Нам всё врали: медовуха не была главным напитком викингов

Возрождение интереса к медовухе — ферментированному напитку на основе мёда — стало заметным трендом последних двух десятилетий. Сотни новых медоварен по всему миру эксплуатируют эстетику эпохи викингов, предлагая потребителям не просто напиток, а погружение в определённый миф. Этот образ подпитывается многочисленными сериалами, фильмами и видеоиграми, от масштабного сериала «Викинги» до компьютерной Assassin’s Creed: Valhalla, где шумные пиры являются неотъемлемой частью картины мира. Однако, как показывают исторические и филологические исследования, между этим медийным образом и реальностью пролегает значительная пропасть.

Связь викингов с медовухой в массовом сознании держится на трёх ключевых культурных столпах. Первый — это англосаксонский эпос «Беовульф», действие которого происходит в Скандинавии ещё до начала эпохи викингов. Поэма изобилует сценами пиров в бражных залах, где короли, подобно Хротгару, угощают своих верных воинов мёдом, скрепляя таким образом узы чести, верности и взаимного служения. Эти сцены несут огромную эмоциональную и символическую нагрузку, рисуя идеализированную картину героического братства. Второй опорой является скандинавская мифология, согласно которой в Валгалле павшие герои-эйнхерии пируют, запивая неиссякаемым мёдом-молоком козы Хейдрун. Третий миф — история о «мёде поэзии», который был сварены из крови мудреца Квасира и дарует выпившему его поэтический дар и мудрость; этот мёд похитил и доставил богам Один. Эти яркие, запоминающиеся образы и закрепили в современной культуре ассоциацию «викинг = медовуха».

Однако лингвистический анализ древних текстов рисует иную картину. Ещё в 1970-х годах исследовательница Кристин Фелл обратила внимание, что в древнеанглийских текстах слово medu (медовуха) и его производные практически не встречаются в сухих правовых документах, хартиях или хозяйственных описях. Зато оно обильно представлено в поэтических и эпических произведениях, таких как «Беовульф». В то же время слова, обозначающие эль, сидр или вино, используются в самых бытовых и практичных контекстах. Фелл пришла к выводу, что медовуха в эпосах — это «ностальгическая выдумка», символ идеализированного героического прошлого, а не часть повседневного рациона. Позднее, в 2007 году, аналогичное исследование скандинавских источников показало ту же закономерность: слово mjǫðr (медовуха) доминирует в поэзии — эддах и скальдических стихах, — но крайне редко встречается в сагах, описывающих обыденную жизнь, где привычными были ǫl (эль) и mungát (брага).

Таким образом, к эпохе викингов медовуха уже стала скорее поэтической метафорой, драгоценным атрибутом легенд и мифов, чем рядовым напитком. Причиной тому была простая экономика: мёд был дорогим и дефицитным сырьём, его производство требовало значительных ресурсов и времени. Настоящим «повседневным» напитком для большинства жителей Скандинавии и Англии того времени был эль — его варили из ячменя, и он был гораздо доступнее. Даже среди знати, как отмечается в древних текстах, модным и престижным напитком на пирах начинало становиться импортное вино, которое также теснило медовуху в статусе элитного продукта.

Что же это значит для современного любителя, потягивающего медовуху в тематическом баре? Отнюдь не то, что его выбор «ненастоящий». История свидетельствует, что викинги, конечно, знали и ценили медовуху, но пили её по особым, символически значимым случаям. Современная культура, увлечённая образом викингов, интуитивно ухватила эту самую сакральную, мифологическую грань. Выбирая медовуху, сегодняшний человек подсознательно стремится не к исторической реконструкции быта, а к прикосновению к тому самому героическому идеалу — к миру легенд о Вальгалле, о мёде поэзии, о верности и доблести, воспетых скальдами. Поэтому, поднимая рог (кстати, тоже не массово распространённый у викингов предмет посуды), можно помнить: вы пьёте не просто ферментированный мёд, а напиток, веками служивший людям символом чего-то возвышенного, легендарного и выходящего за рамки обыденности. И в этом, возможно, и заключается его подлинная, непреходящая ценность.

Заблудились в звездах: почему ваш знак зодиака может быть другим

Вечно пьяный Джонни: похмелье бьёт по экономике Британии

Итальянский профессор Анджело д'Орси рассказал правду о своей поездке в Россию

Миф о «пьяном русском»: Как Запад создал и использовал культурный стереотип

Эксклюзивы, смешные видео и только достоверная информация — подписывайтесь на в MAX