. — А.Д.) в госпиталь подарок… Никитин уехал, а на следующий день они явились на КП вдвоем: «Товарищ генерал, капитан Рапопорт прибыл для дальнейшего прохождения службы!» — «То есть сбежал из госпиталя?» — «Так точно, сбежал, долечусь в медсанбате»…»

Буквально в последние часы Великой Отечественной Иосиф Абрамович (теперь он носил на голове повязку, скрывающую глаз, — «как Кутузов») отметился еще одним уникальным подвигом.

8 мая командующий 3-м Украинским фронтом маршал Ф.И.Толбухин приказал 4-й гвардейской армии перейти в наступление и соединиться с войсками 3-й американской армии, находившейся на расстоянии около 100 километров от наших позиций, причем все это пространство было «нашпиговано» немецкими войсками. Согласно приказу Толбухина, наступлению советских войск должны были предшествовать действия особого передового отряда. Его возглавил И.А.Рапопорт.

Иосиф Абрамович вспоминал: «Командир дивизии генерал-майор Д.А.Дрычкин приказал мне командовать передовым отрядом в составе разведроты дивизии… и роты 1-го батальона 29-го полка… В задачу передового отряда входило движение за отступающим противником, затем прорыв через массы отступающих немцев и встреча с американскими войсками… Движение отряда началось в 5.00 8 мая с рубежа Принцерсдорф в 5 км западнее г. Санкт-Пёльтен… Через 3,5 часа движения отряда в него влился самоходный дивизион в составе 12 самоходок... Подразделения… разместились на броне, внутри самоходок.

Через полчаса быстрого продвижения по узкой проселочной дороге открылось шоссе, ведущее к Мельку, но на нашем пути стояли в боевом порядке три танка «Тигр». Я соскочил на землю, подбежал к головному танку, постучал рукояткой пистолета по броне, по-немецки приказал открывшему башенный люк немецкому танкисту разрядить орудия в воздух и очистить дорогу для прохождения нашего отряда. После некоторого колебания немецкие танки подчинились моему приказу, отойдя назад… а наш отряд устремился к Мельку. Не только дорога, но и огромный луг справа, а также обочина дороги слева были запружены отходящими немецкими войсками, сохранившими свое личное вооружение, а также часть танков и бронемашин. Согласно предварительным подсчетам, число отступающих немцев на расстоянии 8–10 км до Мелька, а оттуда до Амштеттена насчитывало не менее 300 000 чел. …Появление нашего отряда в советской форме, идущего на большой скорости, вызвало среди них панику. Отступавшие немцы очищали дорогу перед нами... Одни бросались ближе к р. Эннс, а другие — в горы, скрываясь в лесах…

Следующим населенным пунктом, перед которым мы обогнали поток отступающих, был г. Амштеттен. Вблизи него и в самом городе, по данным пленных, было сосредоточено 7 дивизий, в том числе 2 — СС. Я отдал приказание… прорваться на полной скорости через центр города, а в случае сопротивления открыть огонь из самоходок. Но сопротивления мы не встретили. В нескольких сотнях метров за Амштеттеном наш отряд натолкнулся на танковую роту из состава 11-й бронетанковой дивизии США... Мы доложили командованию о встрече, которая произошла в 13.00 8 мая 1945 г.».

О беспримерном прорыве отряда Рапопорта на соединение с союзниками было доложено командующим фронтом в Ставку.

Американцы по достоинству оценили подвиг, который совершил командир советской передовой группы, наградив Иосифа Абрамовича одним из высших знаков отличия США — орденом Легиона Почета (Legion of Merit). А у нас его в третий раз представили к Герою. При этом составители наградного листа из штаба 7-й гвардейской дивизии расписали заслуги отряда Рапопорта (в него входило 12 самоходок и вряд ли более 200 человек) так, что любой блокбастер отдыхает. «…За 8 мая передовой отряд, возглавляемый гв. майором Рапопорт, с боями прошел 83 км. Малыми силами очистил от немцев 3 города и несколько сел, взял в плен 35 тысяч гитлеровцев... Захватил следующие трофеи: 60 танков и бронетранспортеров, более 500 автомашин, около 400 орудий… Тов. Рапопорт достоин Правительственной награды ордена Ленина с присвоением звания Героя Советского Союза». Конечно, записать на счет рапопортовского отряда в качестве пленных и трофеев все встреченные им на пути немецкие подразделения — перебор. Именно так оценил этот фрагмент текста кто-то из проверяющих кремлевских инстанций. На верху наградного листа сделана пометка: «Трофеи явно завышены». Однако рядом — утверждающая резолюция: «Достоин награды».

