В Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко отметили юбилей основателя балетной труппы Владимира Бурмейстера

Таким говорящим и предающим мысль, было каждое движение, каждый жест, каждый поворот головы и изгиб корпуса во всех его балетах.

Всего лишь три балета из обширного творческого наследия хореографа до сих пор остаются жемчужинами и основой репертуара этого театра. На «Эсмеральду», «Лебединое озеро» и «Снегурочку» билеты разлетаются мгновенно и сейчас, а в первые годы после премьер, вход в театр во время их показов охраняла конная милиция. Таков был наплыв желающих попасть на эти спектакли.

Родственник Чайковского и главный балетмейстер нашей страны

Владимир Павлович Бурмейстер стал тем самым первым и главным приглашенным на Запад советским хореографом, балеты которого стремились заполучить многие западные балетные компании. В 1960 году его пригласили работать в Парижскую оперу, а потом и в другие зарубежные труппы. Помимо исторических гастролей Большого театра в Лондон в 1956 году, в том же году в Париж поехала и труппа Музыкального театра. Оригинальное «Лебединое озеро» Владимира Бурмейстера имело там такой оглушительный успех, что четыре года спустя было перенесено на сцену Гранд Опера и не сходило с афиш почти 30 лет, пока её не сменил нуреевский вариант.

Причем французские артисты так полюбили спектакль, что отказывались расставаться с этой редакцией бессмертного балета Чайковского, устроив двухнедельную забастовку. Нуреев вынужден был уступить и вернуть балет в афишу. Так что в Парижской опере еще несколько лет шли оба варианта. Потом балет был перенесен в Ла Скала, ставился на сценах других европейских театров и не утратил своего значения и сегодня. Когда Юрий Григорович приступил к постановке своей версии «Лебединого озера», которая и поныне идет в Большом театре, он тщательно изучал постановку своего предшественника.

Большим успехом в Парижской опере пользовался и другой балет Бурмейстера, специально сочиненный на эту компанию в 1962 году – «Вариации» на музыку «Хроматических вариаций» Жоржа Бизе. Не менее знаменита и его «Снегурочка», созданная для Лондонского фестивального балета (ныне Английский национальный балет) спустя год после успеха «Лебединого озера» в Париже на музыку Чайковского.

Владимир Павлович Бурмейстер приходился довольно близким родственником композитору, на музыку которого создал два лучших своих балета. Его мать Наталия Андреевна была дочерью генерал-майора Андрея Петровича Чайковского. Его отец Петр Петрович - родной брат Ильи Петровича Чайковского, то есть отца великого композитора. Это он отговаривал своего знаменитого племянника от занятий музыкой: дескать «Петруша, юриспруденцию на «гудок» променял». Наталия Андреевна, таким образом, приходилась композитору двоюродной племянницей. А музыка Чайковского как мы знаем, сыграет в судьбе её сына особую роль.

Чайковского Бурмейстер чувствовал нутром. И можно только сожалеть, что не успел воплотить свой замысел: поставить в Музыкальном театре «Спящую красавицу». Наверняка, это была бы такая же эталонная постановка, какой стало его «Лебединое озеро».

«Он готовился ставить «Спящую красавицу». У него была задумка. Он мне о ней рассказывал. Когда Аврора засыпает, проходит сто лет. И жизнь совершенно другая, другие танцы, костюмы. Отец очень хотел, чтобы была в балете драматическая завязка, чтобы за Аврору боролись два принца. Как он это собирался сделать, я не знаю», - рассказала на открытии фотовыставки дочь хореографа Наталья Бурмейстер-Чайковская.

Касьян Голейзовский – учитель на всю жизнь

Владимир Бурмейстер родился в Витебске 15 июля 1904 года. По маме, как уже было сказано, он двоюродный внук композитора П. И. Чайковского. В балет попал случайно. В Театральный техникум им. Луначарского его привела любовь. Бурмейстер влюбился в ученицу хореографических курсов при техникуме Аллу Финкельштейн (впоследствии она взяла сценический псевдоним Алла Фин и стала его первой женой). Эстрадный танцевальный дуэт Бурмейстер – Фин был популярен в Москве. Его хитом был «Испанский танец с папиросами» на музыку Казеллы, который на эту пару поставил Касьян Голейзовский. Именно этого великого и чрезвычайно востребованного в 20-е годы хореографа Бурмейстер всю жизнь считал своим учителем.

«Необычным было уже то, что исполнители держали в руках зажженные папиросы и во время танца пускали дым затейливым образом», - вспоминали современники.

