«Важно оставаться человеком»: Музей МХАТ представил выставку о войне

Если в поисковике попробовать поискать некоего маршала Ивана Москвина, то по первой ссылке вы обнаружите не то, что скорее всего ожидали увидеть. Заголовок по ссылке будет следующий: «Маршал Художественного театра». Дело в том, что когда началась война, МХАТ был на гастролях в Минске. Из Москвы пришла телеграмма: «Продолжать гастроли». Ответственность за мхатовцев взял на себя Иван Москвин, который позднее, в 1943 году, станет директором театра. Сказать, что в Минске было тяжело и страшно — ничего не сказать. Неразбериха, город горел. Москвин был еще и депутатом ко всему, ему предложили уехать одному. Но он криком отвечал, что без театра — никуда! Добился для театра грузовика. Частично путь до Москвы труппа проделала пешком, отчасти на грузовике. Но и в столице оставаться было небезопасно, а потому в октябре театр эвакуировали в Саратов. Вскоре бомбежки начались и там, и в 1942 году летом театр перебирается в Свердловск. А мэтры, включая Владимира Немировича-Данченко, уехали в Нальчик. Когда враг начал подбираться и туда — в Тбилиси

Неверным будет считать, что театр так и сидел в городе, где было относительно спокойно — театральные бригады ездили на фронт, собирали посылки туда, ездили по больницам. И к тому же за годы войны мхатовцы выпустили целых семь (!!!) спектаклей. Другая, своеобразная, измененная, но все же театральная и человеческая жизнь продолжалась.

«Московский Художественный театр продолжал работать и участвовать как по творческой линии, так и по-человечески, — рассказывает Павел Ващилин, директор Музея МХАТ, — ведь важно оставаться человеком в любой ситуации, важен человеческий подвиг. Вся труппа тогда объединилась, несмотря на то, что они были в разных местах…»

Записи, письма, дневники, эскизы к спектаклям, программки — все датируются годами Великой Отечественной. Прелюбопытнейшие документы — альбомы с фотоочерками Василия Глебова, в которых рассказывается о жизни МХАТа в дни войны. На скромной обложке подписи: «МХАТ в первые дни войны», «Репертуар саратовских гастролей (ноябрь 1941 — июль 1942)», «Поездка по Волге-Каме (июль 1942»)… А внутри — фотографии и подписи к ним, за которыми — истории. Уникальные альбомы впервые представлены для широкой публики.

Артисты все время вели переписку, поддерживали друг друга, переживали, доходят ли все сообщения:

«Когда читаешь все эти записи, отмечаешь важную русскую черту — уметь ждать и верить, — продолжает Ващилин, — Это движущая сила, которая всех тогда воссоединила. МХАТ тогда не просто ждал, а ждал активно, в деле, которое всех объединило. Многому учишься, изучая эти документы, восхищаешься. Читаешь письма Книппер-Чеховой, Лилиной и других — они держались вместе с народом и для народа. Это творческий и человеческий подвиг».

Человеческий и профессиональный подвиг совершили не только в театре. Преданный служитель театру и его истории Николай Телешов, первый директор Музея МХАТ, — человек, который остался в Москве, хотя у него была возможность эвакуироваться из столицы. Своим долгом и главной задачей он считал сохранение музейных фондов.