«Нет праздника — нет спектакля»: концерт на площади Свободы завершил фестиваль «Вахтангов. Путь домой»

Владикавказ в эти дни не бьет таких температурных рекордов, как Москва, — выше 32° термометр пока не поднимался, да и жара не такая изнуряющая — сказывается близость гор. Но по-настоящему жарко здесь становится к вечеру, когда начинается театральная программа. А то, что город неделю жил с театральной повесткой, лучше всех говорит световая надпись на одном из центральных мостов через бурный Терек: «Нет праздника — нет спектакля». Эта цитата из Евгения Вахтангова, которая не уместилась целиком и дальше звучит так: «Бессмысленна тогда наша доброта. И нечем тогда увлечь зрителей». Но тем не менее театральный праздник во Владикавказе точно есть. И во многом благодаря Театру имени Вахтангова, его фестивалю и фестивальной команде. Напомню, что это единственный федеральный театр, который не на словах, а на деле помогает родному городу своего создателя, серьезно влияя на развитие культурной и социальной сферы в регионе, далеком от столицы.

Если про уличную программу до сих пор спорят и сравнивают ее с прошлогодней (тут голоса разделились), признавая, что с появлением в городе уличного театра Владикавказ точно может претендовать на звание карнавального города, то с театральной афишей не поспоришь — здесь жанровая палитра расширяется. Два кукольных формата вызвали интерес. Золотомасочный «Авиатор» из Казани (театр «Экият»), несмотря на не самую подходящую для него по размерам площадку, поразил публику куклами изо льда и тем, как этот природный материал метафорично раскрывает сложную тему памяти — исторической и личной. И «Мэри Поппинс» Рязанского театра кукол, собравшая семейную аудиторию.

Мюзикл «Дорогой мистер Смит» из Петербурга (Театр на Садовой) — диалог с непростой музыкой (Пол Гордон) и рисованной изобретательной анимацией (художник Вячеслав Окунев) — тоже был принят на ура. И именно потому, что классическая история очередной американской Золушки из сиротского приюта решена Алексеем Франдетти нетривиально.

Совершенно неожиданно прозвучал спектакль драматического театра из Бурятии имени Хоца Намсараева «Халхин-Гол. Тангарит» — его играли на большой сцене Осетинского национального театра. Не спектакль, а просто открытие с разных точек зрения. Точка первая — тема. Звучит достаточно исторично, а значит, без пафоса не обойтись — 85 лет битвы монгольской и Красной армий с японскими захватчиками на реке Халхин-Гол.

Именно эта дата стала отправной точкой для худрука и режиссера театра Олега Юмова. Но выпускник ГИТИСа, ученик Сергея Женовача не пошел по проторенному пути вербатим, документального театра, хотя за основу спектакля действительно взял реальную историю 16 бурятских девушек-скотниц, проживавших на территории Монголии, которые в порыве патриотизма рвались на фронт, но оказались в полевом госпитале, где ухаживали за ранеными советскими и монгольскими военными, выполняя грязную работу, вытаскивая на себе раненых с поля боя.

Одна из них — Чэмэд-Цэрэн — еще жива, ей сейчас 103 года. Олег Юмов отправился к ней в Монголию, записал интервью, и с ним уже поработал драматург Геннадий Башкуев — получилась пронзительная и страшная человеческая история на войне с динамичным сюжетом, полная неожиданных поворотов, с разработанными характерами, удивительными режиссерскими решениями. Это вторая точка — драматургическая: история эта не боится грязи и крови, которые и есть суть любой бойни. Она вещи называет своими словами, порой грубыми и низкими. Но при этом спектакль имеет эпический размах, монологи простых девушек ближе к финалу достойны монологов античных героев. Кроме крови и страданий здесь сильна линия любви (юная санитарка и русский летчик Василий), и, что важно, линия идеологическая, конца 30-х годов, использованная военными и штатскими карьеристами как инструмент личной выгоды, — это тоже было в нашей истории. В 1939 году, когда Япония попыталась установить контроль над монгольской территорией, на помощь монголам пришла рабоче-крестьянская Красная Армия, в рядах которой были как герои, так и мерзавцы-карьеристы.

