Супергерой средневековья: Марк Розовский поставил Дон Кихота ради справедливости

В сборнике анекдотов и фольклора русской интеллигенции, составленном Юрием Боревым, есть шутка о конкурсе памятника в 100-летию со дня смерти Пушкина, в 1937 году: третье места занял проект скульптуры «Сталин читает сочинения Пушкина», второе — «Пушкин читает сочинения Сталина», а первое — «Сталин читает сочинения Сталина». Примерно такой же комический прием использовал Розовский, заставив своего Дон Кихота Ламанчского (Станислав Федорчук) штудировать до безумия не сборник «Зеркало рыцарства» (как у Булгакова), а книгу о самом себе — на обложке тома, который держит в руках актер, так и написано: «Сервантес. Дон Кихот».

Первоисточник сам по себе содержит немало комичных и даже гомерически смешных сцен и реплик, но юмор, схваченный благородной «патиной» времени, имело смысл осовременить и подновить (даже со времен Булгакова, а не с XVI века). Что и сделал Марк Григорьевич.

Например, в сцене встречи Алонса Кихано (то есть Дон Кихота) и его будущего оруженосца Санчо Пансы Юрий Голубцов (заслуженный артист РФ) сокрушенно и патетически произносит, ощутив меч у своего лба (рыцарь принимает его за колдуна и бросается в бой): «Я сдаюсь — и в этом моя сила».

Отсылка к заезженным политическим слоганам считывается легко, в том время как в булгаковском тексте фраза звучит явно тривиальнее: «Сдаюсь окончательно, бесповоротно, раз и навсегда».

Об актерской работе Голубцова стоит сказать отдельно. В недавней премьере «Крутится, вертится шар...» он исполнял роль гонимого в Российской империи еврея: несчастного, но не утратившего способность радоваться человека. Трагедии в его персонаже было 80%, комедии — 20.

А в «Дон Кихоте» артист явил себя в полную силу как комик, причем был таковым во всем: в «неуверенных» движениях, мимике, голосе (подумалось, что Юрий Голубцов мог бы озвучивать, если понадобится замена голосу Вицина, фильмы о Мистере Питкине).

Дон Кихот у Федорчука получился тоже отлично — безумие и отвага даются ему хорошо, не хуже, чем фехтование и сумасбродное размахивание копьем — именно Станислав играет Атоса в перезагрузке «Трех мушкетеров» от Розовского.

Но в паре персонажей «Дон Кихот — Санча Панса» все же второй — ведущий, а первый — ведомый, но это чисто зрительское впечатление от игры молодого и «убеленного сединами» артиста.

Еще одно явная удача версии «Дон Кихота» от Розовского - «состаренная» крестьянка Альдонса Лоренсо (которую главный герой избрал в качестве дамы сердца). У Сервантеса и Булгакова вроде бы и намека нет, что Альдонса, мягко говоря, дева в летах. «Милейшая девушка, сеньор, а здорова до того, что приятно взглянуть на нее», - это цитата, описывающая ее.

Но Марку Розовскому для удвоения комизма понадобилась скрюченная старуха со старушечьим голосом. 27-летняя выпускница Щукинского института Николина

Калиберда голос изменить смогла сама, к ее юным годам гримеры «добросили» еще лет шестьдесят — на выходе получилась образцовая «то ли бабушка, то ли веденье».

Я сознательно останавливаюсь на деталях, чтобы не пересказывать спектакль — но похвалы заслуживают многие из тех, кто его делал — звукооператор (пожалуй, это было лучшее звуковое сопровождение за год, особенно эффектно усилили живую игру Санчо на ханге — металлофоне), монтировщик сцены, романтично опускавший на головы героев Луну и звезды.

И если вернуться к теме сочетания современности и «застывшего в янтаре» канонического текста, то стоит пояснить, как это происходит у Розовского. Вот мы видим аутентичные атрибуты рыцарства, костюмы, реалии постоялого двора или богатого дворянского дома, даже свинина а-ля конец средневековья выглядит достоверно — и в эту реконструированную реальность вбрасывается реплика от героини, за которой излишне приударили: «Это харассмент!». А напавшие на Дон Кихота разбойники (рыцаря печального образа постоянно бьют) превращаются в рокеров в кожанках с огромными шинами-покрышками, перекатываемыми ими из стороны в сторону.

«Молодежи зайдет», - думаешь в такие минуты. И убойная реплика «ваша невинность очень важна для вас»? И фразочка-мем «если перед кем-нибудь судьба закрывает одну дверь, то немедленно открывается какая-нибудь другая»

Нужно ли пояснять, что зал встречает их смехом?

Или сцена, где герой (кажется, Санча, но это неточно) вальяжно машет рукой — точь в точь, как Борис Ельцин. (Вообще губернаторство Пансы, обещанное ему за преданность, обстебали на полную катушку — с намеками на нечистых на руку современных чиновников).

Одновременно с этим иллюстрации к «Хитроумному идальго Дон Кихоту Ламанческому» и гравюрный портрет Сервантеса (в конце) транслируются на специальный экран, чтобы дать понять: отступления носят игровой характер, мы следуем классике, что соответствует творческому креду Розовского.

А самая значительная из переделок, им допущенных — это перемещение главной битвы Дон Кихота со «строем гигантов с длиннейшими костлявыми руками» из картины второй или начала книги в финал. Зато это сражение дано максимально эпично, плюс ветряные мельницы выступают антропоморфными существами без лиц, но с руками и деревянным черенками в них (явная отсылка к черенкам из продолжения «Утомленных солнцем» Никиты Михалкова).

Абсурд и гиперболизация, доведенные до крайности, и у Сервантеса, и у Розовского служат одной цели: возродить героя, которые примется «мстить за обиды, нанесенные свирепыми и сильными -- беспомощным и слабым, чтобы биться за поруганную честь, чтобы вернуть миру то, что он безвозвратно потерял, -- справедливость».

Супергерой ли Дон Кихот? Однозначно. Безумец ли он? Конечно. Но не большие ли безумцы все «нормальные» люди, позволяющие ему блажить и разрушать все на своем пути?

Глупец ли Санча Панса? Нет, он мудрец, но умеющий «притвориться» простачком, чтобы выжить.

Ответим еще и на вопрос - устарел ли роман Сервантеса? Нет, и никогда не устареет, поскольку перемены в человеческом обществе всегда носят «косметический» характер, а сам человек не меняется из-за того, что изобрели ноутбук или айфон.