В галерее «ПоЛе», расположенной на Свердловской киностудии, есть ниша искусства. Она небольшая, занимает всего лишь часть стены, где и разместили выставку «Леонид Шварцман. Искусство иллюстрации и не только».
Шварцман был не только выдающимся мультипликатором, но и талантливым иллюстратором и пейзажистом, о чем мало известно за пределами ближнего круга. В Уральском университете собрали его рисунки о минском детстве, иллюстрации к «Петербургским повестям» Гоголя и рассказам Грина, эскизы ко вгиковской дипломной работе «Слово о полку Игореве» и все это по-научному прокомментировали. Работая над ней, Шварцман тщательно изучал этнографию и историю, поехал в Путивль, где Суриков собирал материал для своей картины.
До этого Леонид Аронович учился в художественном училище, мечтал стать живописцем и поступить в Академию художеств в Ленинграде, но началась война. Он работал токарем на Кировском заводе, который эвакуировали в Челябинск, и только в 1945-м поступил во ВГИК.
Александр Шварцман рассказывает интересные подробности о своем великом родственнике:
— Повезло мне. Я — племянник. У меня великий дядя. Приятно быть его родственником. Мой папа кое-что сохранил из работ своего младшего брата. Это все подлинники. Леонид Аронович в 1956 году сделал иллюстрации к «Петербургским повестям» Гоголя — «Шинель», «Портрет», «Невский проспект». Сохранились подлинники того, что создавалось к «Снежной королеве» на целлулоиде, «Герда на олене», «Оле-Лукойе», мои любимые натюрморты, написанные в его квартире. Только сейчас начинаешь понимать, каким большим художником был дядя. Он рисовал просто так, для себя, не на продажу. Нигде свои работы не выставлял.
Он говорил мне, что художник как натянутая струна — всегда в поиске образов. Дядя Лёля ходил в зоопарк, наблюдал там за животными. А когда рисовал людей, вспоминал, на кого из зверей они похожи, изображал родственников…
— Какова история работы «Чебурашка с сыром»?
— Она украшает мою квартиру. Дядя ее нарисовал в 2003 году и подарил мне. Вы видите на натюрмортах его журнальный столик с гуашью и «Спидолой» 60-х, серебряную сахарницу — скорее не его, а жены Тани. Мне очень нравится натюрморт «На белой скатерти», написанный маслом, а не гуашью, в отличие от других работ.
— Вырезки из газет и журналов тоже вы предоставили?
— Да. Мой папа вырезал статьи из газет того времени, когда выходили фильмы Лёли, и сохранил их. 100 мультфильмов у него. Представляете, какая фильмотека! Я обожаю «Письмо», «Варежку»… Жалею, что мы мало с ним говорили о его работах — больше о житейских вещах. В 1957 году он приезжал в Свердловск. Я тогда был маленьким мальчиком, но запомнил, как он рисовал танцующий холодильник, а потом был показ «Снежной королевы».
— Неужели больше не приезжал?
— К нам, к родне, приезжал, а как художник больше здесь не был.
— Вашу семью разбросало по свету. Как это случилось?
— Отец Леонида Ароновича и моего отца трагически погиб, выйдя из дома. Их мама осталась одна с тремя сыновьями и дочерью. Старший брат со временем уехал в Петербург, куда переедет потом и дядя Лёля, и их мама. Сестра в блокаду там потеряла пятилетнего сына, который умер от менингита. А ее муж погиб в начале войны. Мой отец служил, был направлен сюда, в Екатеринбург, да так здесь и остался.
…В юбилейной программе «Кинопробы» к 120-летию со дня рождения режиссера Льва Атаманова показали на большом экране фильмы 1950-х — «Золотую антилопу» и «Аленький цветочек», на которых работал художником Леонид Шварцман. В конкурсе неигровых дебютов участвовала картина с элементами анимадока белорусского режиссера Екатерины Шаромет «Леонид Шварцман. Сказка о мальчике в старом городе». Там главный герой превращается в анимационного персонажа — мальчика, живущего в Минске. Закадровый голос от лица взрослого Шварцмана сообщает, как отец водил его молиться в синагогу, но юный Лёля заявил родителям, что больше туда не пойдет. А когда его папа привел в дом раввина для вразумления отпрыска, Шварцман сказал: «Я — пионер, а пионеры в Бога не верят».
В фильме в очередной раз утверждается, что седой пучок волос старухи Шапокляк Шварцман позаимствовал у тещи. Однако историк кино Сергей Капков, не раз бывавший в его доме, сказал безотносительно к этому: «Леонид Аронович любил, чтобы персонаж напоминал ему кого-то из жизни. Все знали, что Барбос в «Варежке» — это Качанов, Оле-Лукойе в «Снежной королеве» — Атаманов. Но когда рассказывают, что он рисовал Шапокляк со своей тещи, то сильно искажают историю. Его жена Тата показала мне фотографию своей мамы. Это невероятная красавица, девушка польских кровей из XIX века, просто загляденье.
Мы живем по соседству с мамой телеведущей Анфисы Чеховой. Едем как-то с ней в лифте, и она сообщает, что видела меня по телевизору, когда я про Лёлю рассказывал. «А он меня тоже нарисовал, — сказала она. — Помнишь в «Варежке» девочку в очках, клетчатом пальто и с пуделем? Я в детстве жила около «Союзмультфильма». Мы ходили туда. Нам разрешали там что-то сделать, дарили фазы (промежуточные кадры. — С.Х.), которые жалко выбрасывать. Я там все время бегала с красками, особенно зимой, а Лёля за мной наблюдал. Потом увидела в «Варежке», что это же я бегу там с пуделем».
Обсудить