Наум Клейман дал определение ИИ и совершил путешествие в историю кино с Эйзенштейном и Годаром

Французский гений Жан-Люк Годар, которого мы видим на экране, назвал его на фестивале в Локарно королем Лиром московского музея кино, а его переводчицу Корделией. Клейман был изгнан из музея кино, но не повержен. Многие из нас ходили на митинги в его поддержку. Выступил в защиту того музея кино приехавший в Москву Квентин Тарантино, многие кинематографисты мира, но разрушительное дело, принесшее Михалкову славу Герострата, было сделано.

Глядя на режиссера фильма Андрея Натоцинского, а он начинал как актер, снялся в «Тесноте» Кантемира Балагова, «Единичке» Кирилла Белевича, думаешь о том, что в Петербурге появился молодой Годар. Внешне чем-то он на него похож, такой же умник, способный, наверное, писать статьи об искусстве, во всяком случае, толково и эмоционально рассуждать о кино он умеет. Годар, как известно, до прихода в режиссуру работал во французском журнале «Кайе дю синема».

«Наум. Предчувствия» - не биографическая картина, но в ней есть судьба и человеческий масштаб главного героя. Скажут, что в случае с Клейманом иначе и быть не могло. Наверное, но особый взгляд на героя делает и картину особенной. Это скорее разговор о мировом кино, где гармонично сосуществуют Эйзенштейн, Одзу, Годар, Сокуров и Пушкин. Фильм состоит из мимолетных разговоров, прогулок по каналам Петербурга, по Москве и Вологде (как полезно приглашать кинематографистов на фестивали), воспоминаний главного героя о кишиневском детстве, юношеских впечатлениях. И все это в контексте большого разговора о мировом кино. Документальная съемка плавно переходит в кадры великих фильмов Сергея Эйзенштейна и Алена Рене, иногда музыкальные цитаты из киношедевров, на которых в музее кино формировались многие режиссеры, включая Андрея Звягинцева.

На премьере в Санкт-Петербурге Найм Клейман сказал: «Человеку дано пережить соприкосновение с будущим. Для меня было необыкновенным счастьем встретиться с учениками Александра Сокурова, каждый из которых - сформировавшаяся личность. Андрей порадовал тем, что моя эпоха соприкоснулась с новой эпохой. Самое прекрасное, когда понимаешь, что эстафету можно передать».

Мастерская Александра Сокурова впервые была представлена на «Послании к человеку» и, как заметил Андрей Натоцинский, спустя четыре года после выпуска. «В моей жизни было три самых больших учителя. Римма Гавриловна Солнцева, когда я учился в театральном институте, дала мне профессию и, как всякий мастер, больше, чем просто ремесленные вещи. Потом был Александр Николаевич Сокуров, которого, к сожалению, нет в зале по причинам, от него не зависящим. Мы его очень любим. Третий человек, который изменил мою жизнь, - это Наум Ихильевич Клейман»,- сказал Андрей Натоцинский перед премьерой.

Любопытно, что его герой поздно узнал, что фильм о нем готов. «Вокруг Наума Ихильевича замечательно строится монтаж, - поделился своими ощущениями молодой режиссер. - Мне казалось, что надо просто прислушаться к тому, какой мир звучит вокруг него. Это не напыщенные слова. Монтаж встроился вокруг Наума Ихильевича и моего ощущения от него. Бедный Наум Ихильевич будет в пятый раз смотреть фильм».

« Я видел, что Андрей все время снимает, - вспоминает Клейман. - Когда я приезжал в Питер, он все время был с маленькой камерой. «Что вы все время снимаете?», - поинтересовался я. «Я пробую, осваиваю новую технику», - ответил Андрей. Ну, ладно, любая практика хороша. И в голову не могло прийти, что из этого будет фильм. Когда Андрей его показал, я сказал, что пусть это останется между нами, не надо его выносить на публику, но Андрей принял решение, которое я не мог оспаривать.

Суть и смысл работы историка кино совсем не в том, чтобы копаться в прошлом и ностальгировать, какое хорошее кино было вчера, и какое плохое сегодня. Многие историки именно это себе позволяют. Смысл истории кино в том, чтобы соединять времена. Это трудная задача. Разрыв во времени – одна из катастроф человечества. Культура возвращает дыхание и нормальное развитие человеческой истории, которая делается не для царей, а для людей.

Одно время не вытесняет другое, наслаивается на предыдущее. Прошлое остается с нами со всеми бедами и ошибками. Наша задача – не допустить, чтобы вирусы прошлого снова проникли в наше настоящее и будущее, хотя это происходит, к несчастью. И мы должны каждый раз искать новые способы излечения того, что приходит из не прошедшего прошлого.

Андрей дает присягу настоящему кинематографу. Эта картина совсем не о человеке, а о системе кино, которая служит людям. Во всем, что процитировано, нет ни одного плохого и ошибочного фильма. Нет ни одной цитаты из «Хиросима, любовь моя» Алена Рене, только в звуке. Этот первый фильм «новой волны», который я увидел. Он перевернул мое сознание, когда я учился на третьем курсе».

Картина лишена хронологии. У нее легкое дыхание и свободный монтаж. Не все это принимают, даже выдающиеся мастера. «Тема свободы оказалась одним из лейтмотивов картины. Свободу подарить нельзя. Ее можно только обрести. Никакой указ, никакой старший не может свободу подарить. Это фильм свободного человека», - считает Наум Клейман. Андрей Натоцинский помимо прочего показал, как можно снимать кино, не имея большого бюджета.

Сейчас он работает с режиссером Али Хамраевым над завершением «Невечерней» Марлена Хуциева. Первую версию уже показали ближнему кругу. Фильм Хуциева - пример неповторимого легкого дыхания и свободы, который никакие новые технологии не способны заменить.

Любопытно, что молодые люди, всякий раз засыпающие Наума Клеймана вопросами, на сей раз поинтересовались, как он относится к искусственному интеллекту. «ИИ – джин, которого нельзя выпускать из бутылки, иначе он нас погубит. Он обладает огромными возможностями, но нацелен на самое банальное. Там никогда не будет ничего необычного, но будет то, что является общеупотребимым и среднестатистическим. А это большая опасность», - дал ответ Наум Клейман.