«Разливали неподалеку»: придется ли россиянам заменять виски и текилу

Вариант «Сейчас посмотрю, вроде на складе была еще одна коробка!» больше не работает. Дальше — несколько сценариев развития событий: либо конкретный поставщик алкоголя продолжает привозить товар в Россию кружным путем (и большое ему за это спасибо!), либо наша сторона наладит параллельный импорт, либо, увы, придется искать доступные альтернативы и аналоги. И вот тут открывается бесконечный простор как для потребителей, так и для производителей.

О российском виноделии уже давно говорят без скепсиса. За последние 5–7 лет отрасль шагнула далеко вперед и сейчас может удовлетворить практически любого потребителя. Винодельни России работают с множеством сортов винограда — как с международными вроде всемирно известных «каберне совиньона» или «рислинга», так и с локальными (автохтонными), которые носят весьма милые названия вроде «плечистик», «пухляковский» или «цимлянский черный». Разные регионы виноделия (терруары) также позволяют обеспечить рынок винами совершенно разных стилей — в жарком Крыму идут по стопам Италии или Испании, а в Волгоградской и Самарской областях делают деликатные рислинги и пино-нуары в немецком стиле. Конечно, говорить о том, что, мол, никакое зарубежное вино нам теперь вообще не нужно, опрометчиво — ведь в каждой винодельческой стране мира есть собственные уникальные сорта, на которые найдутся ценители, — но на базовом уровне запросы российского потребителя в вине более чем удовлетворены.

Поговорим о крепком

Сразу и почти безболезненно решился вопрос коньяка. В южных республиках бывшего СССР — в Армении, Грузии и Азербайджане — производство коньяков давно налажено, и некоторые сорта армянских коньяков признаны ничуть не хуже французских. К тому же коньяк появляется почти везде, где существует производство вина, — это значит, что в большинстве винодельческих регионов России (в Крыму, Краснодарском крае, в Дагестане) уже запущено производство коньяка и виноградных дистиллятов, аналогов граппы и чачи.

Осталось все остальное — фактически бесконечный перечень алкогольных напитков, которые не имеют отношения ни к винограду, ни к простой понятной русской водке. Виски и ром, джин и текила, кальвадос и шнапс, вермуты и биттеры, аперитивы и ликеры… Как рассказал в беседе с корреспондентом «МК» член гильдии маркетологов Руслан Брагин, сегодняшнее положение дел на рынке алкоголя неоднозначно — часть напитков невозможно заменить, а части благополучно нашли альтернативу или другие пути поставок.

— Существуют напитки, которые невозможно заместить: прежде всего речь об уникальных географических наименованиях. Бурбон, кальвадос, арманьяк — все это напитки, которые создавали веками, для которых нужны уникальные почвы и определенное сырье, и никакое импортозамещение здесь в принципе невозможно. Равно как и французское шампанское из Шампани, — рассуждает Брагин. — Далее вопрос открыт: можно попробовать сделать собственный напиток «по мотивам» известного. В России есть яблоки, причем много, и мы могли бы производить «что-то вроде кальвадоса». Однако сперва надо разобраться: нужно ли это? Кальвадос в России пробовало мизерное количество людей, а любят и регулярно покупают и того меньше — примерно 0,01% потребителей. Точно так же из малины или груши можно делать шнапс, если на него будет спрос. Поскольку кризис — время возможностей, кто-то сможет занять эту нишу. Главное, чтобы был покупатель.

Проще всего, по словам Брагина, наладить импортозамещение джина — эту схему освоило уже большинство алкогольных заводов в РФ. Конечно, локальный российский джин делают по упрощенной схеме, и он отличается от английского. Однако, если учесть, что джин — напиток, который используется преимущественно в коктейлях, это не так критично. К тому же здесь та же проблема, что с кальвадосом: в нашей стране джин пробовали и пьют 1% потребителей. Поэтому сделать-то его легко, но открыт вопрос, кому это нужно — и стоит ли ради такого малого количества потенциальных покупателей запускать процесс.

Гораздо сложнее наладить локальное производство виски. Раньше в специальных контейнерах в Россию завозили висковый дистиллят и уже на месте разбавляли до нужной пропорции — эта история не нова. Сейчас и в этот процесс вмешалась политика. Дело в том, что в России очень популярен ирландский виски, а правительство Ирландии субсидирует винокурни, чтобы они отказались от поставок в РФ, — компенсирует таким образом производителям упущенную выгоду. Однако не все винокурни получают такую субсидию, и кое-кто продолжает привозить. Отдельный вопрос — цена: за 2023 год виски подорожал на 50%.

Альтернативные пути развития — переходить на виски из Индии, из Китая, Словении или Франции (привезенные оттуда). Кстати, в Индии осталась вполне неплохая школа производства виски со времен британского колониального прошлого, так что недорогой сегмент рынка они смогут закрыть даже своими силами.

