Наркодилер, отправлявший в регионы нашпигованные наркотиками телевизоры, пропал в зоне СВО

Алексей (имя изменено) жил в доме на Ярославском шоссе, снимал квартиру вместе с девушкой-землячкой. Парень доучился до третьего курса в радиотехническом университете в своем родном городе, затем бросил вуз, отслужил в армии и поехал в Первопрестольную – трудиться геодезистом. Впоследствии мужчина восстановился в институте, в 2025 году должен был защищать диплом. Он вел здоровый образ жизни, однако связь с наркоторговцами перечеркнуло полное надежд и чаяний будущее.

В феврале 2025 года Алексея задержали сотрудники ГУНК МВД и их коллеги из ГУ МВД по Москве по подозрению в незаконном обороте наркотиков в особо крупном размере. По версии силовиков, наркодилер помещал в плазменные телевизоры запрещенные вещества, а затем отправлял через курьерские службы в различные регионы России. Сначала оперативники перехватили курьера с двумя телевизорами, нашпигованными зельем, а потом вышли на самого Алексея. В его квартире обнаружили более четырех килограммов мефедрона. Родные не понимают, как их спокойный и покладистый сын ввязался в опасную криминальную схему. Вероятно, наивному молодому человеку запудрили мозги обещанием легких денег. Адвокат парня полагал, что не менее семи лет его подзащитному придется провести за решеткой. Расследование еще не закончено – как сообщили в пресс-службе ГУ МВД по Москве, правоохранители проверяют возможных подельников и соучастников.

Алексей переживал за то, что упадет в глазах семьи и близких, его грызло сильное чувство вины, подавляло и то, что теперь он – уголовник. В марте парень отправился в зону СВО. До этого родные писали Алексею письма в СИЗО, призывая тщательно и взвешенно обдумать все, не действовать сгоряча, но ответа ни на одно из таких посланий так и не получили. Однако после распределения в учебную группу мужчина держал постоянную связь с семьей, последняя весточка от него была непосредственно перед боевым заданием.

С 4 апреля 2025 года связь с Алексеем утрачена. Убитых горем родителей добивает чувство безысходной неопределенности – никто не может толком сказать, где их сын и что с ним стало. Сослуживцы Алексея высказывали самые страшные предположения, но родители до последнего будут верить в чудо – что их родной ребенок жив, что он рано или поздно вернется домой.