Воровские замашки
Фридрих Мерц предложил предоставить Украине беспроцентный кредит в размере 140 млрд евро для поддержки ВСУ за счет замороженных после начала СВО активов России, сообщила накануне газета Financial Times. Возможность именно этой операции обсуждал в телефонном разговоре с главой Белого дома немецкий канцлер.
Напомним, ранее председатель Еврокомиссии (ЕК) Урсула фон дер Ляйен предложила схему использования российских активов, которую она называла «репарационный кредит». По ней Украина получит ссуду, возвращать которую будет только после получения «компенсаций от России». При этом сами активы нашей страны якобы не будут изыматься. Но как такое возможно — неясно, так как предполагается перенести замороженные активы России из бельгийского депозитария Euroclear, где они находятся сейчас, в специальный фонд. Он будет вкладывать эти средства на длинные сроки и получать прибыль. Созданная таким образом структура будет принадлежать либо всем странам ЕС, либо только правительствам, гарантирующим облигации. Глава ЕК 30 сентября сообщила, что часть созданного таким образом «репарационного кредита» для Украины будет потрачена на закупку вооружений для ВСУ у европейских производителей. По информации Bloomberg, еврочиновники могут принять решение об использовании замороженных российских активов предложенным Урсулой фон дер Ляйен образом уже к 23 октября.
Оценку намерениям европейцев дал президент РФ Владимир Путин. В связи с озвученной инициативой ЕК конфисковать активы нашей страны (а не просто использовать доходы от них, как это делается сейчас. — «МК») он прямо заявил, что при реализации такого сценария речь пойдет об открытом хищении, то есть о грабеже.
Напомним, что присвоить европейцы хотят сумму около $300 млрд. Зарубежные активы России формировались постепенно. По словам ведущего аналитика FreedomFinance Global Натальи Мильчаковой, за 20 лет до событий 2022 года, то есть на 1 января 2002 года, объем золотовалютных резервов (ЗВР) составлял всего $37 млрд. По сравнению с этой датой на 1 января 2022 года ЗВР у России составляли $630 млрд, то есть за 20 лет они выросли в 17 раз.
Российские ЗВР исторически, то есть с начала 90-х годов XX века, когда только появился ЦБ РФ, хранились в мировых резервных валютах по причине нестабильности рубля. А это значит, что они хранились на Западе в любом случае: безналичная валюта и ценные бумаги иностранных эмитентов должны находиться на счетах в центральном банке страны-эмитента этой валюты. Формирование ЗВР происходило в основном из нефтедолларов, которые получало государство во время высоких цен на нефть.
Как отметила инвестиционный советник Юлия Кузнецова, за последние 20 лет объём международных резервов России проходил несколько циклов: быстрый рост до 2008 года, падение после кризиса, восстановление в 2010-х и снова рост к $630 млрд на январь 2022 году. Но за рубежом были «иммобилизованы» странами G7 и ЕС после февраля 2022 года примерно в $300 млрд (около 257–260 млрд евро), из них в Европе — порядка 210 млрд евро. Причём львиная доля сконцентрирована в брюссельском Euroclear — около 185–194 млрд евро по различным датам отчётности.
В ожидании ответа
Тема использования замороженных российских активов для нужд Украины обсуждалась на неформальном саммите глав финансовых ведомств ЕС в начале октября в Копенгагене. Однако договориться ни о чем не удалось: часть государств выступила против конфискации, опасаясь последствий.
Россия со своей стороны заявила, что в случае присвоении её активов помимо репутационных потерь у ЕС будут и прямые финансовые убытки. «Ответные меры будут приняты, — заявил замминистра иностранных дел РФ Александр Грушко. — Наша реакция будет жесткой». Он добавил, что предварительная работа уже проведена. Одновременно в прессе появилась информация, что в случае конфискации активов нашей страны на Западе, ЕС и даже не входящие в него страны могут потерять сумму в размере $266 млрд. Для понимания, общая сумма российских активов, заблокированных в Европе, составляет около $228 млрд. Она хранится в депозитарной системе Euroclear. «Под раздачу» могут попасть в том числе и присоединившиеся к санкциям ЕС и тоже заблокировавшие находящиеся в своих банках российские активы Швейцария и Норвегия. «Некоторые активы европейских стран в реальном секторе, например, Fortum, уже находятся под временным управлением Росимущества, — напомнила Мильчакова. — Но никто не мешает их национализировать. В РФ также находятся активы, ранее принадлежавшие портфельным инвесторам. Ответ будет вполне адекватным».
Правда, есть и другое мнение. «Будет ли «зеркальная» конфискация симметричной по силе? — вступает в дискуссию Кузнецова. — По номиналу — вряд ли. Консолидированных государственных резервов ЕС и госкомпаний в РФ на сумму, сопоставимую с 210 млрд евро в Европе, нет. Но чувствительность для отдельных компаний или стран ЕС может быть высокой: блокировка или временное управление крупными активами, задержка сделок по выходу из РФ, ограничение репатриации — всё это создаёт существенные частные убытки и политическое давление, хотя по масштабу это всё же менее сопоставимо с иммобилизацией суверенных резервов нашей страны. Это, кстати, одна из причин, почему в ЕС настаивают именно на использовании доходов (процентов), а не прямой конфискации капитала».
Но даже если Россия предпримет «зеркальные» действия и конфискует европейские активы, это может ей навредить, ведь на этот процесс внимательно будут смотреть партнеры нашей страны из Азии и стран БРИКС. Вот так и получается, что в долгосрочном аспекте вполне справедливо выглядящий политический шаг может больше создать проблем, чем наказать виновных: он негативно скажется на деловой репутации России и её бизнеса. По словам Мильчаковой, если такое всё-таки случится, будет трудно привлекать иностранных инвесторов из дружественных стран в экономику. «Конфискация активов европейских организаций в РФ может подорвать доверие иностранных инвесторов, что приведёт к оттоку капитала и технологическому отставанию», — считает доцент кафедры мировых финансовых рынков и финтеха РЭУ им. Плеханова Юлия Мягкова.
Стратегически наиболее устойчивый вариант для России — это попытки минимизировать ущерб через переориентацию торговых связей, наращивание сотрудничества с дружественными нам странами и создание автономных финансовых инструментов, а не попытки симметричной «конфискации», подчеркнула экономист.
Обсудить