В Новой Третьяковке открыли первую персональную выставку Алексея Моргунова

Выставка оправдывает свое название если не с первых шагов, то с первого поворота — работы Моргунова выставлены в 10-м зале, отделенном от русского авангарда сквозными арками. Их распределили по временным отрезкам: получилась своего рода ретроспектива, которая по хронологии охватывает первую выставку «Бубнового валета», ранние выступления Малевича, зарождение кубизма.

— Моргунов принадлежал к поколению художников, которые обладали уникальным творческим мышлением и были ни на кого не похожи, — объяснила Ирина Вакар. — На выставке «Бубновый валет» его работы не терялись на фоне картин Машкова, дерзких и ярких картин Петра Кончаловского, Наталии Гончаровой, озорной солдатской серии Ларионова.

Ирина Вакар сравнивает первую персональную выставку Моргунова с пунктирной линией. Проект позволяет узнать о его влиянии на русский авангард. В отличие от именитых соратников - Ларионова, Малевича и Татлина — Моргунов не создал собственного направления. Его творческий путь затрагивал уже существующие «-измы», в философии которых он находил собственные новаторские приемы.

На выставке эта пестрота стилей представлена в формате ретроспективы: небольшое количество работ позволяет в полной мере отследить эволюцию, по словам кураторов выставки, характерную для своего времени.

Сын русского пейзажиста Алексея Саврасова, он прошел долгий путь, в котором сложно нащупать точку отсчета: от ранних неоимпрессионистских работ, написанных в том числе и под влиянием творческой манеры отца, к кубизму, советскому реализму в духе Александра Дейнеки.

Одним из ранних событий, которое повлияло на Моргунова как художника, стала поездка в Париж, где он приобщился к фовизму и кубизму. Часть работ из парижской серии (к ней относится «Под розовой тенью» 1911 года) он экспонировал на первой выставке «Бубнового валета». Еще говорят, что логотип объединения нарисовал именно Моргунов.

Общение с Ларионовым и Гончаровой подарило увлечение «русской» фактурой — после туманного, розово-изумрудного Парижа он начал рисовать неопримитивистские сельские пейзажи и городские виды. Разглядеть манеру можно, например, на полотне «Чаепитие», которое по одной из версий называлось «В трактире».

Художник одновременно работал над разными по стилистике циклами, обращался и к кубизму. В рамках этого направления Моргунов искал новые формы, много работал с композицией. Игорь Смекалкин — один из кураторов выставки — называет Моргунова экспериментатором.

Выставка примечательна не только небольшой и точной выборкой работ, но и масштабной архивной работой, о которой кураторы рассказывают с огромной любовью. Многолетний труд научных сотрудников — в атрибуции и датировке, уточнении названий и работе с воспоминаниями современников.

Татьяна Карпова рассказывает, что в работе с архивами Моргунова возникли сложности. Во-первых, не удалось договориться с Нукусским Музеем Савицкого, в котором хранится основной корпус работ Моргунова. Во-вторых, не хватало масштабных исследований творчества Моргунова, о нем осталось не так много информации в архивах:

— Было бы важно изучить более внимательно и детально произведения, которые находятся в Нукусе, в Музее Савицкого. Мы их опубликовали в каталоге, но они не вошли в экспозицию. Очень хотели их включить в состав выставки, очень жаль, что не смогли это сделать. К сожалению, пока не найдены корпусы архивов, связанные с Моргуновым. Мы опубликовали все, что есть. Может быть, они найдутся, и мы получим какие-то дополнительные свидетельства и факты. Но сейчас тот результат, который предъявлен на выставке и в каталоге, - плод долгой работы научных сотрудников. И надо выдохнуть и понять, куда мы можем двигаться с Моргуновым дальше. Конечно, много вопросов, много белых пятен, но без архивов довольно трудно их заполнять.

С результатами исследования творчества русского авангардиста можно до конца января.