Достоин — но опять не получил. По мнению некоторых исследователей, в третий раз Рапопорт остался без Золотой Звезды за проявленную им принципиальность. Якобы уже в наступившие мирные дни майор, будучи оперативным дежурным, приказал арестовать пьяного офицера, сбившего на машине прохожего. Виновник оказался адъютантом командира одного из корпусов, но, даже узнав об этом, Рапопорт не отменил своего решения. В итоге обидевшийся генерал организовал отзыв представления к Герою. Взамен Иосиф Абрамович получил лишь орден Отечественной войны I степени.

Награды замедленного действия

Летом 1945-го пришла пора молодому доктору наук, сняв офицерский китель, тяжелый от боевых наград, снова заняться научной деятельностью. Но время подвигов для Рапопорта не миновало. Только теперь ему потребовалось проявлять героизм не военный, а гражданский.

Иосиф Абрамович вернулся туда, откуда летом 1941-го ушел на фронт, — в отдел генетики ИЭБ и продолжил прерванное на 4 года дело: исследования в области химического мутагенеза. Скоро появились публикации об открытии им сильных химических мутагенов, это был успех мирового значения.

Но такая успешная жизнь ученого длилась недолго. Над Рапопортом и его коллегами сгустились тучи: попавший в фавор к Сталину академик Лысенко, чувствуя поддержку вождя, решил устроить разгром последователей генетики, которую заклеймил как «лженауку» и «продажную девку империализма».

Хорошо знавший Иосифа Абрамовича ученый-биолог Е.Раменский вспоминал: «В августе 1948 г. в Москве… начался очередной политический процесс — лысенковцы «судили» генетиков на своей «исторической сессии ВАСХНИЛ»… И.А.Рапопорт оказался самым стойким и последовательным защитником науки от клеветы шарлатанов… В конце сессии Лысенко вытащил козырную карту, сообщив, что товарищ Сталин одобрил его линию. Стало ясно, что идти против Лысенко, защищая генетику, означает выступать против Сталина… Но И.А.Рапопорт не отрекся от истины».

В итоге он лишился должности (уволили без права поступать на работу в академические институты) и был исключен из партии (членом ВКП(б) Иосиф Абрамович стал на фронте).

Е.Раменский: «Доктор биологических наук И.А.Рапопорт… безуспешно пытался устроиться на строительство метро, потом зачислялся на временную работу лаборантом в геологические конторы, подрабатывал под чужой фамилией в Институте научной и технической информации внештатно...»

«В декабре 1948 г. брат с трудом устроился на работу палеонтологом, — вспоминал К.Рапопорт. — Сначала он работал в аэрогеологической экспедиции Министерства геологии, затем в геолого-поисковой конторе Министерства нефтяной промышленности… а с мая 1951 г. по август 1957 г. — по краткосрочным договорам в различных геологических и нефтяных организациях. Во время этой работы брат открыл в исследуемых образцах хороший индикатор нефти (фактически разработал способ определения нефтеносных пластов. — А.Д.)... Этим методом геологи пользуются до сих пор. Брат рассказывал, что в связи с этим открытием ему было предложено защитить диссертацию на звание кандидата геологических наук. Однако едва начальство узнало, что он тот самый генетик, который выступал на сессии ВАСХНИЛ в 1948 г. против Лысенко, он был уволен».

Лишь 9 лет спустя, когда натиск «лысенковщины» сошел на нет, замечательный ученый оказался вновь «допущен к науке».

И.Рапопорт: «В конце 1957 г. бывший профессор Тимирязевской академии А.Р.Жебрак посоветовал мне обратиться к академику Н.Н.Семенову (возглавлял тогда Институт химической физики. — А.Д.) по вопросу о возвращении к генетическим исследованиям. Николай Николаевич принял меня доброжелательно… Однако согласие его принять меня в ИХФ старшим научным сотрудником встретило существенное препятствие в связи с взысканием, которому я был подвергнут сразу после сессии ВАСХНИЛ...»

На преодоление «препятствия» потребовалось более полугода. В итоге Семенову все-таки удалось взять биолога-«бунтаря» Рапопорта в свой институт, где впоследствии для него была создана специальная лаборатория, преобразованная затем в отдел химической генетики.