С 1930 года молодой красавец (женщины его обожали всю жизнь) становится солистом, а с 1932 года и балетмейстером Московского художественного балета под руководством В. В. Кригер. Первый полноценный спектакль, который он поставил в труппе, – «Корсар» на музыку Адана. В этом балете проявились некоторые особенности почерка хореографа – стремление к ясности происходящего на сцене, созданию сценического действия абсолютно понятного для зрителя.

Триумфы хореографа

В театральном сезоне 1939-1940 года у Музыкального театра Немировича-Данченко (еще без приставки Станиславского) появился свой балет: в его состав вошла труппа Викторины Кригер. А сам театр, каким мы его знаем сегодня, образовался в 1941 году уже при объединении двух трупп. После смерти своего основателя оперный театр им. К. С. Станиславского слился с тем самым Музыкальным театром, которым руководил Немирович-Данченко. С 1941 года, практически с самого момента создания объединенного Музыкального театра и вплоть до своей кончины 5 марта 1971 года (почти тридцать лет!) Бурмейстер был главным балетмейстером труппы.

«Кто-то говорит, что он стоял у истоков этой труппы… Он не стоял. Он работал, он создавал эту труппу», – поясняет дочь хореографа.

Премьеры и показы первых его балетных спектаклей в качестве руководителя - «Штраусиана» и «Виндзорские проказницы» - проходили в прифронтовой военной Москве и иногда прерывались бомбардировками. Зрители во время воздушной тревоги бежали в ближайшее бомбоубежище, потом спектакль возобновлялся. Два других созданных во время войны балета - «Лола» и «Шехеразада» - в 1946 году были отмечены Сталинскими премиями.

«К слову, «Лола» был одним из любимых спектаклей Сталина. Видимо, он к папе благоволил. В определенных инстанциях наверняка знали, что Бурмейстер – немецкая фамилия. А ведь папу не тронули, не только не посадили и не выслали из Москвы, как других немцев, но дали возможность работать, да еще где - в театре!

Однажды возвращаюсь под вечер из школы «домой» (то есть на чердак театра Станиславского, где во время войны находилась коммунальная квартира некоторых работников театра. - П.Я.), а театр оцеплен солдатами. Внутри тоже полно солдат и «людей в штатском». Оказалось, на «Лолу» пожаловал Сталин».

Но главные творческие достижения ещё впереди. В последующие годы поставлены балеты «Берег счастья», «Жанна д`Арк», «Вариации», «Аппассионата». Не говоря уже о «Эсмеральде», «Снегурочке» и «Лебедином озере», которые являются украшением репертуара и сегодня.

Успех Бурмейстера за рубежом вызвал такую зависть у его советских коллег, что в результате интриг хореографа в 1960 году досрочно отправили на пенсию. «В 1960 году папе пришлось собрать всё своё мужество, потому что его уволили, прикрывшись формулировкой «на пенсию». Это в 56 лет! Конечно, папа страшно переживал, когда его попросили из театра, которому он отдал жизнь», - рассказывает его дочь.

Возвращение же Бурмейстера в родную труппу было триумфальным. Тогда в 1963 году, после громкого успеха постановок в Париже и Лондоне, советское руководство в лице всесильного министра культуры Екатерины Фурцевой предложило уже всемирно известному балетмейстеру возглавить труппу Большого театра. От заманчивого предложения Бурмейстер отказался, потому что, как и прежде, хотел работать в труппе, которую создал. И вот когда он вошел в театр Станиславского и Немировича-Данченко, а вернее в свой родной дом, «обе труппы – балетная и оперная – выстроились в ряд, образовав живой коридор. От входа до своего кабинета Бурмейстер прошел под нескончаемые аплодисменты».

«Эсмеральда» и коза…

Балет «Эсмеральда», который давали в вечер юбилея, Бурмейстер создал в 1950 году по роману своего любимого писателя Виктора Гюго. От классической «Эсмеральды» - супер популярного балетного хита XIX века - спектакль, который идет в театре Станиславского, отличается основательно. Новую редакцию либретто создали сам Бурмейстер и Василий Тихомиров.

В версии Бурмейстера нет, например, безнадежно влюбленного в Эсмеральду поэта Гренгуара, то есть роли, которую создал на себя создатель спектакля Жюль Перро (один из создателей «Жизели»). Зато есть Гудула, или Пакетта Шантфлери, описанная в романе Гюго мать Эсмеральды.

Дело в том, что на спектакль Бурмейстера определенное влияние оказал балет Горского «Дочь Гудулы», поставленный в жанре «мимодрамы» в Большом театре в 1902 году. Он содержал масштабные пантомимные сцены и приближался по эстетике к только что родившемуся кинематографу. Бурмейстер, который всегда умел делать многое объясняющие зрителю прологи, и тут начинает со сцены похищение у матери младенца цыганами. А в одной из последних сцен показывает описанную в романе Гюго драматическую встречу матери и похищенной у неё дочери в сцене казни Эсмеральды. То есть «в тот момент, когда последняя идет на эшафот» - писал во вступительном слове к спектаклю сам Бурмейстер.

