Названы последствия остановки Украиной газового транзита: кто больше потеряет

Симсон от лица Брюсселя пообещала найти решения для государств, которые получают российское сырье по украинскому маршруту. «Мы сможем использовать систему газохранилищ на Украине для хранения газа и для реверсных поставок», — сказала она. Между тем, реальность намного сложнее и суровее, чем светлые, но оторванные от жизни представления европейских функционеров.

Текущий пятилетний контракт стал результатом переговоров между Москвой, Брюсселем и Киевом, прошедших в конце 2019 года. Но свои подписи под нам (и это принципиально важно) поставили представители только двух сторон – России и Украины. Был также подписан пакет документов об урегулировании судебных споров и взаимных претензий между «Газпромом» и «Нафтогазом». По условиям «Газпром» гарантировал прокачку суммарно не менее 225 млрд кубометров природного газа: 65 млрд - в 2020 году, по 40 млрд - в 2021–2024 годах.

На эти объемы распространялось правило ship-or-pay («качай или плати»), а «Нафтогаз» бронировал соответствующие мощности у компании «Оператор ГТС Украины» (ОГТСУ), созданной в рамках перехода на европейские правила. Размер тарифа не оглашался, но эксперты оценивали суммарный доход как минимум в $7 млрд, то есть, около $31 за 1 тысячу кубометров. В реальности объемы прокачки довольно сильно отстали от запланированных: так, в 2020-м транзит сократился на 38% по сравнению с 2019 годом, во многом, из-за ковидной пандемии.

Однако настоящие проблемы с транзитом возникли позже - почти сразу после начала СВО. Россия в ответ на санкции ввела новую систему оплаты за газ в рублях, ряд потребителей обратились к альтернативным источникам, а Украина перекрыла одну из точек входа в свою ГТС (ГИС «Сохрановка»). Тогда в украинскую ГТС из России поступило около 19 млрд кубометров газа, в 2023-м - 14 млрд. Тему транзитного контракта вроде бы закрыл глава Минэнерго Украины Герман Галущенко, заявив, что Киев не будет вести переговоры с Москвой о его продлении. Но в январе 2024-го премьер Словакии Роберт Фицо, пообщавшись с украинским коллегой Денисом Шмыгалем, допустил продолжение транзита в 2025 году.

Таким образом, сама возможность поставок российского газа через территорию Украины не снята с повестки дня. Нового договора точно не будет, а вот с транзитом всё не так однозначно. Но почему же тогда еврокомиссар Кадри Симсон заговорила об отсутствии у Брюсселя интереса к продлению контракта? Прямо какой-то секрет Полишинеля получается. Ситуацию мы обсудили с экспертом Финансового университета при правительстве РФ Игорем Юшковым.

- Евросоюз вообще ничего не решает. К двустороннему коммерческому контрагенту между «Газпромом» и оператором ГТС Украины он имеет весьма косвенное отношение. Так что слова еврокомиссара звучат странно. Похоже, еврочиновники хотят показать, что участвуют в процессе, что от них что-то зависит. На самом же деле здесь важна, скорее, позиция Соединенных Штатов (с их масштабным экспортом СПГ), кровно заинтересованных в окончательном изгнании российского газа с европейского рынка. Велика вероятность, что Вашингтон настоятельно «попросит» Киев прекратить транзит. Что касается нынешнего пятилетнего договора, качать газ через Украину в Европу можно и без него. Продлят или нет - абсолютно никакой роли не играет.

- Почему?

- С 2019 года Украина начала переходить на европейскую систему регулирования газового рынка. Они внедрили у себя антимонопольное законодательство ЕС, а также систему аукционов, на которых разыгрываются объемы прокачки – на сутки вперед, на неделю, на месяц, на квартал. То есть, на короткий период. «Газпром» принял участие в таком мероприятии в 2021 году. По долгосрочному контракту компания обязалась прокачивать 109,5 млн кубометров в сутки, но в 2021-м нередко возникала необходимость качать больше, и дополнительные объемы «Газпром» брал на этих самых аукционах. Их Украина проводить обязана по закону, соответственно, российская сторона вполне может вернуться к этой практике. Другое дело, что американцам по силам остановить сам транзит. Они либо сами введут санкции в отношении «Газпрома», либо делегируют эту задачу Киеву.

- Кто из сторон пострадает в наибольшей степени в таком случае?

- Главным образом, та часть Европы, которая не имеет выхода к морю и снабжается газом только по украинскому маршруту: Чехия, Австрия, Словакия, Швейцария. Распределение сырьем происходит не совсем равномерно. Скажем, Вена заявила, что получила все контрактные объемы от «Газпрома» за 2023 год, с остальными неизвестно. Братислава потеряет еще и доходы от транзита, поскольку точка сдачи-приемки газа, где право собственности переходит от «Газпрома» к европейским компаниям, находится в Австрии – на газовом хабе Баумгартнер. Этим странам придется искать газ (сжиженный природный) где-то на мировом рынке и платить соседям на континенте, имеющим выход к морю. Причем неизвестно, хватит ли у последних инфраструктурных мощностей для регазификации и транспортировки, чтобы принять нужные объемы сырья, а затем доставить вглубь Европы. Кроме того, ситуация отразится на ценах: в какой-то степени они вырастут для европейцев. Даже несмотря на то, что в ЕС мы поставляем немного: в 2023 году - 29 млрд кубометров, из которых 14,5 млрд – по украинскому маршруту. Столько же идет через «Турецкий поток» (по одной из веток газопровода) в Болгарию, Грецию, Северную Македонию, Румынию, Сербию и Венгрию.

- Каковы будут потери Украины и России, если транзит остановится?

- Киев лишится доходов, пусть и не очень больших – $1,2-1,5 млрд в год - от «Газпрома». Часть денег уходит на обеспечение деятельности украинской ГТС, часть поступает в бюджет страны. Соответственно, газотранспортную систему придется каким-то образом перестраивать, а это дело затратное. Плюс, остановка прокачки в Европу снизит роль, значение Украины как страны-транзитера. Что касается России, она потеряет крупный рынок сбыта, всегда готовый принять ее природный газ и остро нуждающийся в нем.