Иосиф Абрамович с прежней энергией занялся исследованиями в области мутагенеза. Им были получены замечательные результаты, о которых стало известно в зарубежных научных кругах. Там высоко оценили работу своего коллеги из России: в 1962 году И.А.Рапопорта решили выдвинуть кандидатом на Нобелевскую премию «за обнаружение явления наследственных генетических изменений — мутаций под воздействием химических соединений».

Но члены Нобелевского комитета при этом вспомнили недавнюю историю с присуждением премии поэту Борису Пастернаку, который после такого не санкционированного коммунистическими властями триумфа подвергся травле на родине. С учетом столь печального опыта решено было на сей раз предварительно прозондировать почву. Из Швеции руководству СССР поступил запрос о кандидатуре Рапопорта на получение «Нобеля» — согласны ли с этим в Кремле?

«Покровители наук» из ЦК КПСС были бы согласны, если бы не одно «но»: предложенный шведами ученый оказался исключенным из партии. А разве может беспартийный стать советским лауреатом Нобелевской премии?! Столь досадную «нестыковку» надо поскорее исправить. Иосифа Абрамовича вызвали в отдел науки ЦК и, похвалив за высокие достижения в работе, которые теперь обернутся, глядишь, вручением престижной премии, предложили написать заявление о принятии в ряды коммунистов. Ответ ученого партийных чиновников обескуражил.

Иосиф Абрамович напомнил, что он вступил в партию в самые тяжелые военные годы, но был исключен после того, как на сессии ВАСХНИЛ посмел пойти против Лысенко, защищая генетику. А далее ученый поинтересовался у хозяина кабинета: кто же в итоге оказался прав — я или Лысенко? Раз теперь позиция бывшего некогда столь популярным «народного академика» опровергнута, то зачем же мне снова вступать в партию? Вы меня безо всяких заявлений должны восстановить, вернуть мой партбилет и извиниться за допущенную тогда несправедливость!

После такого демарша ершистого доктора наук о поддержке его кандидатуры на «Нобеля» со стороны Кремля и речь идти не могла. В итоге одно из блистательных достижений генетики ХХ века так и осталось без самой главной награды.

Заслуги Иосифа Абрамовича как ученого в родной стране отметили с большим опозданием. Лишь в начале 1970-х И.А.Рапопорт получил орден Трудового Красного Знамени. В 1979 году его избрали членом-корреспондентом АН СССР. А весной 1984-го, спустя более 20 лет после нобелевской эпопеи, выдающийся генетик стал лауреатом Ленинской премии. При этом он совершил очередной нестандартный поступок, ярко демонстрирующий жизненную позицию этого человека. Всю причитающуюся ему лауреатскую сумму — 10 000 рублей — Рапопорт разделил поровну между сотрудниками своего отдела в ИХФ.

Итоги многолетней работы Иосифа Абрамовича в области генетики впечатляют. Фактически он стал родоначальником целого научно-практического направления. Вот лишь краткий перечень, который упомянул младший брат ученого: «К концу 1991 г. на основе химического мутагенеза было создано 383 сорта основных сельскохозяйственных культур, из них 116 районированы. Среди районированных культур — 26 сортов пшеницы, 14 сортов ячменя, 28 сортов кормовых… Огромен вклад брата в получение новых лекарственных форм, в особенности антибиотиков с использованием химических мутагенов».

Осенью 1990-го был подписан указ о присвоении И.А.Рапопорту звания Героя Социалистического Труда «за особый вклад в сохранение и развитие генетики и селекции». В конце ноября в Кремле состоялась торжественная церемония, золотую медаль «Серп и молот» и орден Ленина награжденному вручил Президент СССР М.С.Горбачев.

А ровно через месяц произошла трагедия. 26 декабря 1990 года при переходе улицы Иосифа Абрамовича сбил грузовик. Пожилой академик получил тяжелые травмы. Врачи боролись за его жизнь несколько дней, но оказались бессильны. Иосиф Рапопорт скончался 31 декабря, за несколько часов до наступления нового, 1991 года — рубежного в жизни страны, которую защищал на войне, жизнь в которой хотел сделать лучше своими открытиями этот человек.

Талантливый, храбрый, бескомпромиссный, справедливый, благородный.

Редакция благодарит ФИЦ химической физики им. Н.Н.Семенова РАН за предоставленные для данной публикации материалы.