Правда о войне в спектакле театра из Бурятии во всем: в реалиях, характерах, игре артистов — которые как будто и не артисты вовсе, а какие-то кочевники, скотоводы, врачи и военные, оказавшиеся в предлагаемых обстоятельствах. Обстоятельствах, которые и не всякому здоровому мужику по силам, а тут девчонки деревенские… их на сцене 8 из 16 бывших в том настоящем полевом госпитале.

Но они не кочевники, а хорошо обученные в московской «Щуке» и питерском ЛГИТМИКе артисты. «Просто надо играть не играя», — объяснил мне после спектакля режиссер Олег Юмов, сочинивший удивительный спектакль, где нет ничего лишнего, искусственного. В декорациях — белые юрты, белые полотнища, словно крылья белых птиц, парящих над ними, но только не с плавным абрисом крыльев, а острым, резким (художник Сэсэг Дондокова). В жестком союзе с декорацией видеографика (Баир Батыев). Музыка Анастасии Дружининой и Юрия Банзарова с национальными корнями — и фон, и суть происходящего. Наконец, режиссером использованы элементы древних национальных мифов, которые легко вписываются в эту совсем недавнюю историю.

И вот что удивительно — артисты из Бурятии могли бы играть спектакль на родном языке, но они выучили монгольский, поскольку речь идет о бурятах, живших на монгольской территории. Для артистов оказалось это не так-то просто, потому что в самой Бурятии существует 21 диалект языка со своими особенностями. К тому же одна из артисток в силу рождения на определенной территории не понимает бурятского языка и говорит только на монгольском. И тем не менее выучили, играют.

Как рассказал мне режиссер, спектакль уже прокатили по шести городам Монголии, и современные монголы были потрясены тем, что их историю им рассказали Буряты из России.

Посмотрела спектакль и 103-летняя Чэмэд-Цэрэн. Она появится в спектакле на экране в финале. Благородный профиль, обветренный вековыми ветрами. Она как сама правда, и ее правде соответствовала правда сценическая, которая легко обошлась без привычного набора современности в костюме, в реквизите. Даже анимация повторяет особенности конструкций самолетов своего времени.

Ну а прощальный концерт, в котором участвовали популярные артисты из Москвы, из Осетии, красиво завершил второй всероссийский фестиваль «Вахтангов. Путь домой». Для него неделю на площади Свободы строили сцену и городок с белыми шатрами. Я спросила директора Вахтанговского театра Кирилла Крока, который в эти дни, как Фигаро, был везде:

— Почему второй год фестиваль открывается и закрывается на улице — парадом уличных компаний и гала-концертом на центральной площади?

— Прежде всего потому, чтобы театр вышел за пределы своих зданий, чтобы он ворвался в город. Это принципиально. И по тому, что я наблюдал здесь каждый день, могу сказать, что «Вахтангов. Путь домой» становится неотъемлемой частью Владикавказа. Это же подтвердил мне и мэр: он сказал, что фестиваль — главное событие лета. Я об этом раньше как-то не задумывался. Действительно, я встречал на проспекте Мира людей из разных городов — Москвы, Уфы, Нижнего Новгорода, Грозного, из Ставрополя, Махачкалы, которые говорили мне, что специально приехали сюда за Театром Вахтангова. Значит, авторитет театра, значимость его таковы, что у зрителей к нам огромный кредит доверия, если они решили провести с нами свой отпуск. На всех спектаклях были аншлаги. Хочу сказать спасибо всем, кто нам помогал сделать фестиваль и здесь, на месте, и в Москве. Но спасибо и тем, кто нам мешал: когда мешают, твои внутренние силы становятся еще сильнее.