Живопись по Фрейду: территория науки погрузилась в сон разума

На каждом этаже инновационного центра, где трудятся ученые разных направлений, висят картины, но такие – впервые. Яркое, кричащее, вырывающее из живописи творчество Тани Стрельбицкой ломает законы логики и выводит зрителя на подсознательный чувственный уровень. Неслучайно куратор проекта Натали Голицына назвала его «Стрельбицкая по Фрейду».

Центральной в экспозиции стала работа из коллекции врача и коллекционера Михаила Алшибая «Сон разума» размером два на три метра. На гигантском полотне одни нагие фигуры изогнуты в странных позах, другие парят, а одна будто проваливается в бездну. При этом огромные глаза каждой полны глубинного спокойствия. Остальные произведения, а это почти сорок холстов, – тоже своеобразный путь сквозь внутреннее отчаяние к балансу, что держится на каких-то тонких, интуитивных вибрациях.

– Для меня Фрейд – это возвращение к себе, – рассказывает Таня, накручивая на палец локон из копны рыжих волос. – Я его не люблю как аналитика расчленения души. И в то же время люблю, потому что он не боялся заглянуть в свое «я», был честен перед миром, пропускал через себя пространство боли, проблем, нарушения связей с собой и с миром. Себя я познавала еще в юности, поняла и приняла со всеми своими проблемами. Я не боялась себе сказать об этих проблемах и продолжаю бороться с ними и любить их.

Недалеко от «Сна разума» можно найти два автопортрета Стрельбицкой, где она изобразила себя в образе Ван Гога и его подсолнухов. Они иллюстрируют высказанную мысль о принятии себя через боль. Живопись Тани – в каком-то смысле аналитика расчлененной души, которая прошла болезненный путь самопознания и через него вышла к трансформации.

На открытии собрались многие из тех, кто изображен на картинах. Для каждого из них опыт позирования стал этапным событием, меняющим взгляд на себя и мир. Автор этих строк утверждает это с полной уверенностью, потому как самой довелось позировать Тане, и эти пять часов живописной экспрессии сопровождались беседой похлеще, чем на сеансе психоаналитика. «Круг или квадрат?» – спрашивала, например, она, решая какие формы придать телу. Чувственная телесность – отличительная особенность работ Стрельбицкой. В фигурах есть угловатость и плавность, а отражением сущности служит цвет. Как у немецких экспрессионистов, краски и фактура будто стонут. Впрочем, сама художница называет себя трагическим реалистом.

– Разве фотография отражает твое «я»? Разве натурный портрет показывает тебе таким, какой ты есть? По-моему, нет. Я чувствую людей через какие-то необъяснимые, невидимые глазу вибрации, и, кажется, получается поймать суть. Мои работы о главном – желании любить друг друга, самого себя и Бога, – продолжает Таня.

Одна из ярких работ выставки «Печальное танго» стала героем премьерного спектакля «Крик» по сложной, полной психологии пьесе Теннесси Уильямса. На ней изображена фигура с синим лицом, которая, кажется, захлебнулась собственным ором и через это неистовое переживание вдруг увидела небо. Словно первый раз в жизни. Стрельбицкая – режиссер этого спектакля. За ее спиной немало авторских постановок, но, возможно, эта одна из самых сложных. «Крик», который Таня характеризует как «симфонию жестокости и любви», как и ее живопись, – это духовная теорема, которую нельзя вычислить с помощью рацио.