Такая же неоднозначная история — это текила. По мексиканским законам запрещено вывозить из страны чистый дистиллят агавы: он должен быть смешан на 51% с обычным зерновым спиртом, чтобы была возможность разливать его за пределами страны. Если договориться с Мексикой о покупке такого сырья, то российские заводы смогут разливать текилу здесь — и вопрос будет решен. Но опять же предстоит понять, насколько востребована будет такая текила на российском рынке и стоит ли ради нее затеваться.

— Нельзя забывать, что далеко не все потребители — гурманы, эстеты и ценители. Таких меньшинство, это жители Москвы и Петербурга. Среднестатистический потребитель голосует рублем. Если импортный виски или джин станет ему не по карману, он найдет альтернативу, — продолжает Брагин. — Нельзя сбрасывать со счетов психологический аспект: в периоды кризисов всегда растет тревожность населения, и сейчас, с февраля 2022 года, рост потребления алкоголя демонстрирует плюс 6%. Выросла продажа водки на 7%. Если потребителю нужен просто алкоголь, он купит то, что ему по карману. Посмотрим правде в глаза: для некоторых даже водка дороговата.

Немецкий ликер

Мценского уезда

В последние несколько месяцев на полках алкогольных отделов можно заметить очень интересное новое явление — рядом с бутылками всемирно известных импортных напитков стоят очень похожие (до боли похожие!). Конечно, под другим названием — произведенные в России или в дружественных странах. И цены на них куда более заманчивы: скажем, если бутылка немецкого клубничного ликера известного бренда стоит сегодня 2000 рублей, то российский аналог в похожей бутылке — 300–400 рублей. Не менее популярный ликер с ароматом горького миндаля — 1800 рублей, а российский аналог — 450 рублей.

Сперва они появлялись в сетевых супермаркетах в небольших городах России, но постепенно — к лету 2023 года — добрались и до Москвы. Недорогие «альтернативы» брендовых напитков представлены прежде всего среди ликеров, но похожая картина уже сформировалась на полке с вермутами и аперитивами-биттерами. Хотя, кстати, Италия — основной производитель и поставщик таких напитков — никуда с российского рынка уходить не собирается. Цены, конечно, выросли.

Естественный вопрос: можно ли вообще пить такие жидкости?

— Начнем с главного: это безопасно. Если на бутылке есть акцизная марка и если напиток попал на полку супермаркета крупной сети, значит, вреда от него не будет. Реплики поддельных известных брендов при производстве контрафакта иногда можно встретить в пятилитровых пластиковых канистрах, как правило, они производятся на основе концентрата отдушек и добавок с этиловым спиртом. Вот они могут быть опасны для здоровья потребителей, — инструктирует потребителей Руслан Брагин. — Ну а такие напитки-копии можно назвать дженериками или репликами. Они могут быть менее вкусными, конечно. Ценители почувствуют разницу. В общем-то, это примерно как с сумкой «Шанель» и многочисленными подражаниями в массмаркете. Наши маркетологи вдохновлены импортом, поэтому стремятся сделать то, что привлечет покупателя. Если бутылки будут хоть немного отличаться, с точки зрения авторского права все будто бы корректно. Хотя вряд ли я ошибусь, если скажу, что к соблюдению авторского права в отношении производителей стран Запада сейчас стали относиться гораздо либеральнее, поэтому бутылкам, похожим «до степени смешения», удивляться не стоит.

Эксперт добавил, что придавать этому явлению слишком уж большого значения не стоит: поскольку параллельный импорт процветает, настоящие ценители почти наверняка смогут купить бутылку нужного им «хитрого» напитка вроде кампари — в тех небольших количествах, в которых они потребляются, их продолжат привозить. Нужно помнить, что коктейли пьют примерно 3% россиян, — и их запросы легко можно удовлетворить даже в условиях санкций.

Сравнение с сумочками «Шанель» и вправду удачное, ведь принцип работы здесь один и тот же. Российские производители — и не важно, алкогольных напитков, одежды или косметики! — в очередной раз выбрали проторенную дорожку: не придумывать что-то свое, уникальное, а сделать по чужим лекалам «как будто заграничное» и «наш ответ бренду». Хотя именно в сегменте крепкого алкоголя был бы естественен альтернативный путь развития — например, собственный бренд можно и нужно выстраивать на традиционных русских настойках и наливках, которые активно производят во многих регионах (особенно в северных). Например, черемуховая настойка из Вологды вполне может занять свое место в плеяде биттеров, на основе которых делают коктейли, а брусничная или облепиховая наливки вполне претендовали бы на роль уникальных ликеров. Ведь если Италия сумела сделать всемирно известный бренд из лимончелло (естественно для страны, где лимонов немерено!) или вермутов, выдержанных на уникальных средиземноморских травах, то почему Россия не может сделать собственный бренд из облепиховой наливки или настоек на травах средней полосы?