Экономист Николаев назвал причины, по которым сентябрь может стать для рубля «началом конца»

И едва ли процесс осеннего увядания будет по-пушкински «пышным», скорее — плавным. Если вообще начнется: рубль упорно опровергает любые прогнозы как минимум с начала марта 2025 года, когда курс «американца» составлял 88,2, а эксперты неустанно предрекали отечественной валюте ослабление со дня на день. Сегодня курс уже 80,2, а в июле был зафиксирован годовой минимум в 76,6.

Продолжит ли рубль в сентябре ни на что не реагировать, жить своей, как бы изолированной от любых внешних обстоятельств, жизнью? Трудно сказать. Скорее нет, чем да. Значимых факторов, которые будут влиять на курс, набирается немало, и они в целом негативны для него. К примеру, за заседании 12 сентября Центробанк почти наверняка снизит ключевую ставку, предположительно, до 16-17%. Это ослабит привлекательность рублевых вкладов, приведет к увеличению денежной массы и спроса на иностранную валюту.

Далее, стоимость барреля нефти Brent упала в августе на 8% - с $73,5 до $67,7. В сентябре это может обернуться сокращением доходов от сырьевого экспорта, поступлений инвалюты в страну. На фоне торговых войн и увеличения добычи в мире спрос на энергоносители продолжает сжиматься, соответственно, снижаются и цены. Рублю от этого всегда бывает только хуже.

- Наиболее весомым фактором я считаю геополитику, те мины замедленного действия, которыми она буквально нафарширована, и которые готовы взорваться в любой момент, - рассуждает в беседе с главный научный сотрудник Института экономики РАН Игорь Николаев. - Если в сентябре Евросоюз утвердит новый пакет ограничительных мер, это усилит общее санкционное давление на Россию, а значит, и на рубль. Напомню, что в конце ноября 2024 года он «просел» на 11% относительно доллара (до 108) в связи с санкциями администрации Байдена в отношении финансового сектора РФ, отразившимися на инфраструктуре международных расчетов и сроках поступления экспортной выручки. То есть на такие вещи рубль реагирует.

Следует также ожидать снижения Центробанком ключевой ставки, что, независимо от величины шага — 1% или 2%, уменьшит интерес иностранных инвесторов к российским активам. В этом случае возможна умеренная девальвация — до 82-83 за доллар. Радикально же, до отметки 90 и выше, рубль может ослабнуть при совсем уж неблагоприятном для него стечении геополитических, внешних обстоятельств.

- Насколько весом для курсообразования фактор бюджетного дефицита, достигшего в июле 4,88 трлн (2,2% ВВП)?

- С нынешним курсом будет крайне сложно выполнить обязательства на текущий год, профинансировать дефицит, который уже превысил скорректированный Минфином в апреле плановый показатель в 3,8 трлн (1,7% ВВП). Понятно, что для покрытия расходной части бюджета требуется более слабый рубль. Но этот фактор, замечу, в большей степени проявит себя не в сентябре, а в четвертом квартале. В правительстве и в ЦБ его учитывают, понимая, что любые попытки пошатнуть позиции рубля искусственным образом, в ручном режиме (скажем, с помощью валютных интервенций) могут навредить инфляционной динамике. При этом курс если и сдвинется с насиженного места, то совсем чуть-чуть.

- Сезонная плодоовощная дефляция, которая фиксировалась на протяжении пяти недель подряд, закончилась. Судя по всему, в сентябре рост цен ускорится. Как это может отразиться на рубле?

- Действительно, за неделю с 19 по 25 августа инфляция составила 0,02%, пусть это и символическая величина. Получается, что плодоовощной фактор исчерпал себя, и дальше цены будут только расти, хотя в магазинах полно дешевой сезонной фермерской продукции. Кроме того, мы видим, что в августе до 13,5% (с 13% в июле) повысились инфляционные ожидания населения, что безудержно дорожает бензин. Инфляция и курс национальной валюты — вещи взаимосвязанные, одно воздействует на другое, и наоборот. А в условиях общего замедления, торможения экономики эти эффекты усиливаются, привлекательность рубля как защитного актива в глазах людей падает, и спрос на иностранную валюту вновь оживляется.