Мой Бендер: на телеканале «Культура» показали «12 стульев» от Марка Захарова

В гайдаевских «Стульях» Остап — это Арчил Гомиашвили, а Киса — Сергей Филиппов. Известно, когда по телевизору впервые шла захаровская версия, Леонид Иович, посмотрев первые серии, звонил друзьям: «Ну, вы видели, это совсем не то!». Да, он ревновал к такому же, как и он, гениальному собрату. Можно сказать, вызвал Захарова на дуэль (творческую), да и привык, что все самое лучшее у него, у Гайдая. Он тогда был просто на пике, начиная с комедии «Пес Барбос и необычный кросс» и дальше только вперед и вверх: «Бриллиантовая рука», «Приключения Шурика», «Иван Васильевич», «Не может быть!» по Зощенко — шедевры, да и только!

Но в поединке «12 стульев», в этом противостоянии я за Марка Захарова. Потому что у Гайдая здесь весь юмор ушел в гэги, в скетчи, в клоунаду, только одноплановую, одномоментную. А у Захарова Бендер-Миронов — прообраз истинного интеллигента, каким-то необыкновенным чудом оказавшегося в СССР. Это интеллигент приспосабливающийся, выкручивающийся, местами робкий, стеснительный, закомплексованный, рефлексирующий. Но на сцене, которая и есть жизнь, он преображается, он там бог. Да, там, на сцене, он скидывает все наносное, он свободен. Потому что в душе он артист; ну а что наша жизнь? Да, он использует людей, их глупость, нелепость, скованность для постановки истинного спектакля имени себя, любимого. Он очень умен, этот Бендер, он играет людьми. Но все это ради творчества, дабы расцветить серые будни. Тут деньги, большой приз, куш не главное — «вы оцените красоту игры». Вот это бескорыстно.

Бендер — истинный режиссер своей жизни, и тут Захаров ставил, говорил именно о себе. Исповедовался нам о сути своей профессии, да и о своей человеческой сути. Вот поэтому я на его стороне, а Остап Бендер — это я и есть, как многие из нас, те, кто понимает «Обыкновенное чудо», «Мюнхгаузена», Свифта, Шварца, «Юнону и Авось»… Это про нас. И еще про Григория Горина, конечно, второе «я» Марка Захарова. Про тот самый второй план и эзопов язык, на котором опять мы сейчас говорим. «Белеет мой парус, такой одинокий на фоне стальных кораблей» — это и наш гимн, безусловно, от Юлия Кима и Геннадия Гладкова. Вот такое кино.