Не меньшее эмоциональное впечатление на публику производит и эпилог спектакля, когда звонарь собора горбун Квазимодо на фоне рогатых гротескных химер сбрасывает архидиакона Клода Фролло с балкона храма. Отметим, что на самом деле гаргулий, как элементов убранства собора в то время, к которому Гюго относит свое повествование, еще не было. Но включение их художником Александром Лушиным, как важный элемент декораций, более чем оправданно. Они создают у зрителя зловещее впечатление и становятся символом спектакля.

По воспоминаниям Натальи Бурмейстер-Чайковской, во время гастролей «Эсмеральды» в Будапеште на площади соорудили деревянный настил. Действие проходило на фоне настоящего готического собора с часами с выходившими из ниши человеческими фигурками. Чтобы зрители ничего не отвлекало, часы на время спектакля останавливали. Когда в последнем акте Квазимодо должен был сбросить Клода Фролло с балкона церкви, оттуда падала изображавшая священника кукла в натуральную величину.

Меняет в своём спектакле Бурмейстер и финал. Если в классическом балете чудесным образом воскресший возлюбленный цыганки капитан королевских стрелков Феб приносит указ о помиловании, и вместо эшафота главная героиня отправляется прямо под венец, то у Бурмейстера балету возвращена жуткая развязка истории романа Гюго.

Тем не менее многое Бурмейстер сохранил и от классического спектакля. Он также использовал партитуру Цезаря Пуни, правда включив туда музыку современного ему композиторов Сергея Василенко. И благодаря этим драматически насыщенным вставкам спектакль превратился в балет-трагедию.

Партитура балета была подготовлена дирижером Владимиром Эдельманом, взявшим за основу редакцию Рейнгольда Глиэра, который ещё в 20-е годы заново оркестровал клавир Пуни.

Согласно традиции, поначалу использовал в своем балете Бурмейстер даже живую козочку. Ведь еще фаворитка последнего русского царя Матильда Кшесинская, у которой образ Эсмеральды входил в пантеон её любимых и наиболее удачных ролей, заселяла козочку Джали (чтобы та постепенно привыкала к танцовщице) в свой особняк.

Первой исполнительницей партии Эсмеральды стала Виолетта Бовт, первым Фебом - Алексей Чичинадзе, Квазимодо - Виктор Терентьев, Клодом Фролло - Александр Клейн. Последний, как пишет Бурмейстер-Чайковская, стал «настоящим потрясением для всех. Настоящий Федор Шаляпин в балете! .

В показанном в юбилейный вечер спектакле потрясали и сама Эсмеральда – Наталья Сомова (к артистке только одно замечание, слишком яркая губная помада в сцене казни), и Квазимодо – Евгений Поклитарь, и Клод Фролло – Никита Кириллов, и Флер де Лис – Анфиса Ощепкова. Такого фактурного Феба, как Иван Михалёв, нет и в Большом театре. А играл он коварного и извращенного солдафона-аристократа и в то же время блестящего красавца, за внешней оболочкой, которого, по словам Бурмейстера, «скрывается черная душа», достоверно и тонко. Разбегались глаза глядя и на площадных королей: кто лучше и виртуозней в своей роли – красавец-итальянец Марчелло Пелиццони, переведенный недавно в первые солисты, или ставший вторым солистом англичанин Тайга Кодама-Помфрет.

Дом Бурмейстера

Балет «Эсмеральда» стал последним балетом, над которым работал великий хореограф. В 1971 году этот балет, который какое-то время не шел в театре, собирались восстановить. Перед началом работы Бурмейстер лег в больницу на операцию, и после наркоза у него отказали почки. На тринадцатый день после этого его не стало.

Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко – дом Бурмейстера в самом прямом смысле. Во время войны его семья жила в коммунальной квартире на чердаке театра, а их комната находилась непосредственно над огромной театральной хрустальной люстрой. Но это дом Бурмейстера и в том смысле, в каком домом Петипа называют Мариинский театр. Фундаментом репертуара здесь должны быть не только все коммерчески успешные его постановки, которые пользуются спросом у публики до сих пор, – «Эсмеральда», «Лебединое озеро», «Снегурочка», но и редко включаемые в афишу комическая «Штраусиана» (была восстановлена при Сергее Филине в 2010 году), красивейшие «Этюды» (восстановленные при Лоране Илере в 2020 году и с тех пор практически не идущие в театре). И все, все, сколько-нибудь сохранившиеся балеты этого бесспорно великого хореографа XX века. Это святая обязанность руководства театра.